Порой он думал о человеке, которого должен убить. Ян Клейн поймет. И не отстранит его от задания. В один прекрасный день он увидит в перекрестье прицела президента ЮАР. И рука у него не дрогнет, он выполнит миссию, которую взял на себя.

Интересно, думал он, сознаёт ли президент, что скоро умрет. Есть ли у белых свои сонгомы, которые говорят с ними во сне?

В конце концов он решил, что наверняка есть. Разве человек может жить без контакта с иным миром, который властвует над жизнью, властвует над живыми и мертвыми?

Но на этот раз духи к нему благосклонны. Они сказали ему, что нужно делать.

Валландер проснулся рано, в самом начале седьмого. Впервые с тех пор, как начал искать убийцу Луизы Окерблум, он почувствовал, что выспался. Сквозь полуоткрытую дверь доносилось посапывание дочери. Валландер поднялся с постели и с порога стал смотреть на Линду. Его вдруг охватила буйная радость, и он мельком подумал, что смысл жизни на самом деле прост и заключается в заботе о детях. А больше ни в чем. Он прошел в ванную, долго стоял под душем и решил записаться на прием к полицейскому врачу. Наверное, медицина найдет лекарство для полицейского, который всерьез намерен сбросить вес и поправить свое здоровье.

Каждое утро он вспоминал, как год назад проснулся ночью в холодном поту и решил, что его хватил инфаркт. Врач, осмотрев его, сказал тогда, что он получил предупреждение. Предупреждение о том, что в жизни у него что-то неладно. Теперь, год спустя, можно только сказать, что, по сути, он совершенно ничего не сделал, чтобы изменить свой образ жизни. Да и весу лишнего килограмма три наберется.

Валландер пошел на кухню, выпил кофе. Истад за окном тонул в густом тумане. Ничего, скоро весна непременно вступит в свои права, и он решил прямо в понедельник поговорить с Бьёрком насчет отпуска.

В четверть восьмого он вышел из квартиры, оставив на кухонном столе листок с номером телефона.

На улице его тотчас окружил туман, до того густой, что он едва разглядел свою машину, припаркованную чуть в стороне от дома. Может, оставить ее и пройтись в управление пешком?

Внезапно ему почудилось какое-то движение на другой стороне улицы. Фонарный столб словно бы повернулся.

В следующую секунду он сообразил, что там человек, как и он, окутанный туманом. И понял, кто это. Голи вернулся в Истад.

У Яна Клейна была одна слабость, которую он тщательно скрывал.

Звали ее Миранда, и была она черная как ночь.

Тайна, главная тайна его жизни - вот что такое Миранда. Все, кто знал Яна Клейна, сочли бы это невероятным. Коллеги по разведке наверняка отмели бы любой слух о ее существовании как нелепую выдумку. Ведь Ян Клейн - светило, у которого нет никаких пятен.

А одно пятнышко было, и звали его Миранда.

Они были ровесники и знали друг о друге с детства. Но росли не вместе. И жили в двух разных мирах. Мать Миранды, Матильда, работала прислугой у родителей Яна Клейна, в их большой белой вилле на холме неподалеку от Блумфонтейна, а жила в нескольких километрах оттуда, в одном из трущобных поселков, где обитали африканцы. Каждое утро ни свет ни заря она поднималась по крутому склону к белой вилле и начинала свой рабочий день - стряпала завтрак хозяйскому семейству. Совершая утомительный подъем по холму, она как бы каялась в грехе, который совершила, родившись на свет чернокожей. За Яном Клейном, как и за другими детьми, присматривал особый слуга. Но мальчика почему-то тянуло к Матильде. И вот однажды - ему было тогда лет одиннадцать - он вдруг задумался: откуда она каждое утро приходит и куда возвращается после работы? И тогда он нарушил отцовский запрет выходить в одиночку за пределы сада и, не сказав никому ни слова, тайком последовал за ней. В тот вечер он впервые с близкого расстояния увидел теснящиеся друг к другу хижины африканцев. Конечно, ему было известно, что черные живут в совершенно других условиях, чем его семья. Родители постоянно твердили, что белые и черные живут по-разному, ибо таков неумолимый закон природы. Белые, как Ян Клейн, - это люди. Черные людьми еще не стали. Когда-нибудь в отдаленном будущем они, возможно, достигнут того же уровня, что и белые. Кожа у них посветлеет, разум разовьется, и произойдет это в результате терпеливого воспитания со стороны белых. И все же Ян Клейн никак не думал, что их жилища настолько убоги. Такого он просто не ожидал.

