Некоторое время я носил с собой пистолет и нож для само обороны. Но примерно через неделю Таня сообщила мне, что звонила матери Виктора, и та поплакалась ей, сообщив, что сына снова забрали, и снова несправедливо. Ктото когото зарезал в драке, а Виктор оказался крайним. Очередное проклятье сбылось!

Мне снова стало не по себе изза своего языка, но я легко пережил это, благо тень Виктора с бритвой преследовала меня все эти дни.

"ПОТЕРЯННЫЙ" ГЛАЗ

Следующее мое проклятье сбылось с необыкновенной точ ностью, причем было произнесено при большом скоплении на рода. Это были сотрудники института в Тбилиси, куда я по глу пости уехал работать после защиты кандидатской диссертации в Москве.

Я сразу не поладил с начальником отдела - Гераклом Мани кашвили, и в ответ на его мелкие пакости нанес свой "удар". Пока он отдыхал на море, я срочно провел испытания нового уникального автомобиля, создание которого Геракл хотел при писать себе. Причем испытания я провел в присутствии вице президента Академии наук Грузии академика Тициана Трили, курировавшего наш институт, приехавшего немецкого профес сора Янте и руководства института, не говоря уже о сотрудни ках. И, конечно же, я не скрывал, что этот автомобиль - мое изобретение.

Расскажу, как все было.

Уехал отдыхать Хрущев - и его за это время сняли; отдых Горбачева в Фаросе тоже стоил ему карьеры. Таких примеров множество, но они никого не учат. Если ты сам слаб, а у тебя остается мощный конкурент, то хотя бы не уезжай на отдых в самое решающее время! Примеры, конечно, солидные, но вот вам и более мелкий пример: зная, что автомобиль практически готов, - испытай его, припиши себе все заслуги, а потом езжай хоть к такойто матери! Но нет, не терпится слабым руководи телям сунуть голову в уже смазанную мыльцем петельку, так что останется только затянуть ее!

До приезда Геракла я провел еще несколько испытаний ав томобиля с гибридной силовой установкой, составил акт испы таний, который подписали: Бут - сотрудник отдела, я и води тель. Этот акт с удовольствием утвердил заместитель директо ра Авель Габашвили, в очередной раз обозвав Геракла идиотом. Ненавидел Авель Геракла люто...

Перед самым приездом Геракла я вынул из установки неко торые штифты, нарушив центрацию валов, затянул некоторые гайки и, наоборот, ослабил другие, сделав установку нерабо тоспособной. Когда мы встретились с Гераклом на работе, он уже знал об испытаниях - видимо, доброхоты позвонили.

- Как ты посмел проводить испытания без начальника отдела? - был первый его вопрос.

- Уважаемый Геракл, ты с отдыха приехал или с зоны? Почему такой вздрюченный?

- Да ты что, совсем распустился здесь без меня? - началповышать голос Геракл.

- Батоно Геракл, если не умеешь с людьми культурно говорить, иди овец паси. У тебя, кажется, предки мецхваре были! ("мецхваре" - погрузински "овечий пастух" - это не только профессия, но еще прозвище тупого, малограмотного человека; както Геракл обмолвился мне, что предки его пасли овец в Ка хетии).

Крики и визг Геракла собрали всех сотрудников отдела.

- Я увольняю тебя! - кричал Геракл, делая рукой жестЮлия Цезаря.

- Меня только директор уволить может, - спокойно ответил я, - как и тебя тоже. А на твои грубые слова я напишу на чальству докладную!

И я быстро настрочил докладную записку на имя замдирек тора по научной работе Авеля Габашвили, где жаловался на гру бость и самоуправство со стороны начальника отдела Маникаш вили в ответ на мою напряженную работу в период его отдыха на море. Не теряя времени, я зашел с этой запиской к Авелю. Он внимательно прочел докладную, пригласил меня присесть и поручил секретарше срочно вызвать к нему Маникашвили.

Пока Геракл поднимался, Авель быстро расспросил меня по существу вопроса. Тяжело дыша, Геракл вошел в кабинет зам. директора.

- Рашия сакме, батоно Геракл? ("В чем дело, господин Геракл?") Что ты такой злой с отдыха приехал? Вот Нурбей за тебя всю работу сделал, батони Тициан остался доволен, немецкий профессор тоже, а ты еще ругаешь его, уволить хочешь?

- Да нет, батоно Авель, никого я увольнять не хочу, простос языка сорвалось, но я приказывал не испытывать автомобиль без меня...

