Вот тогда у меня и мелькнула дельная мысль. Я был один-одинешенек и не собирался делать на зиму большие запасы. А значит, погреб будет полупустым. Что нерационально.

И я проявил изобретательность. По моим чертежам в дальнем конце погреба шабашники соорудили фальшивую кирпичную стенку, которая могла поворачиваться на подшипнике вокруг оси. И сделали второй выход – позади мастерской. Так у меня появился тайный бункер. Фиг его знает зачем.

Наверное, он был исполнением детской мечты – когда я и мои приютские товарищи играли в "наших" и "фашистов". Мне тогда очень хотелось иметь свой подпольный (в прямом смысле слова) штаб, где можно было укрыться от бдительного ока взрослых. Видимо такие мечтания навеяли приключенческие романы, которые я не читал, а проглатывал.

В тайном отделении погреба я хранил большую часть спиртного, два или три десятка бутылок минеральной воды и несколько ящиков консервов. Там же находились мощный электрический обогреватель, медицинская кушетка, купленная мною по случаю, тумбочка с посудой и герметически закрывающийся сейф с хитрыми замками. В нем я держал немного денег, кое-какие документы, еще одно ружье, двустволку, и запас патронов – на всякий случай.

И вот теперь я думал: открывать Каролине свою маленькую тайну или нет? Я пока так и не смог дать ответ на главный вопрос, мучивший меня с того самого дня, когда я выловил ее из озера: кто она на самом деле и что ее заставило проложить курс мотодельтаплана в сторону "острова"?

Но решение нужно было принимать сейчас, сию минуту. Иначе девушке, если она та, за кого себя выдает, ее воздушные (а возможно и иные) приключения могли выйти боком.

– Пойдем… – Я быстро направился к выходу.

Она шмыгнула за мной как белка.

Погреб запирался на врезной замок. Я с трудом открыл тяжеленную дубовую дверь (надо бы смазать петли…), и мы очутились в полумраке. Отставив в сторону пустые ящики и рассохшуюся деревянную бочку, оставшуюся от прежних хозяев, я нажал на замаскированный фиксатор, и фальшивая стенка повернулась, освободив проход.

– Сюда… – Я подтолкнул ее в темноту. – Не дрейфь, я сейчас зажгу свет.

Мощная лампочка под потолком высветила кирпичные стены и обстановку. Каролина, на мгновение забыв свои страхи, с интересом осмотрелась.

– Клево, – сказала она с восхищением. – Я бы никогда не подумала…

– Тебе ничего не нужно думать, – довольно грубо оборвал я ее излияния. – Сиди здесь и жди. Входную дверь я замкну. Если меня долго не будет – скажем, до полуночи – уйдешь отсюда через лаз. – Я показал, где находится запасный выход. – Вдруг начнут обыскивать погреб, не мешкай, сматывайся отсюда как можно скорее. Тайник надежный, но не для специалистов в сыскном деле. Лаз ведет в кусты, что позади мастерской. Оттуда до леса рукой подать.

– Неужели тебя могут?..

– Замести? Еще как могут. Благодаря тебе… кара небесная. Будь здорова, я ушел. Для личных нужд вон там, в углу, ведро. Уж не взыщи – унитаз я не предусмотрел. Даже не предполагал, что буду прятать здесь принцесс…

С этими словами я покинул тайник и, проделав все необходимые операции в обратном порядке, очутился во дворе.

Там было тихо и спокойно. В небе ласково светило пока еще нежаркое утреннее солнце, чирикали птички, летали мотыльки, в кустах у забора охотился старый уж, – я заметил его оранжевую головку – а низовой ветер играл белыми пушинками семян каких-то растений, разнося их по округе. В общем, тишь да гладь и божья благодать.

Но покой в моей душе – пусть и относительный – словно корова языком слизала. Начинали сбываться мои самые худшие предположения.

Кто эти люди? Допрашивают Зосиму… С какой стати? Если это, конечно, подручные Ильхана. А если нет?

Тогда и вообще худо… А, черт!

Я не стал проявлять излишнее любопытство и бегать по деревне с расспросами. Пусть все идет как идет. Я лишь зарядил ружье, вернувшись в избу, и положил его на кровать, прикрыв одеялом, – чтобы оно всегда было под рукой.

