— Время спать, медвежонок Луна, — шутливо зарычал Джин, и она рассмеялась.

Поерзав, Луна вынудила опустить ее и бросилась к Мэйв. Она обняла мать обеими руками.

— Люблю тебя, мамочка! — эмоционально призналась Луна.

Мэйв сжала объятия и закрыла глаза. Она любила дочь так сильно, что понимание глубины ее чувств вызвало у Джина необъяснимые эмоции, от которых голова пошла кругом. Луна поцеловала Мэйв в щеку и взяла его за руку. Уложив дочь в постель, Джин крепко ее обнял и, подоткнув ей одеяло, поцеловал.

— Люблю тебя, папочка, — тихо сказала Луна.

Перед тем, как ответить, он сглотнул вставший в горле ком.

— И я тебя, принцесса, — выключив свет, Джин закрыл за собой дверь. Чтобы устоять под напором нахлынувших чувств, ему пришлось прислониться к косяку. Будь прокляты приливы эмоций. В их море он едва держался на плаву.

Мэйв подошла ближе и, подставив ему свое плечо для опоры, помогла выпрямиться. Его якорь. Джин подумал, что без нее бы точно дрейфовал.

Посмотрев на Мэйв сверху вниз, он наклонился и потерся носом о ее нос. Джин не был трепетным любовником. Как и любой мужчина, он наслаждался сексом, но за пределами спальни никогда не целовался и не держался за руки. С Мэйв все касания казались столь же естественными, как дыхание. Он видел ее губы и хотел поцеловать их. Ей было больно, и он хотел ее обнять. Она делала то же самое для него и проявляла любовь в каждом своем действии.

Черт, обычно Джин избегал ненавистных долгих ласк, но с Мэйв они стали (почти) лучшей частью происходящего. Просто лежать рядом с ней, вдыхать ее аромат, чувствовать ее сердцебиение. Он всегда хотел знать, о чем она думает. Хотел проживать с ней утра, дни и ночи.

— Ты в порядке? — спросила Мэйв.

Он усмехнулся. Она всегда знала, когда его мир переворачивался с ног на голову, и мгновенно оказывалась рядом, чтобы помочь обрести равновесие.

— Да, я в порядке. А ты как?

Обняв Джина за талию, Мэйв засунула руки в задние карманы его брюк. То, как она трогала его зад, буквально электризовало. Мэйв сжала пальцы и ответила на рычание Джина усмешкой.

— Я бы почувствовала себя лучше, если бы ты занялся со мной любовью.

Наклонившись, он подхватил ее на руки. Она со смехом обняла его за шею. Открыв ногой дверь спальни, Джин с рыком повалил Мэйв на постель.

— Если продолжишь носить нас, заработаешь грыжу, — поддразнила она.

Потеряв способность мыслить, Джин начал быстро снимать с себя рубашку, жадно наблюдая за обнажением Мэйв. Стоило ей скинуть свои штаны, как он приземлился на кровать рядом с ней. Она опрокинула Джина на спину и, склонившись над ним, принялась исследовать его тело. Он дрожал, пока Мэйв касалась каждой его эрогенной зоны. Она с усмешкой попятилась и приняла его в себя.

— Планировалось, что это я займусь с тобой любовью, — сказал Джин сдавленным голосом.

Она рассмеялась, сжимая его внутренними мышцами. От нужды у него голова пошла кругом. Покачиваясь на нем, Мэйв краснела и щурилась.

— Я передумала, — сказала она и отстранилась.

Джину захотелось взвыть, но Мэйв тут же резко опустилась на него.

Все мышцы в его теле натянулись от попыток сдержать надвигающийся оргазм, но она не собиралась уступать ведущую роль. Склонившись, Мэйв поцеловала его и сдалась наплыву удовольствия. Почти моментально Джин последовал за ней.

Секунду спустя она слезла с него, и он гортанно зарычал.

— Нечестно.

Подперев голову рукой, она поцеловала его в губы и погладила по подбородку.

— Почему нечестно?

Притянув Мэйв в объятия, Джин поцеловал ее в шею, заставляя дрожать.

— Все задумывалось, чтобы тебе стало хорошо.

Мэйв рассмеялась заливисто и громко — самый искренний ее смех с момента их встречи. Она посмотрела Джину в лицо.

— Я и впрямь почувствовала себя хорошо. Лучше, чем просто хорошо. Великолепно.

