Страшилище - Харона тщетно молят,
Чтоб их в Элизий переправил он.
Зачем нам жить, червям порабощенным?
Зачем нам жить, скажи, о Баязид?
Ужели для того, чтоб целый мир
Увидел нас в ярме уничиженья,
Чтоб он смеялся над былым величьем,
Над мощью, превращенной в жалкий прах?
Баязид
О жизнь, ты омерзительнее мне,
Чем гнусная блевота змей стигийских,
Которая зловоньем полнит ад
И нестерпимо грешников терзает!
О вы, орудья зренья моего!
Вы видите, что имя Баязида,
Его венец и честь пятнает вор
Так почему, глаза, вы не ослепли,
Не погрузились в тьму моей души?
Вы видите мою жену, царицу,
Венчанную когда-то гордой славой,
Владычицу пятнадцати цариц;
Теперь она живет в пучине скорби,
Облитая помоями презренья,
Раба позора, гнета, нищеты.
Проклятый Баязид! Слова участья,
Которые Забину поддержали б
И, слезы вызвав у обоих нас,
Омыли б наши скорбные сердца,
Теперь грызет неумолимый голод,
И мысль мою объемлет немота.
Моя царица! Бедная Забина!
Дай мне воды, дай мне напиться вволю
И остудить пылающую грудь,
Чтоб в краткий срок, оставленный мне жизнью,
Я мог перед тобой излить всю душу
В словах любви, чей горестный поток
Был, как плотиной, остановлен гневом
На подлое предательство судьбы.
Забина
Мой Баязид, мой царь, ты не умрешь,
Пока во мне еще струится кровь,
Огонь терзаний лютых остужая.
(Уходит.)
Баязид
Сбрось, Баязид, ярмо постылых дней
И голову о прутья размозжи,
Раз не дано тебе пути иного,
Чтоб вырваться из ненавистных пут.
Юпитера неугасимый светоч,
Запятнанный страданием моим,
О солнце! скройся в беспредельной ночи,
Захлопни окна пламенных небес!
Пусть жуткий Мрак на колеснице ржавой,
Одетый в плащ смолистых облаков,
Туманом землю медленно задушит!
Пусть ноздри яростных его коней
Шлют на нее грохочущие бури!
Пусть Тамерлан влачится в этой тьме,
И пусть моя бесплотная душа
Терзает изнемогший разум скифа!
Стрела бесчувственного забытья!
Пронзи мое истерзанное сердце
И ненавистной жизни дай исход!
Разбивает голову о прутья клетки. Входит Забина.
Забина
О боги! Баязид себя убил!
Пробита голова, разбрызган мозг
Мозг моего владыки Баязида!
О Баязид! Мой муж! Моя любовь!
О Баязид! О повелитель турок!
Дать ему вина? Нет, ни за что! Принесите молока и огня, и я снова дам ему свою кровь. Разорвите меня на часта, подайте мне молнию на острие меча! Долой его! Долой! Ступай к моему сыну! Убирайся вон! Вон! Вон! О, пощадите этого младенца! Пощадите его! Пощадите! И я, я, Забина, разговариваю с ней! Солнце закатилось, реки побелели, покраснели, почернели - смотрите, смотрите, смотрите! Брось мясо ему в лицо! Тамерлан, Тамерлан, Тамерлан! Пусть воинов похоронят! Ад! Смерть, Тамерлан, ад! Подайте мне носилки, трон, драгоценности! Я иду, иду, иду!
Разбивает голову о прутья клетки. Входят Зенократа и
Аниппа.
Зенократа
О, горе мне! Зачем я дожила
До дня, когда глаза мои узрели
Кровь на стенах Дамаска - кровь египтян,
Моих сограждан, подданных отца!
На улицах - истерзанные трупы,
Разъятые тела еще живых...
Но что на свете может быть ужасней,
Чем зрелище безгрешных, чистых дев,
Чья красота заставила б и Марса
Отбросить меч и о любви молить,
Пронзенных копьями свирепой стражи
И без вины принявших в муках смерть?..
О небо! Даже скакуны татар,
Что злобно топчут и живых и мертвых,
Отпрянули и встали на дыбы,
Когда впились трепещущие копья
В прекрасные тела дамасских дев.
О Тамерлан, как мог ты это сделать,
Ты, Зенократе клявшийся в любви?
Она за них пожертвовала б жизнью,
Всем, кроме одного: твоей любви...
Что вижу я? Здесь тоже кровь и смерть!
Мои глаза, вы стали мне врагами!
Пресыщенные зрелищем убийств,
Вы мне о них твердите непрестанно!
Скорей, скорей, Аниппа, посмотри:
Быть может, их спасти еще возможно.
Аниппа
В обоих ни дыхания, ни чувства.
О госпожа, до этого конца
Их довела жестокость Тамерлана!
Зенократа
Земля! Из лона своего извергни
Потоки вод, чтоб ныне их оплакать!
В знак ужаса и скорби задрожи!
О небо! Устыдись! При их рожденье
Ты мощь и славу даровало им,
Но не спасло от столь жестокой смерти!
Пусть тот, кто горд изменчивою властью
И видит цель в величии земном,
Посмотрит на турецкого султана
И на его великую царицу!
О мой возлюбленный! О Тамерлан!
Ты жаждешь хрупких тронов и венцов
Взгляни же на турецкого султана
И на его великую царицу!
Счастливая звезда тебя ведет,
В ночи твой сон победа охраняет,
Но ты не доверяй войне коварной:
Страшись, что и тебя она предаст,
Как предала турецкого султана
И с ним его великую царицу!
О, сжалься, Магомет, над Тамерланом,
Прости ему жестокость, жажду славы,
И пусть победа, страсть его души,
Не приведет его к кончине страшной,
Как привела турецкого султана
И с ним его несчастную царицу!
Прости и мне бесчувственность мою
К их долгим и невыносимым мукам!
О Зенократа, горек твой удел!
Аниппа
Не надо плакать, госпожа. Поверь:
Твой царь Фортуну так поработил,
Что будет колесо ее недвижно,
Пока есть жизнь в его руке могучей,
Сражающейся ныне за корону
Для твоего прекрасного чела.
Входит Филем, гонец.
Зенократа
Филем, ты вновь пришел гонцом несчастья?
Филем
Родитель твой, египетский султан,
И Аравийский царь, жених твой прежний,
Идут с огромным войском копьеносцев
На моего владыку Тамерлана,
Как шел когда-то на Энея Турн.
Зенократа
Любовь и чувство долга, стыд и страх,
Как стрелы, злобно в грудь мою вонзились!
Увы! Кому победы пожелать,
Когда в греховном сердце долг высокий
Не может победить земную страсть?
Отец и Алкидам, жених мой первый,
С моим любимым вступят в смертный бой;
Кого бы я ни выбрала - мой выбор
Меня навек позором заклеймит.
Чтобы троянцы обрели отчизну,
О боги! вы Энею помогли