Я нажимаю кнопку поиска радиостанции. На несколько секунд поиск каналов останавливается, дает возможность людям послушать фрагмент передачи. Так, это не то, это тоже не для меня. А вот это похоже на новости, а не на рекламный канал, которой прерывается на какую-либо музыкальную композицию.

«…… во многих городах мира проходят многотысячные митинги людей, с требованием защитить их веру от посягательств на неё. Напоминаем уважаемым радиослушателям, что уже в трёх городах мира произошли случай нападения на священнослужителей, осквернения храмов, церквей, соборов. Но больше всего людей пугает и возмущает — надругательство над могилами своих родственников при совершении очень странных и загадочных обрядов. В настоящее время волна митингов захлестнула Германию, Францию, Бельгию, Нидерланды, Италию и ряд других стран…»

Как интересно! Только сегодня утром, буквально час назад, переключал дома каналы телевизионных программ, нигде ни слова о происходящих беспорядках. Да, всё куплено у нас. Везде жесткая цензура. Печально. А вот и Славик. Идёт с каким-то солидным мужчиной, в форме таможенника. И форма красивая и сам на лицо приятный, но вот живот, это просто отвратительное зрелище. С такими животами женщин в роддомы отправляют. Ну, да Бог с ним. Хозяин, как известно, барин.

Славик садится за руль, служивый — на заднее сидение. Протягивает руку, здоровается. Семен Семёныч. Я еле сдерживаю улыбку, отворачиваюсь. Вячеслав тоже улыбается, но показывает мне кулак. Хотя — чего смешного? И имя и отчество — русские, но ассоциация с фильмом. Улыбнуло просто и всё. Настроение сегодня такое.

— Это и есть наш Каперник? — спрашивает Семен Семенович. Да, он говорит через «а» и ударение делает на эту букву.

— Да-да, он самый. — отвечает также загадочно Славик.

Я и Коперник? Ребята, вы о чем? Машина объезжает территорию таможни, паркуемся у просто невероятно огромного ангара. Сюда и железнодорожный состав можно загнать. Да он здесь потеряется, ей-ей!

Вячеслав выходит из ангара с интересным чемоданчиком. Метра полтора длинной, форма, как у бочёнка. Следом за ним — Верещагин, отдуваясь прет пакет. Нет, не так. Пакетище! Я, при огромном желании, спрячусь там легко. Вещи в багажнике, таможенник поднимает руку в прощальном жесте и мы трогаемся с места.

— И что это сейчас было? — задаю вопрос, но знаю, что сейчас будет сплошной туман. Такой уж Вячеслав. Человек-загадка. Я не ошибся.

— Приедем на место, узнаешь. Терпение, мой друг, и ваша борода превратится в золото.

Через пятнадцать минут, после контрольного КПП, показывается на горизонте знакомая станица. Это у неё название такое — станица. На самом деле — более сорока тысяч человек, развитая инфраструктура. Магазины, магазины. Маршрутки — каждые пятнадцать минут мотаются в город и обратно. Удобно.

А вот и дом. Хм…раньше он мне казался маленьким и скромным. Сейчас смотрю — да и не очень и маленький, аккуратный, цокольный, из белого кирпича. Окна — стеклопакет. Под одной крышей с домом — гараж. На крыше отец приспособил спутниковую тарелку. Земли вокруг дома немного, сотки две с небольшим, но она моя по праву наследства. Так что я — землевладелец. Хоть и аховый.

Будем учиться и осваиваться. Многое мне нужно? Нет, главное — что бы отдохнуть от пыльного города и его ритма. Недаром говорят, что города высасывают жизненную энергию. Точно, сам проверял на себе и не раз, причем. В Москве, как пример. После посещения столицы получаешь нервный стресс и нехватку сил. Но привыкают же люди ко всему? Привыкают.

Роль-ставни, после моего нажатия кнопки на брелке, скользнули вверх. Все, трамвай дальше не пойдет, рельсы закончились. Мы — дома. Дом я сдавал под жилье молодой семье. Папа, мама и трое детей. Родителям лет по тридцать, не больше, а смотри, какие плодовитые! Сейчас заценим, какой они порядок за собой оставили, съезжая отсюда.

Из гаража — дверь в дом. И…чистота, порядок. Нет, пыль, ессно, присутствует. Куда же от нее деться? Пока Вячеслав гремит вещами, освобождая багажник, я проверяю электороэнергию. Порядок. Нужно на днях забежать в местный ЖКХ, разобраться по счетам. А пока — ведро, тряпка, швабра.