Он с сомнением нахмурился, но кивнул. Джин получил огромное наслаждение, однако не представлял, какое удовольствие получила она от того, что так быстро свела его с ума. Будто прочитав его мысли, Мэйв снова рассмеялась.

— Когда ты теряешь контроль, я вижу в этом проявление твоей любви. Я понимаю, что могу пробиться через возведенные тобой стены, и чувствую себя сильной. Я начинаю верить, что раз ты позволяешь мне быть главной, значит, доверяешь.

Вздохнув, Джин притянул ее к себе и укрыл их обоих одеялом.

— Ну, черт возьми. Сказала бы раньше, и я бы позволил тебе это еще несколько дней назад.

Мэйв улыбалась, и он был рад. Она все еще боялась, но, по крайней мере, больше не сомневалась в нем.

Следующие дни были наполнены смехом и счастьем, какого Джин еще не знал. Время от времени он замечал, что Мэйв наблюдает за ним и Луной с печальной улыбкой, но ей всегда удавалось сменить тему. Она волновалась, но не хотела делиться своим беспокойством. Из ночи в ночь, уложив дочь спать, они занимались любовью в сиреневом лунном свете. Джин делился с Мэйв каждой своей мыслью. У него никогда не было подобной жизни. Раньше он существовал лишь ради победы в войне и уничтожения бодерианцев. Не считая первого года с Мэйв, Джин прежде не задумывался о доме и семье. Если бы три недели назад его спросили о заветной мечте, он бы назвал благородную смерть и возможность понаблюдать за тем, как принц Бодерии горит в аду. Теперь же Джин каждое утро открывал глаза, жаждая увидеть Мэйв. Он нуждался в ее прикосновениях и в смехе Луны.

Поняв, что улыбается, Джин покачал головой. Он превратился из грубого грозного хранителя клинков в нежную размякшую девицу. Но Джин не жаловался. Черт, скорее всего, он даже задолжал Браю извинения за все те случаи, когда высмеивал его бабское поведение. Теперь Джин понял, что женщина может сделать с мужчиной. Связать его, скрутить узлом, сбить с ног и помочь ему встать, сделав лучше, сильнее. Джин старался не думать о том, какой ходячей катастрофой был до того, как Мэйв вернулась в его жизнь.

На шестой день с ними связался Тир: миссия прошла успешно, и «Бегун ветра» возвращался в пустошь. Еще два дня, и Джина с семьей доставили бы домой на Динару. Сбросив вызов, он потер ладонью рот. Мэйв была в ванной и отмывала Луну от меда, которым девочка за завтраком умудрилась перепачкаться с ног до головы.

Джин подошел к окну и выглянул на улицу. Собирались тучи, затемняя собой небеса. Надвигался шторм, а вместе с ним и дождь. Пески прерий имели свойство впитывать воду, а значит, почва станет слишком мягкой, чтобы судно корсаров смогло приземлиться. Суровые ветра с завыванием носились вокруг дома.

Джин нахмурился. Как правило, ранней весной шторма еще не начинались. Пройдясь по дому, он закрыл все окна. Также Джин проверил затворы на дверях. Чутье подсказывало ему, что сегодня стоит остаться дома.

Когда Мэйв с Луной вернулись в гостиную, он уже развел огонь, и в камине с треском заплясали языки пламени. Девочка, благоухая свежестью, забралась к Джину на колени. Посмотрев на Мэйв, он кивнул в сторону окна, за которым уже бушевал шторм.

— Рановато для весеннего ливня. Нам лучше провести день дома.

Она согласилась, однако все равно подошла к окну и осмотрела пустошь. Взяв книжку с картинками, Джин вручил ее Луне и смотрел, как она листает страницы. Мэйв устроилась на диване, но почему-то поджала губы и, плотнее закутавшись в свитер, подтянула рукава вниз.

— Мне не нравится, что мы заперты здесь до конца шторма, — сказала Мэйв Джину.

Он кивнул. Шторма на Приони бывали смертоносными. Все знали, что торнадо, шквальные ветра и даже град могли стереть с лица земли целые города.

— Под кухней есть убежище, — напомнил Джин. — Если решим, что ситуация выходит из-под контроля, спустимся в бункер, — он улыбнулся ей. — Корсары прибудут сегодня вечером или завтра утром, в зависимости от погоды. Скоро мы отправимся домой.

— Папа, а ты на самом деле живешь в замке? — Луна подняла голову и посмотрела на него широко распахнутыми глазами.