Я:» И Ваш сын никогда не обретет покой в невозмутимом знании о котором думает что думает так же хорошо как делает думает так же хорошо как чувствует думает так же хорошо как будущее то –«

Артур: « Будущее в том, что мой чертов старый рубака Пайсан-паша снова потерял колкость –«

Я:» Сегодня луна станет свидетельницей того как ангелы слетятся к детскому окну за которым оно бормочет на своем стульчике глядя мяукающими глазами на детский водопадный ягнячий холм в день когда маленький арабский пастушок прижал ягненка к сердцу пока мама плелась по его шоколадным следам –«

Артур: « И так Джо белый это уделал и не и нет-«

Я: « Ш-ш-ш-ш-ш-шоу гра-а-а –«

Артур: « Ветер и старт-мотор –«

Я: «Ангелы Дэвы монстры Ашуры Дэвадатты Веданты МакЛафлины Камни будут пойманы и брошены в ад если они не любят ягненка ягненка ягненка адской бараньей отбивной –«

Артур: « Зачем Скотт Фицжеральд хранил записную книжку?»

Я: « Такую чудесную записную книжку-«

Артур: “ Коми донера несс пата ситиамп анда ванда весноки шадакиру париумемга сикарем нора саркадиум барон рой келлегиам миорки аястуна хайдан ситцель амфо андиам йерка яма челмсфорд алья боннаванс корум семанда версель

Я: « Концерт, посвященный 26-й годовщине Американского Конвента?»

21

Между прочим, я забыл отметить, что за три недели моего одиночества совершенно не было видно звезд, ни минуты, ни разу, это был сезон туманов, за исключением только самой последней ночи, когда я уже готовился к отъезду – А теперь звезды сверкали каждую ночь, солнце сияло несколько дольше, однако осень в Биг Сюре сопровождалась злым ветром: казалось, будто задувал весь Тихий океан , собрав всю свою мощь, прямо в Ратон-каньон, сквозь гигантскую щель на другом конце, заставляя деревья вздрагивать, когда неожиданно и шумно мощный стон вырывался из глубины каньона, и когда он бухал там, поднимались рев и гул, которых я не люблю – Это казалось мне дурным предзнаменованием – Уж лучше бы были туман и тишина и застывшие деревья – Теперь же весь каньон вслед за единым порывом ветра начинал вопить и извиваться во всех направлениях, переплетаясь в такой цельный массив, что даже мои сотоварищи несколько удивились, увидев это – Слишком сильный ветер для такого маленького каньона.

Это обстоятельство мешало услышать постоянное журчание успокаивающего ручья.

Единственное, что было хорошо, так это то, что реактивные самолеты преодолевали звуковой барьер поверх ветра, который рассеивался от их пустого грохота, ведь иначе в сезон туманов их шум проник бы прямо в каньон, сгустился бы там и раскачивал бы дом подобно взрыву, что в первый раз заставило меня подумать (в одиночестве), будто кто-то неподалеку рванул заряд динамита.

Просыпаюсь со стонами, и состояние мутное, и обнаруживаю вокруг кучу вина, ну о'кей, а Монсанто ушел рано и со свойственным ему благоразумием лег спать у ручья и теперь встает, напевая, и окуная голову в ручей, и фыркая:"Бр-р-р-р,» и потирая руки в предвкушении нового дня – Дейв Вейн приготовил завтрак, сопроводив его своей обычной лекцией: «Теперь для того, чтобы правильно поджарить яичницу, надо накрыть ее крышкой так, чтобы белки аккуратно лоснясь от жира поглядывали на желтки, как только я взобью это тесто для оладьев, мы ею и займемся» – Мой бакалейный ряд, такой всеобъемлющий поначалу, кормил теперь отряды партизан – После завтрака началось большое соревнование на топорах: кто-то сидит на крыльце и «болеет», а участники неистово рубят бревно, которое не меньше фута в диаметре – Вырубают из него двухфутовые чурки, нелегкая работенка – Я понял, что можно всегда узнать характер человека, посмотрев, как он рубит дерево – Монсанто, старый лесоруб еще с Майны, как я уже сказал, демонстрирует теперь, как он управляется со всей своей жизнью, а именно: наносит уверенные удары и слева и справа, совершая таким образом работу в кратчайшие сроки и малым потом – При этом удары его быстры – Тогда как Фаган с трубкой в зубах пашет так, как, я думаю, научился в Орегоне и северо-западных школах пожарных, так же справляясь с работой молча, без единого слова – А Коди обнаружил свой фантастически-феерический характер, кромсая бревно с чудовищной силой; когда он опускал топор во всю мощь, держа его за самый конец рукоятки, было слышно, как стонет все нутро бревна, бабах, иногда было слышно, как по всей длине проходит треск, он действительно очень силен и стучит топором так мощно, что ступни отрываются от земли в момент удара – Он рубил с неистовством греческого бога – Однако не так быстро и легко, как Монсанто – «Довелось заниматься этим в артели в Южной Аризоне», сказал он, треснув по бревну так, что оно заворочалось на земле – Пример огромной, но неразумной силы – Вот она, вся жизнь Коди, и в какой-то степени моя тоже – И я рубил изо всех сил, и все яростнее, и быстрее, и все углублялся в толщу бревна, но все же получалось медленнее, чем у Монсанто, который поглядывал на нас с улыбкой – Потом еще малыш Артур попытал счастья, но бросил, ударив всего раз пять – Топор его самого мог перевесить – Следующим выступил Дейв Вейн со своей размашистой легкой рубкой, и в самое короткое время мы имели уже пять здоровых чурок – Но пора было по машинам (подъехал МакЛиар) и отправляться южнее по прибрежному шоссе в тамошние бани, что поначалу звучало для меня очень заманчиво –

