Я больше года работала на Дена, когда произошло то, чего вообще никак быть не могло.

Я влюбилась.

Парня звали Никита. Он учился на одном со мной курсе. По началу, легкое волнение в районе груди, возникавшее от общения с ним, я принимала за несварение желудка, даже мысленно не допуская другого варианта.

Мы сидели вместе на парах, потом он провожал меня домой пешком, держа мою ладонь в своей руке. Оказалось, что где-то там, за пределами окружающего меня дерьма, существует другая жизнь.

Никита был из хорошей, культурной, интеллигентной семьи. Папа- инженер, мама – врач в детской поликлинике. Гуляя по улицам города, мы обсуждали новые фильмы, договорившись посмотреть их каждый у себя дома, чтоб потом спорить, высказывая мнение. Говорили о книгах, искусстве. Даже о политических новостях.

Ден в этот период жизни бывал у меня редко и почти не давал работы. Я видела Хозяина, решившего, видимо, что собака заслужила длинный поводок, не чаще одного дня в неделю.

Только в момент тех редких встреч, иногда я ловила его задумчивый взгляд. Будто он наблюдает за мной, все ждет, когда же эта псина упадет и сдохнет, а животное все идет и идет вперед на полусогнутых . И это факт его немного изумлял.

Было лето. Никита позвал меня на дачу к родителям, которые оказались необычайно добрыми и приветливыми людьми. Мы с мамой готовили обед, смеясь над своими женскими штучками, в то время, как отец с сыном что то мастерили во дворе, поглядывая на нас через открытое окно с легкой улыбкой на губах.

Перекусив, мы с Никитой пошли к реке, где он показал тайное место, о котором никто не знает, потому что оно было прикрыто от остальных дачников густым ельником. Искупавшись, я легла прямо на траву, подставив лицо солнцу. Никита подошел, сел рядом и осторожно поцеловал мои губы. Конечно, мы занялись любовью. Это было волшебно. Я даже не представляла, что секс может уносить на небеса. Он трогал мое тело бережными ласковыми руками, наполняя сердце бесконечной, рвущейся наружу нежностью. Шепча его имя, я плакала от счастья, чувствуя в сердце безграничную любовь.

День закончился и мы вернулись в город. Остановившись у дома я посмотрела на окна. Да, нет. Все нормально. Темно. Ден уехал на несколько дней по каким-то делам.

- Зайдешь? – получилось как-то робко и испуганно

Он улыбнулся и, взяв мою руку, повел к подъезду.

Мы вошли в квартиру, я включила свет и, чуть не закричав от испуга, застыла на месте, чувствуя, как снизу вверх по позвонкам катится волна дикого ужаса.

На диване, держа в руке пузатый бокал с коньяком и закинув ногу на ногу, сидел Ден, который от алкоголя становится невменяемо агрессивным и поэтому практически не пьет. Но сейчас по его глазам я видела, что принял на грудь он немало.

- Привет. – Протянул Воропаев, слегка наклонив голову к плечу и гипнотизируя нас взглядом питона. – А я гадаю, что такое с моей Деткой происходит. Мучаюсь, переживаю. Вот оно что оказывается. Любовь.

Никита, недоумевая, переводил глаза с меня на Дена и обратно.

- Ну, познакомь нас, Детка.

Я молчала, не двигаясь с места, мысленно умоляя боженьку дать Никите возможность уйти.

Ден медленно встал, подошел к нам и резко, со всей силы ударил меня по лицу так, что я отлетела к стене, видя, как, словно в замедленном кино, Никита бросается, чтоб защитить меня, но от второго удара, пришедшегося в солнечное сплетение, его отбрасывает к противоположному углу.

- Детка, он же - слабак. Свалился от легкого толчка, как девица.

Ден присел подле меня, согнув одно колено, и удрученно покачал головой, отхлебнув из бокала, который так и не выпустил. Я подползла к нему на коленях и обхватила ногу, пытаясь поймать бешеный взгляд.

- Отпусти его, пожалуйста. Он не виноват. Я просто хотела потрахаться для души. Он для меня ничего не значит.

Ден на меня не смотрел, а вот за реакцией Никиты, слышащего каждое мое слово, наблюдал с огромным удовольствием.

- Потрахаться, говоришь? А парню, поди, про любовь пела?

- Да, ты же знаешь этих лохов. Верят во все, как дети.

- Саша, что ты говоришь?

Бледный Никита поднялся на ноги, и теперь стоял, согнувшись от боли и не веря всему что я несла.

- Ден, пожалуйста, меня совесть замучает. Ну, подумаешь трахнулась разочек, но не всегда же мне только по твоей указке под мужиков ложиться.

Я плела всю эту околесицу, страшась повернуться к любимому и увидеть его глаза, мысленно, как мантру, повторяя одно и то же: «Уходи. Пожалуйста, уходи. Пусть не со мной, но только живой.»

- Слышишь, пацан, развела тебя Детка, поиграла, так сказать. Видишь ли, эта ангельская сучка принадлежит мне, так что, извини, но пришло время удалиться тебе по-английски.

- Саша.. – снова начал Никита.

- Уходи! Все! Не было ничего! Я – его шлюха! Не ясно, что ли?! Вали отсюда!

Я выкрикивала эти страшные слова, всей душой желая,, чтобы он оказался как можно дальше от меня.

Какая же дура. Идиотка. Захотела обычного человеческого счастья. Поверила, что такое возможно.