Ожидание не затянулось. Примерно через час после появления в моем жилище Каролины в дверь вежливо постучали. Чему я слабо удивился – надо же, такие интеллигентные люди…

Я как раз сидел за столом и допивал свой утренний чай. И плотно перекусывал. А то неизвестно, когда придется обедать. И придется ли вообще. Сделав последний глоток и промокнув салфеткой жирные губы, я крикнул:

– Входите! Открыто…

И то верно – с какой стати простому дачнику в светлое время суток держать дверь на запоре. Тем более, что деревенские аборигены днем свои избы никогда не замыкали; даже уходя надолго в лес за грибами. Роль дневного замка исполнял прутик, прислоненный к наружной двери.

Вошли двое. Самые обычные мужики, явно не костоломы. У меня немного отлегло. Один из них, постарше, седоватый, с хмурым неприветливым лицом, сухо спросил:

– Гражданин Арсеньев?

Понятно. "Контора". Явно менты. Что им понадобилось в такой глуши?

– Йес.

– Не понял…

– По-английски "да". Или мне нужно отвечать "так точно"?

– Что-то вы не больно приветливы.

– У нас граждане, как вам хорошо известно, в зоне сидят. А для вас я пока товарищ, так как на господина не тяну.

– Извините, и в мыслях не было… – Старший сделал вид, что смутился; как бы не так, знаю я ментовскую породу; темнит, наводит тень на плетень.

– Присаживайтесь, – сменил я гнев на милость. – Чай, кофе?..

Незваные гости переглянулись. Наверное, хотели отказаться, но дорога в наши края не близкая, и поднялись они очень рано. А потому взбодриться чашкой горячей живительной жидкости для них сейчас было пределом мечтаний.

– Кофе… если вам не трудно.

Это снова сказал старший; вернее, не сказал, а процедил сквозь зубы. При этом скверно улыбаясь.

– Даже приятно, – ответил я. – Гости с большой земли у нас большая редкость.

– А почему не спрашиваете, кто мы и по какой надобности? – Старший смотрел на меня прищурившись, словно через прорезь прицела.

– Хорошо, что напомнили… – Я нагло осклабился. – Покажите ваши документы… господа хорошие. Я так думаю, они у вас очень официальные.

– Правильно думаете… – С этими словами старший достал удостоверение и ткнул его мне под нос.

– Усольцев, Николай Николаевич. Майор. Уголовный розыск, – прочитал я. – Приятно познакомиться. – Я перевел требовательный взгляд на второго, стоявшего безмолвным истуканом.

– Лейтенант Саидов, – сухо представил его майор, верно истолковав мои мысли.

Лейтенант был черноволос, толстогуб и немного полноват для своих лет и нелегкой службы, предполагающей задатки гончей. Его темные, ничего не выражающие, глаза казалось смотрели внутрь.

– А теперь, если не возражаете, мне бы хотелось посмотреть на ваш паспорт. – Маска любезности держалась на лице майора с трудом.

– Нет проблем…

– Арсеньев… – Майор пролистал паспорт от корочки до корочки. – Будем знакомы.

– Будем, – откликнулся я как эхо, и поставил на стол кофейник. – Прошу к столу. Сожалею, но кроме кофе и сушек предложить вам больше нечего.

– И на том спасибо…

Они выпили по две чашки.

– Уф-ф… – Усольцев вытер потный лоб носовым платком. – Благодать… А скажите, как так вышло, что вы, вполне здоровый, молодой человек оказались в этих, забытых Богом, местах? Притом в роли дачника. Помоему, на пенсию вам еще рановато.

– В самый раз. Кому сейчас нужны люди с высшим техническим образованием? А дворником или истопником в бане я не желаю быть. Принципиально. Хочу дождаться в этой глуши лучших времен.

Надеюсь, в моем желании нет ничего преступного.

– Конечно, нет, – поспешил успокоить меня майор. – У нас нынче полная демократия и всеобъемлющая свобода. Но довольно, шутки в сторону. Я хочу услышать правдивый ответ.

– Он лежит на поверхности. – Я достал нужные бумаги и отдал их Усольцеву. – Вы не угадали. Я и впрямь пенсионер. Военный пенсионер. Правда, не полный. Получаю небольшое пособие. На жизнь хватает. Здесь, сами понимаете, нет никаких соблазнов. Так что можно обходиться малым.