Глянув на часы, Брайдон хлопнул друга по спине. Они выросли вместе и были братьями во всем, кроме крови, но сейчас Джин отчаянно желал выбить улыбку с лица своего милого красивого братца.

— Пора.

Идя следом за Брайдоном, он старался думать о свадьбе, а не о войне.

Зал был полон людей. Все — и динарцы, и валеранцы — жаждали увидеть, как сочетаются браком принцесса Валерии и клинок гвардии Динары. Спрятав кулаки в карманы, Джин попытался выглядеть невозмутимым. Похоже, он не слишком преуспел, поскольку Брай подмигнул ему и подтолкнул на постамент к верховному священнику. Джин полагал, что старому пердуну, скорее всего, уже перевалило за две сотни лет, но он все еще пил, как сапожник, и курил травку с Приони, как чемпион. Старик царственно кивнул президенту, а Джину показал средний палец. Проглотив усмешку, Джин постарался оставаться стойким.

— Ее зовут Мэйв, — тихо проговорил Брай, наклонившись ближе к другу. — Она — третья дочь Вакара, и я сказал ему выбрать наименее уродливую из всех, — он постарался сохранять серьезность, но ухмылялся, как идиот. Однако, покачав головой, Брайдон внезапно погрустнел. — Прости меня, Джин.

Джин пожал плечами. Откровенно говоря, он не видел в ситуации ничего катастрофического. Брая поставили в безвыходное положение. Либо женить лидера клинков на дочери Вакара, либо потерять финансирование валеранцев. На месте президента Динары Джин поступил бы точно так же. Он так и сказал своему брату, отчего в глазах того блеснули слезы.

— Скрывай эмоции, Брай, — вздохнул Джин и, осмотревшись, убедился, что никто не видел, как президент ведет себя не лучше впечатлительной девицы. — Просто давай начнем. Война уже заждалась, когда я ее выиграю.

Вытерев глаза, Брай согласно кивнул. Заиграл свадебный марш, и оба мужчины расправили плечи. Президент Валерии не мог сам проделать весь путь до алтаря, поэтому парил в кресле, держась за руку шедшей рядом дочери. Джин взглянул на свою невесту. На самом деле, он хотел от этого брака лишь одного — жену, разделявшую его взгляды на их союз. Если бы она оказалась жеманной цепкой дурой, Джин нашел бы ей любовника и быстренько от нее избавится. Но если бы она смогла понять всю сложность положения и отнестись к нему с пониманием, тогда из брака могло бы выйти что-то стоящее. Джин не собирался становиться идеальным мужем, однако предоставил бы своей супруге дом наряду со всем остальным, что сделает ее счастливой, пока он будет воевать.

Невеста была высокой. Ему нравились высокие женщины. Когда он находил на них время. Она была от макушки до пят закутана в валеранские шелка, поэтому Джин не смог бы рассмотреть ее вплоть до вечера, когда придет время уложить жену в постель. Видны были только ее глаза. Он отметил, что они большие, блестящие и в них плещется интеллект. Но кроме того они светились гневом тысячи пылающих солнц. Джин глянул на друга, тоже заметившего очевидную неприязнь невесты. Президент пожал плечами, понимая причины враждебности не больше Джина.

Вакар вложил руку дочери в ладонь жениха и кивнул. Кивнув в ответ, Джин сопроводил будущую супругу на постамент к верховному священнику.

— Моя леди, — он попытался вспомнить об изысканных манерах. Ему не хотелось, чтобы невеста сбежала, лишь завидев его. Джин решил, что должен хотя бы притвориться цивилизованным человеком.

Она зашипела, и он в изумлении отпрянул. Женщина смотрела на Джина с прищуром, но именно звук ее голоса стал для него подобно удару в живот. Мелодичный и томный, как отличный виски. Очень сексуальный.

— Меня зовут Мэйв, Джин. По крайней мере, мог бы притвориться, что помнишь меня.

Он нахмурился, понятия не имея, о чем речь. Если память ему не изменяла, он никогда не встречал ни одну из дочерей Вакара.

— Простите, но я вас не знаю.

Она рассмеялась, тихо и невесело. Начиная ритуал, Джин взял ее за руку, и она крепко сжала пальцы.

— Конечно же, знаешь, Джиннаи.

