До Сереги Полтавского не сразу дошло, что учиться я перестал. Он мне как раз какой-то реферат дал. А я не успел. Отметелили меня шестерки Полтавского знатно. Били в туалете. А потом еще дружно помочились. Только учиться я лучше не стал. Не помог даже такой «стимул». И вскоре от меня отстали. Но подколки слышу каждый день. Мол, одежда заношенная и прочее. Одно время насмехались, когда я информатику в классе старался делать.

Тогда даже наша преподавательница не поверила, что у меня дома компа нет. Я эту дуру расфуфыренную в гости пригласил. Она, конечно, не пошла. Но с нашей классной побеседовала. Та и подтвердила, что жилищные условия у меня хуже некуда. И вмешиваться смысла нет. Летом-то мне уже восемнадцать лет исполнится, и вообще это не проблемы школы. Главное, чтобы ЕГЭ хоть как-то написал.

Окончания школы и я ждал с нетерпением. До осени как-нибудь переживу. А там армия. За это время отчим точно допьется. Главное, чтобы квартиру за какие-либо долги не отобрали. Последнее время уж больно «мутных» собутыльников отчим домой притаскивает.

Этим вечером мне снова не повезло. Шляться по улице я не смог, поскольку мороз был сильный. Так что пришлось домой возвращаться. Купил себе по дороге макарон. Кто-то считает, что быстрорастворимая лапша дешевле? Это, наверное, кому готовить лень. Я лучше кастрюлю макарон наварю. Собственно, отчего я в том ресторане до сих пор убираюсь? Только потому что жрачку можно бесплатную раздобыть. Иногда все эти слоеные рогалики засохшие. Их постояльцам гостиницы, к которой относится ресторан, на завтрак подают. А мне они перепадают поздно вечером. Но все равно я их ем. И не могу понять, как отчим умудряется где-то еду находить.

Макароны я сварил и потом умял половину. Пришлось часть оставить. Иначе «папочка» унюхает, что я хомячил без него, и снова накостыляет. В этот день отчим снова приволок собутыльника. Как потом оказалось, мужику где-то нужно было переночевать. Отчим сразу стал сватать мои сексуальные услуги.

Я мысленно заскулил. Хоть и мало жрет этот гад, но все равно был сильнее меня. Во мне веса килограммов пятьдесят. Так что вырваться от этих двух здоровых мужиков точно не получится.

— Не… я мальчиков не очень жалую, — отнекивался от «сервиса» мужик.

— Так он сосать будет, какая разница? — продолжал «рекламировать товар» отчим.

— Была бы девочка, а так… — зевая расположился незнакомец на нашем диване.

— Ты глаза закрой и пусть сосет, — не унимался отчим. — Давай за триста, — сбавил он цену.

Но мужик уже захрапел и явно ничего не хотел. Я под это дело прошмыгнул в коридор, чтобы смотаться из дома. Да только отчима разозлил отказ.

— Сам бы мог зарабатывать уже, — пнул он меня кулаком в спину.

Поскольку я к тому времени уже натянул ботинки, то отвечать не собирался.

— Девочку мудаку захотелось! — распалял сам себя отчим и снова двинул мне, теперь уже в бок.

Одеваться я перестал, а просто схватил одежду. Лучше побыстрее смотаюсь. Зато, когда вернусь, отчим будет спать.

Но оказалось, что выпивки как раз и не было. Так и не понял, зачем отчим мужика притащил, если тот никакой «оплаты» не дал? Похоже, подобные мысли были и у моего опекуна. А я был достойным объектом для вымещения злости.

На лестничную площадку я все же потом выполз и отключился.

В себя я пришёл в машине скорой помощи. С интересом разглядывал все это оборудование, что мигало разноцветными огоньками. Женщина-медик что-то мне вколола в вену и только потом обратилась ко мне.

— Мне форму нужно заполнить, — кивнула она на планшетку. — Сам сможешь говорить, или мне потом с родственниками общаться?

— Игорь Корнилов, семнадцать лет, — начал я, добавил адрес, зачем-то номер школы и класс.

— Кто тебя избил, ты видел? — продолжила женщина.

— Нет, — коротко ответил я.

