Гена (такая перспектива кружит ему голову, – а кому бы не вскружила?): Вот здорово!

Ричард: Эй, коня моему новому оруженосцу! В путь, друзья!

Рыцари (поют):

С пеленок волнует малых ребят

Суровое слово "рыцарь",

Ты слышишь: герольды славу трубят

Тому, кто умеет биться.

Как только поднимет в песках Саладин

Зеленый стяг иноверцев,

Три слова девизом возьмет паладин:

"Ричард Львиное Сердце".

Гена счастлив. Он в каком-то сладком полузабытьи: под ним-боевой конь, справа – сам Ричард Львиное Сердце, слева-Айвенго, а впереди-посвящение в рыцари… И тут его возвращает к действительности отдаленный голос Архипа Архиповича.

А.А.: (кричит). Э-эй! Гена-а! Ты где? Ау!

Гена: Я ту-ут!

А.А.: Где-е? Не вижу-у!

Профессор тревожно вглядывается в ночную мглу. Рядом с ним – облаченный в латы, Янки, герой романа Марка Твена "Янки при дворе короля Артура".

Янки (облаченный в латы, стоит рядом с профессором): Да вон он, в компании каких-то прохвостов, одетых в рыцарские доспехи!

Гена (слова янки долетели до него): Каких прохвостов! Вы что? Это же сам Айвенго!

Янки: А по мне, хоть бы и сам Ланцелот! Плевать я на него хотел!

Айвенго (вспылив): Защищайся, наглец! Мальчик, отнеси этому выскочке мою железную перчатку!

Гена (оказавшись между двух огней): Да что вы? Зачем? Это же янки, герой Марка Твена Он славный! Я уверен, что вы подружитесь!

Айвенго (непреклонно): Как знать, быть может, и подружимся. Но только после поединка.

Гена (в ужасе): Какой поединок? Зачем?

Айвенго: Таковы законы странствующих рыцарей. Встретив на большой дороге себе подобного, рыцарь обязан вызвать его на поединок.

Янки: Вот видите, прекрасный сэр Архип Архипович! А вы еще спрашиваете меня, зачем я надеваю эти чертовы латы. Как видите, я их напялил не зря. Я этих бандитов знаю.

А.А.: А может, все-таки удастся обойтись без поединка?

Янки: Никакого поединка и не будет. Вы судите об этих бродягах по книгам, а я с ними встречался, и не раз. Это только в книгах пишут, будто нападение совершает один какой-нибудь учтивый мерзавец, а остальные стоят в стороне и следят, чтобы поединок проходил по всем правилам… Черта с два! Сейчас вы увидите, они навалятся на меня всем скопом.

Айвенго: Ты лжешь, презренный! Мы сразимся один на один! И лишь в том случае, если я паду мертвым, тебе выпадет неслыханная честь сразиться с моим другом, Черным рыцарем.

Янки: Нет уж, дудки! Слишком много возни! Так и быть! Наваливайтесь все! Я вас не боюсь!

Ричард (не выдержав): Неслыханная наглость! Надо его проучить! Разъезжайтесь, благородные рыцари! Копья наперевес! Сэр Уилфрид, за вами правый фланг!

Янки (издевается): Давай, давай! Эх вы, рыцари… с большой дороги!

Айвенго: Защищайся или сдавайся, ничтожный!

Гена: Архип Архипыч! Они же из него котлету сделают!

А.А. (он на удивление спокоен): Будем, Геночка, надеяться лучшее.

Ричард: Благородные рыцари! Вперед!

Слышен стремительный топот лошадей. Боевые крики рыцарей.

Гена: Глядите! Они на него все вместе скачут! Как не стыдно! Один… два… четыре… целых шесть рыцарей!

А.А.: Да, не очень-то это хорошо c их cтороны.

Гена (он охвачен предчувствием беды): А у янки даже меча нету! И коня нет и копья! Одни латы! Ой, надо что-то сделать! (Кричит.) Сэр Айвенго, не надо!..