В Биг Сюре, однако, была еще одна осень, вся винно-искристо-голубая, которая еще больше оттенила ужасающе гигантские размеры побережья во всем его отвратительном великолепии, мили и мили извивается оно на юг, три наших джипа вихляются на все более частых поворотах, прозрачные капли на боковых стеклах, дальше призрачно-высокие мосты, которые надо преодолеть, а внизу пропасти – И все-таки парни криком их приветствуют – Для меня же это негостеприимный сумасшедший дом земли, я уже достаточно такого повидал и даже глотнул с тем глубоким вдохом – Парни уверяют, что купание в горячем источнике взбодрит меня (они видят, что я сейчас слишком хмур и похмелен, чтобы веселиться), но когда мы подъезжаем, сердце мое вновь екает, в тот момент когда МакЛиар показывает пальцем в море с террасы, где располагаются открытые бассейны: «Посмотрите, там в водорослях плавает, мертвый калан!» – И, думаю, это в самом деле мертвый калан, большой светло-коричневый ком траурно покачивается на волнах среди зловещих водорослей, мой калан, мой дорогой калан, о котором я писал стихи – «Почему он умер?», в отчаянии спрашиваю я себя – «Зачем они так поступают?» – «Какой во всем этом смысл?» – Парни заслоняют глаза от солнца, чтобы получше разглядеть то место, где плавает большой мирный замученный горб морской коровы, словно это предмет для преходящего интереса, в то время как для меня это удар по глазам и прямо в сердце – Пар валит от бассейнов, наполненных горячей водой, Фаган , Монсанто и все остальные спокойненько залезают в нее по шею, голышом, а вокруг расположилась стайка волшебниц, тоже голых, в различных банных позах, что заставляет меня колебаться, снимать ли одежду только из общего принципа – Вот Коди ни о чем не беспокоится, а лежит себе на солнышке прямо в одежде на столе и просто курит –А я одалживаю у МакЛиара желтые плавки и влезаю в них – «Че это ты в плавки залез в мужском бассейне?», посмеиваясь спрашивает Фаган – С ужасом я замечаю сперматозоиды, плывущие в горячей воде – Оглядываюсь и вижу, как другие мужики (волшебницы) бросают добрые долгие взгляды на Рона Блейка, который стоит там и смотрит на море, выставив свое хозяйство на всеобщее обозрение, не говоря уже о МакЛиаре и Дейве Вейне – Но это совершенно типично для нас с Коди, что мы не раздеваемся в таких ситуациях (не потому ли что оба воспитаны в католической вере?) – А по общему мнению, мы величайшие секс-символы своего поколения, на самом-то деле – Вы могли так подумать – Но от сочетания молчаливых наблюдающих волшебни-ков и мертвого калана там и спермы в воде мне становится тошно, не говоря уже о том, что когда кто-то сообщает мне о том, что эти бани принадлежат писателю Кевину Кадахи, с которым я был хорошо знаком в Нью-Йорке, и я спрашиваю одного из юных незнакомцев, где Кевин Кадахи, он даже не удостаивает меня ответом – Полагая, что он меня не слышит, спрашиваю снова, нет ответа, не замечает, спрашиваю в третий раз, на этот раз он поднимается и высокомерно выходит в раздевалку – И все это в дополнение к путанице, которая начала накапливаться в моем потрепанном испитом мозгу, регулярные вестники, напоминающие о смерти, которая никаким образом не касалась моей мирной любви к Ратон-каньону, а теперь вот он превращается в ужас.