Он ничего ей не ответил.

— Мне жаль, что так случилось с твоим отцом, — произнес он тихо.

— Жаль? — Она холодно на него взглянула. — Все это от переживаний. От пытался не утонуть, держался за то, что у него было. Но в конце концов борьба оказалась для него слишком жестокой. И сердце его перестало биться, — констатировала она с горечью.

— Он мог бы пойти более легким путем. Но он решил поступить иначе. — Дэниел сжал губы, а потом добавил:

— У меня был билет на самолет, сразу же после похорон я должен быть лететь. Если бы не это обстоятельство, мы могли бы поговорить еще тогда. Но я не мог остаться. — Он задумчиво глядел на нее. — Как у тебя дела? Как ты справляешься?

Лора вся сжалась.

— Пожалуйста, не оскорбляй меня, делая вид, что тебе это интересно. — В голосе ее слышался лед. Она отвернулась от него и пошла по дороге. Ей не хотелось больше быть с ним, разговаривать, ворошить прошлое. Это было слишком тяжело. Нервы ее были напряжены до предела.

Джеймс, конечно, уже сделал все, что задумал. Она не хотела, чтобы он встречался с Дэниелом. У Джеймса уже и так достаточно неприятностей за прошлые проделки. И она думала, что его властный брат вряд ли одобрит его последнюю затею.

— Твой друг уже закончил свое дело? — спросил ее Дэниел как ни в чем не бывало.

Она остановилась и обернулась, широко раскрыв от удивления глаза. Она все еще продолжала смотреть на него, когда он сказал:

— Конечно, я все видел. Ты думаешь, что меня легко обмануть? Хотя признаюсь, мне странно видеть, что ты кому-то помогаешь. — Говорил он холодно, и тон его был насмешливым. — Интересно, что ты за это будешь иметь? Лора процедила сквозь зубы:

— Не понимаю, почему я выслушиваю все это? У тебя какие-то извращенные понятия о жизни. Мне почти жаль тебя.

— Думаю, он богат? Ведь дело в этом, Лора? Ты нашла кого-то, кто сможет решить все твои проблемы?

Ее охватил гнев. Кто он такой, чтобы судить ее? Она вспомнила о Джеймсе и о том, что когда-нибудь он действительно получит солидное наследство. Губы ее скривились в холодную улыбку.

— Дело в том, — она старалась говорить спокойно, — что он действительно будет очень богатым. Ты удовлетворен? — И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, добавила:

— А теперь извини меня, я действительно должна идти.

На этот раз он не пытался остановить ее. Луна ярко освещала его строгие черты, крепкий подбородок, упрямый рот. Лора проскользнула мимо, чувствуя, что окоченела от холода. Ей хотелось как можно дальше уйти от Дэниела Ворвика. Она не могла выносить его.

Как хорошо, что он так много времени проводит за границей. Ей не нужно с ним больше встречаться, никогда.

Сводные братья не очень похожи друг на друга, подумала Лора, когда Джеймс подошел к ней несколькими минутами позже. Хотя у них общий отец.

У Джеймса были длинные, до воротника, темно-каштановые волосы. Черты лица приятные и не такие резкие, глаза светло-карие, часто задумчивые, губы мягкие, пухлые. Иногда он сжимал их, когда злился, но чаще всего они были растянуты в широкую улыбку. Нет, он совсем не был похож на своего брата!

— Все в порядке, Лора, — сказал он весело, сажая ее в свою машину. — Я же говорил тебе, что это очень просто.

— Говорил, — ответила она.

Машина у Джеймса была яркая, спортивного типа. Он любил скоростную езду, даже слишком любил, считала иногда Лора.

— Может быть, тебе стоит поблагодарить Бога за то, что ты остался цел и невредим, — заметила она строго.

Он покосился на нее:

— Что с тобой, Лора? Ты чем-то раздражена. Какие проблемы?

— Только одна, — вздохнула она. — Я встретила сейчас твоего сводного брата.

— Дэниела! — воскликнул он, крепко схватившись за руль. — Но он должен сейчас быть во Франции. Что он здесь делает?

— Это тебе лучше знать, что он здесь делает. Он приехал с тобой повидаться.

— О, черт! — Он взъерошил пальцами волосы. — Это все мать! Могу поспорить, это ее рук дело! — Он со злостью переключил машину на другую скорость, так как они выезжали на главную дорогу. — Я думал, что отдохну немного, когда она поехала летом во Францию. Но она, вероятно, склонила Дэниела на свою сторону. Проклятье! — Он прибавил скорость. — Она, наверно, никогда не успокоится. Без конца ругает за отметки, которые я получил на экзаменах. Почему ты так плохо работаешь, разве ты не знаешь, что придет день, и тебе придется запять свое место на предприятии Ворвиков? Она все время давит на меня.

Почувствовав горечь в его словах, Лора мягко заметила:

— Может быть, Джеймс, ты действительно не осознаешь своих способностей? Ведь ты сдал экзамены, совершенно не готовясь к ним. Если бы ты хоть немного поработал, результат был бы иным.

— А зачем? — спросил он ее, нахмурясь. — Не понимаю, почему Дэниел так настаивал, чтобы я поступил в университет? Меня интересует искусство. Вот в чем я силен. Я хочу творить. Может быть, заняться дизайном, а не играть вторую скрипку в оркестре моего брата. Как будто бы в нашей компании останется место еще для кого-нибудь, если вожжи будут в руках у Дэниела. — Лицо его выражало недовольство. — Я бы мог поехать в Европу или в Соединенные Штаты, сделать что-то интересное, вместо того чтобы терять четыре года на учебу. Ведь мой диплом не поможет занять мне сразу хорошее место на фирме. Он хочет, чтобы я начал работу с самой низкой должности.

Машина летела с бешеной скоростью.

— Притормози, пожалуйста, — попросила Лора, схватившись за сиденье.

— Извини. — Он притормозил. — Я вовсе не хочу срывать свое зло на тебе. Просто в последнее время мне ужасно не везет. Все плохо. Мать продолжает меня пилить за то, что я разбил машину. Но я не виноват. Поворот был очень крутым, а дорога слишком скользкая. Послушать только, что она говорит мне по телефону. Можно подумать, что мне четырнадцать лет, а не двадцать три.

— Но она беспокоится, — возразила Лора сухо. Джеймс скривил физиономию. — Возможно, ты права, — согласился он со вздохом. — Я должен был поехать домой в Окли на Пасху. Она бы была довольна. Но я не сделал этого, а теперь она хочет узнать, почему я не приехал, что меня здесь держит, с кем я общаюсь и все такое прочее, как будто бы вся наша династия распадается на части.