Правда, нам каким-то образом  предстояло доставить Итона в номер. Зрелище, могу сказать, вышло  еще то. Я, словно  полупокер, нес на руках симпатичного бледного парня, который  внешним видом напоминал то ли пьяного, то ли потерявшего сознание, но, судя по его измочаленной одежде, однозначно проигравшегося в пух и прах.  То что он просто-напросто немножко умер, никому и в голову не пришло бы. Следом семенили две зареванные красотки, которые, вообще не понятно с какого боку были в этой ситуации. Администратор у ресепшена провожала нас взглядом до самого лифта. Но промолчала. Все же деньги позволяют многое. Хотя было заметно, как девочку разрывает на части любопытство, требующее выяснить, что за драма разворачивается на ее глазах. Дальше – сложнее. Выбираясь из того полуразрушенного дома, мы, исключительно в целях безопасности, были вынуждены связать руки матери Алисы и спрятать ее в багажник. Ужасно, конечно, поступать так с родительницей будущей супруги при первой же встрече, но успокаивала мысль, что во-первых, она без сознания, а во-вторых, багажник у меня в тачке большой и просторный. Оправдание, конечно, так себе, но на безрыбье, как говорится…

Итона мы еще  смогли более-менее прилично траспортировать в номер. А вот насчет Александры возникала проблема. Как не тащи связанную женщину у которой, к тому же, виднеется приличный синяк на скуле от моего кулака, и наблюдается  совершенно непотребный, расхристанный и помятый вид,  это будет все равно слишком заметно.

Пришлось разработать целый план. Олли с  Алисой отвлекали администратора таким первостатейным бредом, что та на второй минуте их беседы вообще перестала славливаться с реальностью, а я, придерживая дамочку за талию и уложив ее голову себе на плечо, чтоб не особо нервировать посетителей, хотя в Вегасе народ видал и не такое, мелкими перебежками двигался к служебной лестнице, а потом пёр будущую нашу мать на себе до восьмого этажа пешком.

Удивительно, но  все получилось.  Идиотские планы всегда по результату самые надежные.

Едва мы разложили на  кровати Итона и Александру, в номер ворвалась злая Анна, лохматая и красная от жары, а следом топал счастливый Майк, которому сейчас вообще было все равно где находиться, лишь бы рядом со своей возлюбленной пассией.

–  Ну, что? – блондинка кинулась было к нам, но тут увидела  за  распахнутой дверью спальни сестру, лежавшую на кровати прямо в  грязной мятой одежде, – Алекс... Боже мой... Это и правда она!

Тетушка подскочила к человеку, которого вообще-то много лет считала мертвым и вдруг со всей силы принялась трясти ее за плечи, даже пару раз отвесила  весьма звонкую пощечину.

–  Очнись, сволочь,  такая! Я тебя собственными ручками хоронила, а ты все это время прохлаждалась черт знает где! Проснись, говорю, пока я тебя уже наверняка не прибила.

Мать Алисы застонала и открыла глаза, изумленно рассматривая блондинку, которая вроде как  материлась, но в то же время ревела,  совершенно некрасиво размазывая слезы по лицу.

–  Анна... Анна? Это правда ты?!

–  Охренеть. Ее она, значит, помнит, а родную дочь чуть не прибила. Хотя... Точно все Эдельман шизанутые, – пробормотала Оливия себе под нос.

Я посмотрел на Принцессу. Девчонка стояла, вытянувшись в струнку,  с абсолютно безэмоциональным выражением лица. Но я точно знал, насколько ей сейчас погано.

Двенадцатая глава

С раннего детства я росла в ощущении бесконечной потери. До пятнадцати лет мне не рассказывали деталей того, как погибли родители. Я только знала, что мы с Анной прячемся среди людей не просто так. Это постоянное ожидание смертельного удара стало тем главным направлением, которое сформировало личность Алисы Эдельман. А потом одна из сколопендр нашего Дома проговорилась, что мать практически отдала свою жизнь взамен моей. Это был такой удар, я будто сошла с ума, пустившись во все тяжкие. Чувство вины грызло и гнало меня вперед, в поисках того, что могло унять боль. Но, спустя некоторое время, все немного утихло. Не ушло, а просто спряталось.

И вот теперь я смотрела на женщину, по которой убивалась столько лет, считая себя виновницей ее гибели. А она даже не помнит меня. Знаю, был Князь с его воздействием на память, были долгие годы порознь и все остальное. Но, мне казалось, ничто, никогда не может вычеркнуть из материнской памяти ее ребенка. Может, это эгоистичная обида, конечно, но я чувствовала, что горький осадок поднимается со дна моей души, вытаскивая наружу все неприглядные стороны личности.

– Алекс, с ума сойти, – тетка смеялась и плакала одновременно, тиская сестру в объятиях, – Если бы я знала… Если бы только могла предположить, что ты жива, перевернула бы все с ног на голову. Но меня так хорошо убедили. Даже те сомнения, которые возникли сначала, уничтожили на корню.

Родительница смотрела на Анну, но пребывала в каком-то ступоре.

– Подожди, – вдруг резко сказала она, – Я точно знаю, что ты моя сестра, но при этом у меня ломит затылок. Значит, ты демон?