Валеранка назвала Джина его настоящим именем, и Браю пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы сдержать судорожный вздох. Этого имени не знал никто. Только Брай, Джин и….

Чуть не потеряв сознание, Джин стал мертвенно бледным, а его сердце заколотилось в груди, словно молот по наковальне.

— Нет, — он отпустил руку невесты.

Все гости ахнули, когда он сбросил фату, открывая лицо, которое никогда не думал увидеть вновь.

Сомкнув идеальные розовые губы, невеста послала ему воздушный поцелуй.

— Соскучился?

Она водрузила фату на место, и Джин повернулся обратно к священнику. Он бросил взгляд на Брая и с облегчением обнаружил, что друг выглядит столь же потрясенным. По крайней мере, брат не имел отношения к этой извращенной шутке.

— В какую игру ты играешь, Рэйвен? — Джин всегда знал ее под этим именем. Следуя инструкциям священника, она взяла его за руку, острыми ногтями впиваясь в кожу. Священник зачитал древние слова обязательств, и когда началось генетическое слияние, Джин вздрогнул. Ритуал крепко связывал супругов, после чего каждый сканер в любом секторе галактики мгновенно определял их как часть одного целого.

Рэйвен склонилась к Джину, холодя ему щеку выдохами.

— Я здесь, чтобы выйти за тебя замуж, Джин. Как мы и планировали пять лет назад. Око за око, помнишь?

Проблема состояла в том, что он-то как раз помнил. Джин сам сказал ей эти слова, бросая ее закованной в цепи посреди бодерианского лагеря для военнопленных. Он был уверен, что Рэйвен — предательница, шпионящая на принца Бодерии. Много лет назад Джин думал, что любил ее. И ее предательство чуть его не убило. Причем не только в переносном смысле — в тот день лишь выстрел в лицо помешал ему преследовать Рэйвен.

Когда он опомнился, генетический сплав уже завершился, и стало слишком поздно. Джин был женат на единственной женщине в галактике, которая когда-либо слышала от него: «я тебя люблю». На женщине, которая предала его и разбила ему сердце. На женщине, которую он ненавидел. На женщине, которая давно должна быть мертва.

Джин бездумно спустился с помоста вместе с Браем и своей новоиспеченной женой. Люди ликовали, но всё, что он слышал — гул крови в ушах. Сердце колотилось громче и быстрее дроби боевых барабанов Бодерии. Джин вздрогнул, когда Рэйвен взяла его за руку и поприветствовала толпу. От прикосновения ее мягкой ароматной ладони к его горлу подкатила тошнота. Он просто пошел следом, всем фибрами души надеясь сдержать рвотный позыв.

Зал был переполнен людьми, и новобрачных провели к столу для почетных гостей. Устраиваясь на своем кресле, Брай бросил на друга мрачный взволнованный взгляд. Рэйвен села по другую руку от Джина и приподняла фату, чтобы пить вино. Протянув ему чашку, она поймала его взгляд. Брай наклонился к Джину и положил руку ему на плечо.

— Джин, что за чертовщина? — прошептал президент.

По-прежнему пребывая в состоянии шока, Джин лишь покачал головой. И правда, что за чертовщина? Валеранцы только что одурачили не того человека.

— Я думал, Рэйвен мертва. А теперь вдруг выяснилось, что она — третья дочь Вакара?

Джин посмотрел на своего лучшего друга. Он похоронил воспоминания о месяцах на Приони под слоями стратегии и ненависти. Поймав взгляд Брая, Джин почти физически ощутил, как память прогрызает путь наружу из его сердца.

— Забери меня отсюда, Брай. Сейчас же, — все, что он чувствовал — удушающий пузырь ПТСР^[1]. Джин не просто не мог вдохнуть, он даже не чувствовал в воздухе кислорода.

Поднявшись на ноги, Брай помог другу встать. Джина успокоило понимание того, что он может попросить брата о чем угодно, и тот все исполнит. Будь проклята политика, этикет и вежливость. Вцепившись Браю в плечо, Джин позволил вывести его из комнаты на балкон. Свежий воздух и вид ярко-красного солнца несли умиротворение, и он резко вдохнул. Легкие наконец-то заработали. Глотая воздух, Джин навалился на стену и оперся руками на колени. Минули годы с тех пор, как он в последний раз чувствовал ужас прошлого.