Когда парень выскочил из квартиры, Ден молча подошел к двери,осторожно ее закрыл, затем, наконец, поднял глаза и посмотрел прямо на меня. Вот тут-то я поняла, что сейчас в эту минуту очень многое в моей жизни измениться, превратившись из простого дерьма, в охренеть какое дерьмо.

- Значит, говоришь, потрахаться для души захотелось?

Он медленно надвигался на меня, заставляя пятиться назад.

- Стоять!

Ага, нашел дуру. Я метнулась в спальню и попыталась там забаррикадироваться, но тут же отлетела на постель, получив удар выбитой дверью. Сверху навалился Ден, заламывая мне руки и сдирая одежду.

- Ты же не трахаешь дешевых шлюшек! – Кричала я ему в лицо, уворачиваясь и отбиваясь, но он ничего не слышал, сминая мое отчаянное сопротивление без особых усилий.

Когда все закончилось, Воропаев встал с постели и прямо как был голышом, отправился на кухню, чтоб принести бокал с коньяком. Я лежала на спине, тупо глядя в потолок.

- Значит так, Детка, если твоя блядская душа так жаждет романтичного секса, то с этого дня каждую ночь ты будешь проводит подо мной. Заодно подучу тебя не лежать бревном, а то любовница из тебя так себе. И чего они все потом пищат по твоим прелестям?

- Ты обещаешь, что не тронешь его? Не хочу брать грех на душу.

- Грех? - он хохотнул, - Детка на твоей карме уже нет ни одного светлого пятна. Расслабься.

- Обещаешь?

- Вот упрямая сучка. Да, обещаю.

Я так надеялась, что Ден уйдет, позволив мне с головой окунуться в свою боль. Как бы не так. Воропаев остался. Причем, он будто поставил себе целью добиться от меня ответной реакции. Кто сказал, что женщина не может получить удовольствия с человеком, которого ненавидит? Неправда. Может. Если этот человек точно знает, в каких местах и каким образом ей это удовольствие доставить. По крайней мере, теперь я хотя бы понимала, почему все эти толпы малолеток, девиц и женщин постарше табунами бегают за ним, готовые целовать руки и терпеть все его издевательства. Под утро, содрогаясь от первого в своей жизни оргазма, я плакала злыми колючими слезами, от души желая сдохнуть и Дену, и самой себе.

Следующие несколько дней Воропаев провел со мной, продолжая доказывать, что для хорошего секса вовсе не обязательно испытывать друг к другу симпатию. Даже в университет не пустил. Однако, этот момент настал и я, внутренне собрав волю в кулак, зашла в здание ВУЗа, безумно страшась встречи с Никитой.

- О, Сашка, привет, - подбежала сокурсница. – ты новость–то знаешь. Прикинь, Никита Рокотов умер. Дорогу переходил и его какой-то урод сбил. Сразу скончался, даже скорая не успела приехать.

Я не помню, как оказалась на улице. В голове шумело, а перед глазами расплывались темные круги. Не помню, каким чудом добралась до клуба, поднялась по ступеням и открыла знакомую дверь.

Когда я бросилась на улыбающегося Дена, двое охранников, в тот момент отирающиеся рядом, опешили настолько, что не сразу сообразили, что вообще им надо делать. Я успела сломать  аристократический хозяйский нос. Меня оттаскивали в четыре руки двое здоровенных мужиков, но я снова и снова кидалась вперед, видя перед собой только это красивое ухмыляющееся лицо.

- Ты обещал его не трогать! Сука! Ты обещал!

- Вот тебе очередной урок, Детка. Никогда не верь мужику, лежащему на твоей шикарной обнаженной груди. – прогундосил Воропаев, самостоятельно ставя сломанный хрящ на место и утирая кровь со своего благородного лица.

Отпихнув держащих меня мужиков, я опустилась прямо на пол и разрыдалась, как в последний раз. Больше я в своей никчемной жизни не плакала никогда. В тот момент, сидя среди руин своего несостоявшегося счастья, я очень ясно поняла, он никогда меня не отпустит. Никогда

Седьмая глава

Почти год я прожила в состоянии механического робота, напоминая самой себе героиню одной старой песни.

«Я - маленькая лошадка, но стою очень много денег…»

Бежала по замкнутому кругу, добросовестно выполняя свою работу. Окружение Дена теперь меня сторонилось, здраво рассудив, что бешенство последнего крайне заразно, потому что слух о том, как я посмела поднять на него не только руку, но и ногу, распространился со скоростью пожара, остановившись только благодаря впитавшемуся в кожу страху перед Хозяином.

Вообще Ден планировал каждое дело так, что о моей истинной роли никто не догадывался. Сведущие люди считали меня личной шлюшкой Воропаева, которая по мере возможности скудного ума, всего лишь иногда помогает, выполняя мелкие поручения: откроет нужную дверцу, напоит несговорчивого конкурента, отсосет важному человеку. О том, что основная часть каждого мероприятия ложилась как раз на мои плечи, знал только Хозяин.

Именно в это время стала ясна, наконец, авантюрная задумка Дена насчет моего глубокого изучения химии. Времена изменились окончательно и Отцов города больше не устраивали громкие «случайные» смерти неугодных. По сему Хозяин поставил передо мной задачу, по-своему гениальную, - научиться убирать помеху настолько чисто, что б даже сама жертва, представ на Божьем суде, искренне верила в роковое стечение обстоятельств.