Действительно не знал, что отвечать. Кто-то отчима приструнит? А меня куда денут? Еще полгода до совершеннолетия. В детский дом? Когда-то отчим пообещал, что если кому пожалуюсь на побои, то он меня продаст на органы. Верю. Этот продаст. В общем, решил, что обдумаю ситуацию. Лучше потом спишу на частичную потерю памяти, а пока прикрою глаза, чтобы отстали с вопросами.

Дышать почему-то становилось все тяжелее. А потом вокруг меня засуетились. Как-то издалека я слышал обеспокоенные голоса медиков, но открыть глаза не сумел. Казалось, что невидимая воронка засасывает и куда-то уносит меня, далеко-далеко.

«Так умирают?» — пришла в голову мысль, и я окончательно погрузился в темноту.

Между прочим, я не умер.

Правда, оценить и осознать, что произошло, смог где-то через сутки. Я отчаянно не хотел воспринимать то, что видят глаза. Другими словами, мое тело каким-то образом изменилось. Или это сознание поменялось?

«Вдруг меня отчим на органы продал?» — была первая мысль, что пришла в голову. Угу, вместе с мозгами.

Так что бродил по тому месту, где оказался, и никак не мог поверить в случившееся. Дом не дом, но что-то большое. Причем выйти на улицу у меня не получилось. В окна повыглядывал. Тоже все были заперты. Вокруг заросли деревьев. Помахать из окна и привлечь внимание не получилось. А людей в доме я так и не обнаружил. Вначале просто заходил в комнаты. Потом стал громко звать, пока не понял, что здесь никого нет, кроме меня.

Зато когда захотел есть и пить, то уже окончательно поверил, что не сошел с ума. Непонятно как, но мое сознание поменяло тело.

И если бы только тело, но и окружение полностью. Дом выглядел богатым и очень странным. Предметы, что не поддавались описанию, какая-то «музейная» мебель. Опять же те окна, стекло в которых не разбивалось (попробовал какой-то металлической скульптуркой разбить).

Вторую половину суток я не дом осматривал, а искал воду, чтобы попить.

Колодец и подобие ведра обнаружил в подвале. Потом размышлял, как и чем зацепить ведро, что плавало на поверхности. Снова обшаривал помещения. Подобрал палку или посох. Потом к ней прикрепил какой-то странный предмет в виде загогулины. До этого вещица висела на стене. Я сорвал её и привязал к палке.

Так что пришлось потратить часа два на добычу небольшого количества воды. Полное ведро моим приспособлением было не поднять. Но понемногу я натаскал. Сливал в кастрюлю, что отыскал на кухне. Напился сразу, но воду продолжал носить, поскольку планировал ужин приготовить.

Кухня была вполне узнаваемым местом. Только как работает печь, я так и не смог определить. Насчет печки я немного сомневался. Но стоявшая на ней сковорода с остатками чего-то подгоревшего свидетельствовала, что конкретно этот предмет предназначен для приготовления еды. Только того, кто готовил здесь, я пока не обнаружил. Снова предпринял попытку выйти и позвать на помощь. И снова безуспешно.

В очередной раз меня посетили мысли о сумасшествии. Безлюдный дом, где не открываются ни окна, ни двери, странная обстановка и совершенно чужое тело.

Только голод упорно намекал, что если это и сумасшествие, то довольно своеобразное. А кое-что из еды я все же отыскал в кладовке. Погрыз неизвестные овощи и решил, что точно не помру с голоду. Да и уснуть смог быстро (на сытый-то желудок).

И снова с утра исследовал помещения. Отчего-то в предыдущий день мое сознание было каким-то туманным, как «неродным». Теперь я уже воспринимал все спокойно. Главное, что жив! А все остальное решаемо.

И вообще, может, у меня такой вид «загробной жизни». Никто же обратно не возвращался и рассказать, что и как, не мог. Жаль, что этот «загробный мир» слишком маленький. Два этажа и десяток комнат.

Правда, теперь я исследовал комнаты более дотошно. Сразу пришёл к выводу, что проживал в этих хоромах один человек. Несмотря на обилие комнат, в доме имелась только одна спальня с единственной кроватью. В том месте, что я определил, как кабинет — одно кресло. Полистал книги в «кабинете» и ни черта не понял. Язык был мною не опознан. Не то чтобы я такой лингвист (когда мне было учиться?), но кириллицу, латиницу или те же арабские буквы отличить смогу. А вот с местными буквенными обозначениями отношения у меня не сложились.