Через шесть секунд оттуда выйдет служащий комплекса. Три, два, один, зерро. Бью молча и без остервенения в челюсть молодого парня в форме официанта. Извини, брат. Поболит скула, затылок, голова и шея, да перестанут. Почему и шея и всё остальное? Ну ты и чудак! Из пистолета можно не только стрелять, им можно ещё и бить. Куда? А в основание головы, то есть, твоего черепа. Ну ты и кабан, братишка. Тебе нужно сесть на диету и причём — срочно. Я же тебя еле волоку по полу.

А теперь, братик, меняемся одеждой. А что, обмен равнозначный. У тебя костюм не очень, ты уж извини, да и мой — так себе. Но тебе пригодится. Не голым же тебе бегать позже по комплексу и кричать «караул». Тебе не нравится то, что мой костюм мятый — перемятый? Тебе не угодишь. Может быть твой наряд, не служебный, и лучше, но сравнить не могу, не знаю, где твой шкафчик. Тогда выбросишь его и все дела. Вот ты молчишь, и правильно делаешь. Не мешаешь, не задаешь глупых вопросов. Хорошее у тебя воспитание. Но вот почему ты в официанты подался? Молчишь? Ну-ну, молчи. И вообще, опаздывать на работу — не хорошо. Видишь, как всё это плохо для тебя обернулось? Наблюдал я за тобой, наблюдал — ты неисправим. Ладно, мне пора.

Дверь мягко закрылась, мне опять налево, подальше от службы безопасности и рамки металлоискателя. Я знаю служебный ход. Так, карточка-пропуск отработала на пять и я уже внутри помещения. Оглядываюсь. Ага, вон как раз идет и Снягиня. Присела за столик, отчаянно крутит своей прелестной головкой.

— Привет, Снегиня! Тихо, тихо. Не надо так удивляться. Сама поймешь, когда прочитаешь вот эту бумажку. Я там всё подробно и без утайки. Ты мне не одолжишь зеркальце, которое носишь с собой в сумочке? Потеряла? Не поверю! Ты что, разучилась говорить?

— Странник, ты как……ты почему в такой одежде?

— Всё поймешь, когда прочитаешь моё сочинение на вольную тему. Тема простая — как делать Добро. А вот это зеркальце тебе докажет то, что я абсолютно вменяемый человек. Теперь сиди и никуда не дергайся. Рад был тебя лицезреть, мне пора совершать подвиги.

Ну что, теперь вперёд. Все мосты сожжены, остается совсем немного. Дождаться удобного случая и разорвать петлю времени. Навсегда. Управлять временем, это совершенно ничего не значит. Нужна цель, а сегодня она у меня есть.

Женщина в красном платье держит малыша за руку, ничего ещё не подозревает. Ну что же, так может быть и лучше. А вот и те двое, которые, как они думают, вершители судьбы. Плохо, что моего перстня с собой нет. Я бы вам устроил бы здесь ночь… миль пардон, день больших ножей.

Всё идёт по плану мужичков, которые себя считают Богами. Эх, глупенькие! Сегодня я наместник Бога и Правосудия. Женщина заводит мальчика в детскую комнату, трёт виски, идёт за взрывчаткой. Ещё минутка, ещё чуть-чуть. А вот теперь мой выход.

Я для мужчин никто. Я для них тень, которая всё ближе и ближе к ним. Глаза в глаза, причём, у них глаза удивлённые. «Вальтер» с лёгким шлепком отправляет в полёт маленькие такие пули. Чего вы за сердце схватились? Сердечники? Ах, вот оно в чем дело. Работе сердца мешает мягкий металл? Ну, бывает и такое. Это смерть, господа хорошие.

Дела полуоборот и смотрю на женщину в красном платье. Пистолет едва заметно вздрагивает и на красном платье ещё одно украшение. Белая роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви. Какой-то шутник написал. Его бы сюда сейчас!

Извините, мадам, но вы уже давно были мертвы. Я лишь помог Вам умереть быстро и безболезненно. Ну что Вы! Не стоит благодарности. Мы сегодня с другом «Вальтером», в ударе.

Такс, время замедлилось само, очень хорошо. Полиэтиленовый пакет ещё не успел упасть на пол, как я его подхватываю. А что тут у нас с людьми в погонах? Вижу их удивленные лица и руки, которые тянутся к оружию. Почему так медленно, господа? Или я такой быстрый? Не важно! Важно то, что дети останутся живыми. Это для меня — самое главное.

