– А почему бы и нет? – возразил Торрес. – Для этого есть все основания.

– Хватит, Торрес! Я больше так не могу! Я должна все рассказать!

– Смотри, не пришлось бы потом раскаиваться, – проворчал тот.

– Позовите Америку! Если уж говорить, то всем! – распорядилась Бия.

Единственным, кого, по-видимому, не сильно беспокоила сложившаяся ситуация, был профессор Америку. Он посвящал свое время чтению по заранее намеченной программе и исследованию табличек Иштар, которые пока что оставались у него. Разумеется, нападение на лагерь и исчезновение Анны произвели на него сильное впечатление. Ему было жаль и Анну, и убитого юношу. Он всегда жалел умерших, хотя считал смерть, как и все другое, неизбежной составляющей естественного порядка вещей. Философский релятивизм, с которым он взирал на все происходящее в мире, позволял ему рассматривать все проблемы, даже самые серьезные, как результат стечения обстоятельств, который бессмысленно пытаться каким-то образом изменить. Поэтому, считал он, надо спокойно принимать происходящее, ибо не принимать его глупо.

– Хорошо! – начала Бия. – Все в сборе, и я могу говорить. То, что я вам сейчас скажу, возможно, поможет вам понять настойчивость наших соперников. Так вот, речь идет о чем-то неизмеримо большем, чем важное археологическое открытие. Да, цитадель и библиотека существуют и скрывают неописуемые ценности, но есть еще нечто, в чем мы особенно заинтересованы. Возможно, это – самое замечательное изобретение медицины всех времен, сравнимое разве что с открытием антибиотиков.

– О чем вы говорите? О лекарстве от рака? – перебил ее Андре.

– В том числе и от рака… Это открытие стоит миллиарды долларов. Может быть, сотни миллиардов. Вот за чем охотятся наши соперники. Хотя я не понимаю, как они об этом узнали. Но они знают. И сделают все возможное, чтобы опередить нас. Ради этого они похитили манускрипт, а затем – одного из членов экспедиции.

– А в чем состоит это открытие? – спокойно спросил Америку, не поддавшийся общему возбуждению.

– Это универсальный противовирусный препарат высочайшей эффективности. Он должен произвести революцию в медицине. Распространение СПИДа можно будет взять под контроль, различные виды рака станут излечимыми, простудные заболевания уйдут в прошлое, такие болезни, как гепатит, корь и краснуха перестанут быть проблемой. И это еще не все. Существует мнение, что вообще все болезни вызываются вирусами. Уже доказано вирусное происхождение рассеянного склероза и шизофрении. Я сама принимала участие в исследовании, целью которого было установление связи некоторых типов депрессии с вирусом. Роль болезнетворных вирусов столь разнообразна и столь мало изучена, что мы сейчас и представить себе не можем, какую помощь способно оказать человечеству это лекарство. Это тот исключительный случай, когда действительно можно говорить о панацее.

– А почему вы уверены, что это лекарство действительно существует? – задал вопрос Скотт.

– Оно существует! – тон Бии стал еще более торжественным. – Это подтверждает Авиценна, царь врачей. Я знакома с переводом письма Авиценны к султану Алла ад-Даулу. Автор письма сообщает о поразительном лекарстве, способном излечить самые разнообразные болезни. Могу привести часть текста дословно: «…многие виды горячки безвозвратно исчезали через несколько часов после его приема, оно быстро исцеляет нарывы и язвы, прекращает кашель, как сухой, так и мокрый, спасает жизнь укушенных бешеными собаками, останавливает кровотечение, происходящее по неизвестным причинам, излечивает многие другие недуги. Но я предупреждаю наиболее торопливых, что оно не является средством от всех болезней. Оно бессильно при проказе, при безумии, при странной болезни легких и в некоторых других случаях. Это чудодейственное лекарство производится из травы, растущей на самых высоких горах. Сила его воздействия такова, что неправильно подобранное количество этого средства может привести даже к смерти. Оно было случайно открыто одним почти совсем слепым стариком, который собирал можжевельник, но нечаянно сорвал совсем другие ветки. Он приготовил отвар и выпил его. И едва избежал встречи с Пророком. Придя в себя, он увидел, что слепота его прошла. Жители деревни стали готовить более слабые настои этой травы и открыли, что она излечивает многие болезни с невероятной быстротой».

