Поднявшись в дом, он дошел до комнаты, в которой спала Маша. Собираясь с духом, он прислонился лбом к двери, словно прося немного храбрости у холодного дерева. Наконец, кивнув себе, Стас взялся за ручку. Дверь не открылась, видимо Маша заперлась с вечера.

Решив, что это к лучшему, он вернулся в гараж и спустя несколько минут мчал по шоссе, навстречу рассвету.

Маша сидела на полу, прислонившись спиной к двери. Она слышала его шаги, чувствовала, что он стоит за дверью в нерешительности… Дверная ручка несколько раз дернулась, а после до слуха девушки донеслись удаляющиеся шаги. Зажав рот рукой, Маша несколько раз беззвучно всхлипнула, даря волю слезам. Он ушел…

Если он решил, что ему стоит держаться подальше от неё, то она сама приложит максимум усилий, чтобы увеличить пропасть между ними. Лучше уж так, чем бесконечно страдать, лелея покалеченное сердце.

Наревевшись, Маша перебралась на кровать и провалилась в глубокий беспокойный сон…

Маша возвращалась домой из колледжа. Было довольно поздно, солнце давно закатилось за горизонт. Стараясь избегать темных переулков, она шла, нервно осматриваясь по сторонам. Родители, которые обычно приезжали за ней, вынуждены были уехать из города на несколько дней, а посему Машенька была предоставлена сама себе.

Девушке было скучно одной в огромном доме, поэтому она предпочитала больше времени проводить среди людей, но домой старалась возвращаться до наступления темноты.

Их городишко был небольшим, здесь все друг друга знали, если не лично, то уж точно можно отыскать общих знакомых. Казалось, в таком дружном городке трудно скрыть что-либо от общественности, избежать пересудов, сплетен и порицания.

Только у Маши в душе жило подозрение, что город умеет хранить свои секреты.

Совсем недавно разразился огромный скандал. Это событие мусолили немногочисленные городские средства массовой информации, его не обсуждал только ленивый…

В городе, впервые за последние десять лет произошло убийство…

***

Стас заехал во двор ни чем не примечательного ветхого домика и заглушил мотор. Два года он избегал своего учителя и наставника, благосклонно подарившего ему билет в обеспеченную жизнь. Может кому-то казалось, что виной тому неблагодарность, но на самом деле мотив был совсем другой. Стасу невыносимо было смотреть на старика, который постепенно превращался в овощ. Мужчина постоянно нанимал лучших специалистов, которые осматривали Игоря Ивановича и выносили неутешительный вердикт: он не жилец.

Несмотря на отрицательные прогнозы, старик по-прежнему пыхтел и показывал всем свое стремление жить.

Открыв дверь, Стас перешагнул порог, собираясь с духом. Он не знал, чем руководствовался, когда принял решение приехать сюда. Знал только одно — ему очень требовался совет человека, много повидавшего на своем веку.

Сиделка, завидев Стаса, молча поднялась и направилась к двери, зная, что разговор двух мужчин не предназначается для её ушей.

— Только не нервируйте его, вновь приступ был… Врачи сказали, что следующий может стать последним… — шепнула она, проходя мимо Стаса.

Он подошел к кровати и опустился в рядом стоящее кресло. Из-под белого одеяла выглядывали тонкие, словно веточки, руки, покрытые вздувшимися венами и пигментными пятнами. Голова больше напоминала череп, обтянутый дряблой кожей. Блеклые глаза смотрели Стасу прямо в душу.

— Ты приехал, сынок! — прокаркал старик. — Что у тебя случилось?

Стас молча смотрел на него, и воспоминания сами проносились перед глазами, словно фильм.

Стас сидел в салоне дорогого автомобиля и сжимал в руке пятитысячную купюру, боясь, что её сейчас отберут. Наконец-то он сможет помочь маме, они снимут захудалую комнатку где-нибудь и смогут избавится от постоянной тирании, преследуемой их годами. Больше Стас не увидит пьяного отца-изверга, не услышит плач и стоны избитой матери…

Он бросит школу и пойдет работать к Игорю Ивановичу. Образование можно будет получить попозже, главное, чтобы мама была жива и здорова.

Стас проговорил с хозяином дома почти до самого утра. Игорь Иванович внимательно выслушал подростка, посочувствовал ему и дал немного денег, после чего согласился подвезти Стаса до дома.