Я, с пакетом в руках, делаю рывок ко входной двери, которая очень медленно передо мною открывается. Ну ты посмотри! А вот этого я и не учёл! Мда… нехорошо. Я жму на спусковой крючок пистолета и через несколько секунд от стеклянной двери ничего не остается.

Картина достойная кисти художника — через мириады стеклянных брызг, я, как всадник апокалипсиса, прорываюсь на улицу. В нескольких стах метрах от входа — огромаднейший и глубокий фонтан. Мне туда.

Какой идиот столько ступенек спроектировал? Фонтан хороший, да. И старинный. Но что поделать? Выбора — ноль. Пакет, вместе с содержимым, медленно летит в воду и так же медленно идёт ко дну. Благо — люди на достаточном расстоянии. Подумаешь, окатит с ног до головы водой. Делов-то!

Пакет рвётся и через воду я успеваю рассмотреть мигающие цифры. Ноль ноль две. Пытаюсь спокойно вздохнуть. Успел. Время начинает возвращаться в свой нормальный ритм, я слышу испуганные голоса горожан. Неужели я такой страшный? А, я понял! Это вы все о моём безобразном костюме? Да, согласен. Костюм плохой.

Я стараюсь уйти подальше от фонтана, смотрю на вход в «Четыре сезона». А навстречу мне летит — мохнатый шмель, на душистый хмель. Две пули — подарок от полицейских. О, какие щедрые! Хватит, мне и одной хватило. В сердце боль и вокруг тишина.

Я начинаю движении в сторону фонтана, мои ноги отрываются от земли и я лечу в воду. А где взрыв? В последний момент понимаю, что я вижу взметнувшийся вверх фонтан воды уже мертвыми глазами. Главное — дети. А остальное — подождёт. Причём подождёт — весь Мир!

Это кто у меня на груди, с утра пораньше, устроил кордебалет? И не стыдно? Дракоша смотрит на меня глазами-бусинками, расправляет свои полупрозрачные крылья, делает ими взмах, другой.

Глаза весело смотрят на меня, но я то вижу, что в них застыла тревога и боль. Ты за меня так сильно переживал, мой дружочек? Боялся, что я не вернусь оттуда, из безвременья?

Тебя не обманешь, ведь ты — это я, а я — это ты. Да, я тоже очень этого боялся. Особенно там, в Париже, когда уже практически мертвый, сумел совладать со временем и вернуться в Мир. Как мне раньше объяснили — в Явный мир.

Ты чего на меня так загадочно смотришь? Задумался над тем, а что же дальше, после всего, что произошло? Не знаю, мой друг, не знаю. Нужно просто жить ради людей, это в первую очередь. Раз дарована самим Небом мне возможность управлять Временем, то глупо было бы, согласись, этот Дар не использовать. Как? Это другой вопрос, на который, я в этом уверен, в скором времени найду ответ. А пока — кыш с моей груди, мне пора вставать с кровати.

До чего же тело ломит и болит! Такое впечатление, что по мне проехал танк и при этом, сделав разворот на месте, остановился и изготовился к бою. Я открыл глаза и перестал дышать.

В небе догорали звёзды, Луна, уже уставшая, еле различимая на горизонте, а восток уже слегка позолочен первыми лучами Солнца. Слабый ветерок доносит до меня запах разнотравья, который рано утром становится особенно ярким и насыщенным.

Птицы давно проснулись и, с громким радостным криком, купаются в бледно-голубом, предрассветном небе. Пройдет совсем немного времени и Солнце станет полноправным хозяином на небосклоне, всё вокруг заиграет яркими красками.

Теперь понятно, почему я не могу пошевелить руками-ногами-всем телом. Я, с раскинутыми в стороны руками, лежу на каменной плите. Изображаю из себя крест.

Абигорд, проекция Большого абигорда на Земле, излучает золотистое сияние, которое впитывает моё тело. От этого сияния в моей душе спокойно и уютно. Но только не моему телу. Оно у меня сейчас похоже на каменное изваяние.

Ладно, попробуем без подсказок со стороны и звонка другу, сами разобраться? Чисто интуитивно, прислушиваюсь к телу и внутренним взором осматриваю его «начинку». Нужно разогнать кровь по организму, для этого нужна помощь моего сердца. Силы, которая сосредоточена в одном месте, в закрытом сосуде, у меня очень много. Хотя много, это понятие относительное. От этого сосуда ко всём моим органам есть ответвления, по которым двигается энергия.