– Очень интересно, но что доказывает это письмо? – спросил Скотт.

– Оно доказывает, что речь идет о мощном антивирусном препарате. Обычно бывает очень трудно установить болезнь по древним описаниям, но Авиценна, без всякого сомнения, говорит об инфекционных заразных заболеваниях. Прежде всего, это противолихорадочное средство. Быстро и окончательно подавить жар можно, только подавив источник инфекции. Данное лекарство именно излечивает болезнь, оно не просто паллиатив, как, например, аспирин. Хотя оно бессильно против проказы и «странной болезни, поражающей легкие», видимо, имеется в виду туберкулез, но при этом, как утверждает Авиценна, оно «спасает жизнь укушенных бешеными собаками». А ведь бешенство вызывается вирусом и до сих пор остается неизлечимым. Об этом также говорит способность таинственного лекарства излечивать нарывы и язвы. Тут явный намек на такие болезни, как оспа, корь и краснуха. И это еще не все!..

– Прекрасно! Все это представляется весьма многообещающим! Но разве не безрассудно поставить на карту все свое состояние и пуститься в такую авантюру, имея в качестве доказательства одно только это письмо? Подобных документов о разных чудодейственных средствах много, но часто это либо шарлатанство, либо колдовство и магия. Особенно это касается Средних веков…

– Не только это письмо! – не сдавалась Бия. – Имеются сведения, что в одиннадцатом веке в местах, находящихся сегодня на границе Афганистана, Пакистана и Китая, имел место значительный рост численности населения, который невозможно объяснить ни одной из известных причин. Косвенные свидетельства показывают, что в данном ареале наблюдалось также значительное увеличение продолжительности жизни. Многих путешественников удивляло большое количество встреченных ими стариков, которым было более ста лет. Область на северо-востоке Пакистана у подножья хребта Каракорум и сегодня славится своими долгожителями. Ходят слухи, что эта народность – одна из трех, которым посчастливилось открыть источник молодости. Две другие находятся на Кавказе в Грузии, и в Вилка-бамбе – в эквадорских Андах.

– И вы верите в такую глупость, как источник молодости? – перебил Бию Андре.

– Нет, но ведь ясно, что население, не страдающее вирусными заболеваниями, должно достигать весьма преклонного возраста. Можно также предположить, что жители указанных областей, даже не подозревая об этом, продолжают получать дозы антивирусного средства. Обычаи народностей-долгожителей еще требуют досконального изучения.

Торрес во время этого разговора прохаживался взад-вперед, всем своим видом выражая неодобрение поднятой теме.

– Ладно. У меня есть еще вопрос, – не отступал археолог. – Простите мое невежество, но Авиценна действительно заслуживает такого доверия?

– Как?! – возмутилась Бия. – Не доверять Авиценне, это… это… все равно, что не доверять Аристотелю… или папе. Он – величайший арабский мыслитель всех времен. Без него история западной и восточной науки не была бы тем, что она есть…

– Но это не значит, что он не мог ошибаться или… слегка преувеличивать. Откуда такая фанатическая вера в его непогрешимость?

– Дело в том, что Авиценна – моя тайная страсть. Я даже начала писать о нем диссертацию, но меня отвлекли микробиологические исследования и подготовка экспедиции.

– Понятно, – улыбнулся Скотт. – Ваша увлеченность мне симпатична. Расскажите об Авиценне. Я почти ничего о нем не знаю.

Торрес покривился и пошел в свою палатку. Андре же показалось, что Скотта не столько интересует Авиценна, сколько нравится видеть энтузиазм Бии. Сейчас, с горящим взглядом, румянцем на щеках, она действительно была красива. Но Андре тут же посмурнел, вспомнив об Анне. Где она? Жива ли? Каково ей сейчас?… И он уже почти не слушал рассказчицу. Лишь отдельные отрывки ее пламенной речи доходили до его сознания.