Но его внимание привлекло и кое-что еще. Матильду встретила девочка его возраста, длинноногая и худенькая. Наверно, ее дочь. Прежде он вообще не задумывался, есть у Матильды собственные дети или нет. И только теперь понял, что у Матильды есть семья, есть своя жизнь вне работы, вне его родного дома. Это открытие не обрадовало его. Напротив, он рассердился. Матильда словно бы обманула его. Ведь он всегда считал, что она целиком принадлежит ему одному.

Спустя два года Матильда умерла. Миранда никогда не рассказывала ему о причинах смерти матери, говорила только, что какой-то недуг подтачивал ее изнутри и в конце концов отнял жизнь. Отец Миранды забрал двух сыновей и одну дочь и уехал на свою далекую родину, в скудный край на пограничье с Лесото. А Миранду взяла к себе одна из сестер Матильды. Однако мать Яна Клейна неожиданно вздумала принять участие в судьбе девочки и решила по-своему. Миранда поселится у садовника, который занимал маленький домик в углу большого сада, и будет учиться, а потом займет место своей матери. Так душа Матильды останется в белой вилле. Мать Яна Клейна была типичной бурской женщиной. В сохранении традиций она видела залог нерушимости семьи и общества африканеров. Держать в услужении одну и ту же семью, поколение за поколением, - значит укреплять неизменность и стабильность.

Ян Клейн и Миранда продолжали расти вблизи друг от друга. Однако дистанция не изменилась. Он видел, что она очень красива, но ведь черной красоты, собственно говоря, не существовало. Эта красота принадлежала к числу вещей, которые, как известно, были под запретом. Ровесники украдкой рассказывали, как белые буры ездили на уик-энд в соседний португальский Мозамбик, чтобы переспать с черными женщинами. Но ему казалось, что это лишь подтверждает непреложную истину. И потому, глядя на Миранду, когда она подавала ему на веранде завтрак, он вовсе не стремился увидеть ее по-настоящему. Но девушка начала сниться ему. Сны были очень яркие, и наутро он вспоминал их с огромным волнением. Во сне реальность преображалась. Красота Миранды не просто открывалась ему, он даже восхищался ею. В сновидениях было дозволено любить ее, а девушки из бурских семей, с которыми он обычно встречался, отступали и блекли перед дочерью Матильды.

Их настоящее знакомство состоялось, когда обоим было девятнадцать. Воскресным январским днем все, кроме Яна Клейна, поехали на обед к родственникам в Кимберли. Он остался дома, потому что перенес долгий приступ малярии и еще не оправился от слабости и уныния. Из прислуги в доме была одна только Миранда. Ян сидел на веранде, потом вдруг встал и пошел к ней на кухню. Впоследствии он часто думал, что с того дня никогда уже не покидал ее. Остался на кухне. В тот миг она стала его владычицей. И он так и не сумел отнять у нее эту власть.

Два года спустя она забеременела.

Он тогда учился в университете Ранд в Йоханнесбурге. Любовь к Миранде была его неизбывной страстью и одновременно кошмаром. Он понимал, что предал свой народ и свои традиции. И не раз пытался порвать с Мирандой, силой избавиться от запретной любви. Но не мог. Встречались они тайком, в вечном страхе, что кто-нибудь их увидит. Когда она сказала, что беременна, он ударил ее. И в следующий же миг понял, что не сможет без нее жить, хотя открыто быть вместе им никогда не удастся. Миранда оставила работу в белой вилле. Он перевез ее в Йоханнесбург. Через английских друзей по университету, совсем по-иному смотревших на отношения с чернокожими женщинами, купил домик в восточной части Йоханнесбурга, в Безёйденхаут-Парке, и поселил ее там под видом служанки англичанина, который якобы почти все время находился на своей ферме в Южной Родезии. Здесь, в Безёйденхаут-Парке, они встречались, здесь родилась их дочь, которую они, по молчаливому уговору, крестили Матильдой. Так продолжалось уже не один год, детей у них больше не было, и белой жены Ян Клейн себе не завел, что для его родителей стало предметом тревог и огорчений. Бур, у которого нет семьи и детей, был человеком ненормальным, не соблюдал правила, предписанные традициями африканеров. Для родителей Ян Клейн становился все большей загадкой и прекрасно понимал, что никогда не сможет сказать им, что любит Миранду, дочь служанки Матильды.