– Завела опять свою шарманку, – Злая Олли готова была вцепиться моей матери в волосы, судя по ее горящим глазам и нервно сжимающимся пальцам.

Даже не могла бы подумать, что Рыжая так близко к сердцу примет судьбу Итона. Она же все время его изводила.

– Какие демоны? Ты о чем? О чем она, Джонни? – тетка повернулась к Красавчику, явно не понимая, что несет ее воскресшая сестрица и отчего так злиться Олли.

– Да крыша у нее течет, – снова влезла подруга, – думает, что атланты – это демоны. Ты, кстати, в курсе, что твоя ненаглядная Александра, которую ты сейчас омываешь слезами радости, вообще-то хотела убить Джонатана, на пару с Алисой и мной? Но, так уж вышло, попала только в Деринга. Тебя не смущает, что парень лежит на соседней кровати немного синеватого цвета? Так ты сестричку-то спроси, на хрена она в него воткнула свинцовый кол, и кто ей эту гадость дал.

Анна беспомощно смотрела на всех нас, переводя взгляд от одного к другому, а затем, наконец, задержала его на мне.

– Алиса, что она говорит?

– Правду. Князь утверждал, что всего лишь убрал воспоминания о прошлой жизни, что живет Александра Эдельман, как обычная простая женщина. Однако, если приглядишься внимательно, она не состарилась ни на год. И еще, кто-то основательно промыл ей мозг.

В комнате повисла гнетущая тишина. Моя мать смотрела только на Анну, сосредоточенно хмуря лоб. В ее голове, видимо, не могли уложиться два противоречащих друг другу компонента – сестра и демоны. Анна просто зависла, пребывая в шоковом состоянии и не очень понимая, как быть дальше. Оливия гневно пыхтела и изредка, когда думала, что этого никто не видит, бросала полные тревоги взгляды в сторону Итона. Майк, как всегда, играл роль тени, или мебели, можно выбрать любой вариант. Правда, за это я его, например, очень ценила. Он не создавал суеты, не забивал голову ерундой, не лез туда, куда не просят, но в случае необходимости действовал быстро и решительно. Джонни просто стоял рядом, держа меня за руку.

– Да уж… Надежа и опора Дома Черной розы… Одна, словно идиотка, только что слюни не пускает. Вторая кроме очередного красавца ничего не видит. Третья горда и неприступна, как кремень, но при этом, такая же дура. Куда ж я вас нарожала–то…

Даже если бы сейчас посреди номера вдруг появился, например, белый медведь или жар-птица, это вызвало бы меньше шума, чем спокойный голос, раздавшийся со стороны окна, где, облокотившись спиной о стену стояла довольная жизнью и совершенно живая, по крайней мере с первого взгляда, большая любовь Князя, бывшая глава нашего Дома, последняя Ходящая во снах, моя бабка, а по совместительству еще и редкостная стерва.

Несколько минут все молчали, застыв от изумления, а потом начался такой гвалт, что, мне кажется, даже Итон, пребывая в бессознательном состоянии после своего воскрешения, готов был вскочить и присоединиться к нашему ору.

– Убью нахрен всех представителей этого семейства! – орала Оливия

– Мама! Я даже не думала, что ты отличаешься повышенным сволочизмом! – возмущалась Анна

– Еще один демон! – это моя родительница.

– За объясните вы ей, что нет никаких демонов. Бесит уже!– это снова Рыжая

– Алекс, забудь уже про эту ерунду! Где ты набралась такой пошлости и гадости! – переметнулась тетка на сестру.

– А ну, тихо! – гаркнула, наконец, бабка, и все моментально замолчали, хлопая глазами, словно дети перед строгой учительницей.– развели базар. Дуры стоеросовые.

Виктория оторвалась от стены и подошла к моей матери, которая настороженно попыталась отползти от нее в угол кровати. Однако бабка ухватила дочь за волосы, вынуждая смотреть ей прямо в глаза. Александра явно старалась вытолкнуть родительницу из своего сознания, так же как и меня.

– Вот тебе! Поняла?! – бабка сунула ей под нос знатный кукиш, – не доросла еще со мной тягаться. Расслабься, все равно не справишься. Ну, давай-ка почистим твой мозг от всего этого шлака.

Я была в шоке. Она реально настолько сильна? Без малейшего напряга поймала нейронные связи Александры. Я видела, как сплетаются между собой связующие их нити. Пять минут, и матушка рухнула на постель без сознания.

– Все. Пусть поспит немного. Очнется уже в разуме. Ты! – Виктория ткнула пальцем в тетку.

– Ээээ… мама, что ты мне тут пальчиком грозишь? Сама , между прочим из себя мертвую строила столько лет.

Анна, конечно, хорохорилась, но я видела, что бабку она реально побаивается. А потом поняла, почему.

– Сейчас как возьму ремень. Вот у Алискиного красавца попрошу. Да как выдеру тебя, дуру безголовую. Ты осталась старшей. И что? Одну друиды охомутали, окрутили. Вторая нормально с наследником не могла реализовать Обряд. Слава богам, они оба настолько рукожопые, что лепили, лепили и чудом как-то налепили то, что нужно.