Но поздно. Рыцари, крича, приближаются к бедному янки, и по их крикам можно приблизительно судить, что происходит на поле боя.

Рыцари:

– Во славу короля!

– Свет небес! Святая роза!

– Сдавайтесь, сэр! Вы наш пленник!

– Копьем его!

– Вперед! Впере-ед!

– Наза-а-ад!!!

– То есть как это – назад?

– Берегитесь его! Он волшебник!

– Чародей! Кудесник! Колдун!

– Огнедышащий дракон!

– Ай! Ай! Дракон!

– Мы погибли!

– Благородные сэры! Спасайся кто может!!!

И рыцари, бросив мечи и копья, в ужасе улепетывают, слышен только удаляющийся топот лошадей.

Янки (спокойно). Ну вот! Я же вам говорил, что за дурачье эти рыцари!

Гена: (он растерян): Ничего не понимаю… Чего они испугались?..

А.А.: А разве ты не заметил, что у нашего друга янки из-под забрала вдруг повалил дым?

Гена: Нет… Я все на рыцарей смотрел. А какой это дым?

Янки (небрежно): А, ерунда! Я пустил в ход свой старый трюк. Я закурил трубку.

Гена: При чем здесь трубка?

Янки: Да ну, прямо скучно рассказывать… Ну, в общем, я закурил трубку, набрал в рот дыму, а когда эти рыцари подъехали поближе, пустил сквозь решетку забрала столб белого дыма.

Гена: И все!?

Янки: А чего же еще? Ведь эти рыцари – сущие дети. Те, которых я встречал при дворе короля Артура, до меня не видели ни одного курящего человека. По их дурацким понятиям, человек, умеющий дышать огнем и дымом, – это что-то вроде огнедышащего дракона. А эти рыцари, как видишь, не умнее тех!

Гена: И все-таки я не понимаю. Как они могли так позорно бежать? Ведь они же такие храбрые! Я знаю! Я читал!

А.А.: Понимаешь, Геночка, янки и Айвенго – ведь они не просто из разных книг. Они из разных миров. У Вальтера Скотта – романтическая идеализация средневекового рыцарства, а у Марка Твена – насмешка над ним. Стоило янки появиться в мире Айвенго, как романтический мир стал рушиться. Понимаешь? Эти два мира просто не могут сойтись! Они друг друга отрицают!

Гена (недоверчиво): Так уж прямо и отрицают!

А.А.: Ну да! Ведь Марк Твен, когда писал своего "Янки", имел в виду непосредственно Вальтера Скотта и его роман "Айвенго". Полемизировал с ними!

Гена: Откуда вы знаете?

А.А.: Как всегда, из первоисточника. От самого Марка Твена. Он говорил, что ему очень близок роман Сервантеса "Дон Кихот" с его насмешкой над рыцарскими романами и очень чужд, даже враждебен Вальтер Скотт с его идеализацией прошлого. Марк Твен так и писал: первая книга "смела с лица земли восхищение средневековой рыцарской чепухой, а вторая воскресила это восхищение".

Гена: И вы считаете, Марк Твен был прав?

А.А.: Ну, не совсем. Романы Вальтера Скотта – прекрасные книги, воспевающие не только ушедшее время, но и благородство, смелость, верность долгу вещи, которые не уходят и не стареют. И все же на стороне Марка Твена была правота его времени. Ты представляешь себе обстановку в тогдашней Америке?

Гена: Вообще-то… не очень.

А.А.: В ту пору не так уж давно закончилась гражданская война демократических Северных штатов с рабовладельческими Южными. А фактически даже и не закончилась, продолжается исподволь. Негров все еще не признают за людей. И потому для демократа Твена американский Юг – это воплощение феодального средневековья. Потому-то он и выступил с таким жаром против предрассудков старины…

В пылу разговора Архип Архипович и Гена совсем забыли про недавнего победителя, и он наконец прерывает их с раздражением.

Янки: Послушайте, прекрасные сэры! Не так-то уж вежливо с вашей стороны вести все эти ученые разговоры, пока я задыхаюсь в этих окаянных латах!