Мальчишка, окрыленный радужными перспективами будущего, бежал по лестнице, перепрыгивая через две ступени и сжимая в руке заветную хрустящую бумажку.

Дверь квартиры была открыта настежь, а внутри стояла гробовая тишина. пробежавшись по комнатам и не найдя родителей, подросток приуныл и отправился к себе, покорно ждать маму.

Тонкая полоска света пробивалась из-под двери его комнаты. Надежда вновь встрепенулась: мама здесь, мама дома! Мама просто переживала, ведь он никогда так поздно домой не возвращался. Она ждала его и уснула, забыв потушить свет…

Распахнув дверь, Стас вбежал в комнату и застыл. На полу лежала мама… Разорванная одежда, налившиеся кровоподтеки, коричневыми пятнами раскрасившие тело, землистый цвет кожи…

Мальчишка бросился к ней, умоляя очнуться и встать, улыбнуться, взъерошить его волосы. Он хватал маму за руки, тормоша, крича. Он приподнял ей голову, пытаясь понять, почему она до сих пор не проснулась… И мир стал рушиться перед глазами. Он ощутил склизкую влагу, стекающую по его пальцам, которая растекалась темной лужицей на полу…

— Так что стряслось? — вновь спросил старик.

— Ничего Игорь Иванович, ничего! Все хорошо, честное слово! — вздохнув, ответил Стас. — Как Вы себя чувствуете?

— Так же, как и два года назад…

— Да, врачи говорят, что все без изменений, но отказываются прогнозировать что-либо.

— Они удивляются, почему я до сих пор жив, — скрипуче рассмеялся Игорь Иванович. — Стас… Найди её, я должен попросить прощение… Ты понимаешь? Я умереть не могу, хотя, порой, так хочется! Но вина держит меня здесь, не отпускает в мир иной!

— Я пробовал, Игорь Иванович, пробовал… Но она, словно в воду канула! Нет ничего… Я даже подозревал, что она Вам привиделась, пока не напал на след… Впрочем, ниточка оборвалась, не дав распутать весь клубок.

— Мальчик мой… Постарайся, сделай это для меня! Я любил эту женщину больше жизни! Потом, когда она ушла, я подсознательно искал её в других, похожих… Но они были пустышки, как и моя жизнь без Светы.

— Я постараюсь, клянусь!

Стас погладил руку старика и поднялся со стула. Игорь Иванович внимательно наблюдал за сменой настроения мужчины… Мужчины, которого он помнил несмышленым подростком, так бесстрашно вломившемся в его дом. Подростком, который обезумев, тряс мертвое тело матери, захлебывался слезами и пытался засунуть окровавленные деньги ей в карман, надеясь, что это сможет вернуть её к жизни.

— Запомни, сынок! Я всегда говорил тебе, что ты создан для того, чтобы любить. Не думай о прошлом, отпусти его… Ты не похож на своего отца, ты никогда не станешь поступать так, потому что боишься этого. Если встретил ту, которая смогла заставить тебя задуматься об отношениях — не жди, пока она уйдет к другому! Потом будешь жалеть, искать её… Но найти не сможешь!

— Вы сами отпустили её? — спросил Стас.

— Я её обидел! Сильно…

— Я найду её, обещаю!

Стас закрыл за собой дверь и вышел из дома. Мысли кружились в голове, отвлекая от проблем. Светлану, о которой говорил Игорь Иванович, Стас пытался найти, но каждый раз поиски не приносили плодов. Словно женщина растворилась в воздухе, появилась из ниоткуда и исчезла в никуда.

Подышав свежим воздухом, Стас вновь сел в автомобиль и поехал дальше. Теперь он держал путь на кладбище. Туда, куда старался выбираться каждый год. Дорога была дальняя, маленький городишко, в котором он раньше жил, находился в пятистах километрах от нынешнего дома.

***

Маша шла по темной улице. Страх липкими лапками сжимал горло, мешая нормально дышать. Она то и дело задерживала дыхание, прислушиваясь к малейшему шороху вокруг. Из подворотен и дворов доносились нескладные голоса пьяной молодежи, воющие под гитару, каждый раз попадая мимо нот. Развлекательные заведения блестели яркими вывесками, пытаясь привлечь потенциальных клиентов. Оттуда доносились крики, маты, громкая какофония звуков, которую считали музыкой.