- А батони Тициан приказал показать машину в действии!Немецкие профессора ждать не будут, когда ты с моря при едешь! - громко, поначальственному, пояснил Гераклу Авель.

- Батоно Авель, прошу освободить меня от работы в отделеГеракла: после таких слов перед всем коллективом я не могу там больше работать! - твердо заявил я.

- Хорошо, я подумаю, в какой отдел тебя перевести, а сейчас идите и успокойтесь! - выпроводил нас Авель.

Я добился, чего хотел, и весело шел рядом с Гераклом. Тот аж лопался от злобы.

- Иуда ты, а не друг после этого! - громко уже во дворепри зеваках заявил мне Геракл.

- Тамбовский волк тебе друг, а не я! - почти криком ответил я, провоцируя ссору при народе. Собралось во дворе уже почти полинститута. Децибелы нашей ругани все нарастали, как вдруг Геракл использовал неспортивный прием.

- Хорошо, пусть нас двоих уволят, я хоть шофером устроюсь работать, а ты - слепой очкарик, тебя даже шофером не возьмут! - сморозил явную глупость Геракл. Как говорят, "на свою же голову".

Я рассвирепел, и вдруг наступило уже привычное для меня в этих случаях потемнение в глазах и головокружение. Почувство вав себя гдето в стороне и выше от толпы, я увидел себя и Ге ракла в ее центре. И я услышал исходящие от моей фигуры не знакомые слова, отчетливо сказанные чужим голосом:

- Я уволюсь раньше тебя; тебя же уволят через три месяцапосле меня. Шофером ты работать не сможешь, так как потеря ешь глаз!

Постепенно я вошел в свое тело, народ вокруг безмолвство вал. Я повернулся и молча прошел через расступившуюся толпу. Маникашвили, также молча, ушел в другую сторону. Я вспом нил все предыдущие случаи с таким необычным моим состоя нием. И сгоревший детский сад, и снег летом на целине, и уволь нение Тугая, и взрыв в цеху, и арест противного Витьки... Это необычное состояние всегда сопровождалось чужим голосом и чужими словами, головокружением и потемнением в глазах, а также иногда я чувствовал будто я выхожу из тела и смотрю на происходящее со стороны.

Я проработал еще год, правда, перебравшись в другой отдел, и уволился из института по собственному желанию. Предусмот рительно я прошел по конкурсу в Тольяттинский политехни ческий институт доцентом и уехал работать туда. Уехал в октябре месяце, а в декабре, то есть через три месяца после моего уволь нения, Маникашвили решил испытать перед начальством и "на родом" восстановленный мой автомобиль. Но Геракл ухитрил ся так "восстановить" его, что испытания закончились достой ной кинобоевика аварией, при которой едва не погибли люди. Академик Трили, как и руководство института, были в шоке. Вот "репортаж с места событий".

...Наконец, Трили пришел в себя. На секунду он закрыл гла за ладонью, видимо, представив себе людей, стоящих на этом месте. Это был бы конец всему, конец полный, "амба", как го ворят в народе! Резко повернувшись, Трили пошел к входу в глав ное здание института. Руководство заспешило за ним.

- Маникашвили и Бут - в кабинете Самсона! - с удовольствием скаламбурил Авель Габашвили, догоняя своих коллег.

Все собрались в кабинете директора - Самсона Блиадзе. Трили сел во главе длинного стола, покрытого, как и было в то время положено, зеленой суконной скатертью. Над его головой висел портрет Ленина с открытым ртом, сжимающего в вытя нутой руке свою скомканную кепку, как задушенную птицу.

Видимо, вождь произносил пламенную речь о необходимости отстрела реакционных ученых. Если таких, как Геракл Мани кашвили, то вождь был, безусловно, прав.

Я не скажу, что Трили был мрачнее тучи, не хочу использо вать набивший оскомину штамп. Но тем не менее это было так. Батони Тициан подождал, пока все рассядутся по местам и, молча сорвав очки с носа, швырнул их по столу туда, где на самом краю друг перед другом сидели бледные Маникашвили и Бут. Сам сончик вскочил с места и засеменил к очкам; подобрав их, он осторожно понес очки хозяину и в поклоне подал их Трили. Тот молча взял очки и снова без разговоров зашвырнул их туда же. Самсончик бросился доставлять их обратно. Так очки про делали свой путь туда и обратно несколько раз.