По тротуару, мимо частных домовладений, шёл пожилой человек в светлом летнем костюме, белой рубашке и белоснежной шляпе с широкими полями. Периодически он останавливался и сняв шляпу, промакивал лысину платком. На вид мужчине — лет шестьдесят, может чуть больше. Нос с горбинкой просто огромный, весь в проступающей через кожу, сеточке кровеносных сосудов.

Глаза прищурены от яркого солнца, щеки давно не видели бритвы. Легко можно принять такого человека за слегка принявшего на грудь, благодаря его расфокусированному взгляду и неуверенной походке. Сандалии на босу ногу дополняли весь этот ансамбль. Мужчина хромал, очень сильно, на правую ногу, а посему — шёл с тросточкой вишневого цвета, с набалдашником в форме свернувшейся в клубок змеи. Обычный человек, обычная одежда. Обычная история.

Только одна странность — коты при виде этого мужчины, или обходили его стороной, или у них поднималась шерсть дыбом и они начинали угрожающе шипеть. Бывает и такое в жизни. У одних — с собаками, у других — с котами.

После очередной остановки, мужчина оглянулся назад и опёрся спиной о стену гаража с закрытыми роль-ставнями. Проходившая мимо женщина, поинтересовалась о его здоровье. Мужчина поблагодарил о заботе и посетовал на жару. Женщина этому очень удивилась — сними пиджак и не будет так жарко. Пожав плечами, женщина пошла дальше, по своим делам.

Оглянувшись по сторонам, пожилой мужчина присмотрелся к раздвижной двери гаража, увидев, что нитка-маячок оборвана, удовлетворенно хмыкнул и отправился совершенно в противоположную сторону от своего первоначального маршрута. Он прошёл несколько десятков метров и, повернув за угол, достал из кармана пиджака мобильный телефон.

Через несколько секунд ожидания, в трубке раздался женский голос:

— Алло. Говорите, я Вас слушаю.

— Это я, моя госпожа! Он прибыл, наконец-то.

— Это точно, ошибка исключена? Он один?

— Ошибки нет. Моя печать разрушена и нить-маячок — порвана. А вот один он, или нет, я скажу примерно через час.

— Хорошо. Установи плотный контроль и докладывай о всех его перемещениях. Я хочу знать — с кем он, где он, во сколько он и когда он. Тебе понятно?

— Да, моя госпожа.

Мужчина, сильно хромая, прошёл два квартала и, перейдя через оживленную улицу, оказался на территории автостанции, зашёл в туалет.

Через пять минут оттуда вышел молодой стройный человек, лет тридцати от роду. Тёмные короткие волосы, прямой нос, голубые большие глаза. Парень одет в белоснежную рубашку, светлые брюки, в руках — полиэтиленовый пакет.

Насвистывая какую-то мелодию себе под нос, парень, в сандалиях на босу ногу, подошел к припаркованной машине такси, сел в неё.

— Ну что, Юрий! Я хочу произнести тост. Сегодня самый главный праздник в твоей жизни! Пожелай себе всего, чего ты захочешь, а я тебе жела……

Вячеслав посмотрел поверх моего плеча в сторону многоэтажных домов, которые располагались от нас на расстоянии около двух километров.

— Извини. Так вот, желаю тебе богатырского здоровья, что бы твоя рука разработалась, ну, и всего-всего. И вот тебе от меня подарок.

Вячеслав достал из-под стола тот самый футляр, который принес из ангара таможенной службы. Я прочитал то ли название фирмы, то ли изделия, которое находилось внутри огромного пенала и удивленно посмотрел на Вячеслава. «Небообозреватель», так я перевел эту надпись. Замки мягко открылись и у меня перехватило дыхание. Телескоп! Это то, о чем я мечтал всю мою жизнь. Ну и ну! Вот прямо в точку Славик со своим подарком. Настоящий День рождения у меня получился! Чем я буду здесь, в станице заниматься? А звезды — люблю. Да и кто на них не любит смотреть? Но цену такого подарка я представлял достаточно хорошо.

— А, ерунда! — бросил Славик, открывая очередную банку с пивом. — Для таможни отдать конфискат — пустяки, а нам с тобой в радость. Да что же творится такое?