Поиск
III авентюра
Как Хаген явился на корабль
114 Но прежде, чем забрать их с неласковой земли.
Паломничью одежду скитальцам принесли.[23]
Как ни стыдились девы, пришлось ее надеть им.
Но сетовать на это уж не было времени детям.
115 Вдали остался берег, кругом волна морская,
Все рыцари собрались, приехавших встречая,
И приняли красавиц с почтением великим,
Хоть каждую считали до этого чудищем диким.
116 Всю ночь они спокойно на море провели,
Но к странничьей одежде привыкнуть не могли.
Что это платье – почесть, как было детям ведать?[24]
Граф предложил им вскоре отборные яства отведать.
117 Когда они поели для подкрепленья сил,
Граф, сидя вместе с ними, ответить попросил,
Кто их, таких красавиц, в пустынный край занес.
Их горе растревожил предложенный графом вопрос.
118 Та, что была постарше, сказала, не таясь:
«Я в Индии далекой, в чертогах родилась,
Там мой отец и ныне еще сидит на троне,
Хоть мне и не придется блистать в королевской короне»,
119 И средняя открыла свой жребий невезучий:
«Меня у португальцев похитил гриф могучий,
Там звал своею дочкой меня правитель славный.
Известный повсеместно богатством и силой державной».
120 а третья, меньшая, что рядом с ним сидела,
Ответила Сальмейцу с достоинством и смело:
«Я в Изерланде, сударь, от короля родилась,
Но с теми, кто мне дорог, увы, навсегда разлучилась».
121 Промолвил знатный рыцарь: «Господь великий благ,
Вам не оставив близких, он направлял ваш шаг
И от беды хранил вас, красавицы, доныне,
Предначертав, чтоб встретил я вас в этой дикой пустыне».
122 Он спрашивал о многом, но уяснить не мог,
Как от жестокой смерти их жребий уберег,
Когда их злые грифы в гнездо к себе тащили.
Они страдали много, но мало о том говорили.
123 Тут к юному герою оборотился граф:
«Друг и товарищ милый, от этих дев узнав
Их горестную повесть, я полон нетерпенья
Узнать, откуда родом и кто вы по праву рожденья».
124 «Я это расскажу вам, – сказал герой вельможе, —
Из дома диким грифом я был похищен тоже,
Мне Зигебанд – родитель, а Эйре – край родимый.
С подругами скитался я долго в глуши нелюдимой».
125 Тут все его спросили: «А как могло случиться,
Что вас не растерзали прожорливые птицы?»
Он молвил: «Божья воля была на то святая,
Отвел я в битве душу, теперь уничтожена стая».
126 Правитель Гарадеи сказал: «Открой нам, милый,
Как одолеть их стаю ты мог». – «Своею силой.
Убил и старых грифов, и всех их злых детей,
Хоть рисковал при этом не мелочью – жизнью своей!»
127 Вскричали мореходы: «Ты редкостно силен,
Что стоит восхищенья и рыцарей, и жен;
Пусть тысяча нас будет, у нас не хватит сил
Всех грифов уничтожить, а ты их один истребил».
128 Граф и его дружина боялись: крепок гость!
Предвидели, что станет он им, как в горле кость,
И меч его хотели они лукаво выкрасть.
Но Хаген отогнал их. Пустой оказалась их хитрость.
129 «Мне счастье привалило, – тут граф промолвил снова, —
А ведь судьба доселе была со мной сурова.
Коль ты в родстве с ирландским правителем надменным,
Заложником ты станешь, тебя объявляю я пленным.
130 Знай, что ко мне явился ты в надлежащий час:
Твои друзья лихие вредили мне не раз,
Презрев добрососедство, набегом, как злодеи,
Разбили, разгромили моих храбрецов в Гарадее».
131 «Я в этом неповинен, – сказал ему герой. —
Прошу вас, отвезите к родным меня домой,
И я уйму их злобу, улажу все раздоры,
Коль вы меня немедля отцу возвратите без спора».
132 Граф мальчику ответил: «Ты будешь пленник мой.
А этих дев прекрасных я увезу с собой,
Они мой двор украсят для нашей славы вящей».
Почел все это Хаген за стыд и позор настоящий.
133 Вскричал герой во гневе: «Я не пойду в неволю,
И каждый добрый рыцарь отвергнет эту долю!
Вы, моряки лихие, ведите судно к суше,
А я вам дам в награду, чего захотят ваши души.
134 Дам обратить в служанок вы вздумали спесиво!
Граф, без твоей опеки девицы будут живы.[25]
Есть кто-нибудь на судне, способный внять приказу?
Так поверните парус, в Ирландию двинемся сразу».
135 Схватить героя людям их господин велел,
Но лишь они напали – никто не уцелел:
За волосы – и в воду! Был гость непобедимым,
От рук его погибнуть пришлось тридцати пилигримам.
136 И если бы не просьбы великодушных дев,
Убил бы Хаген графа – в такой вошел он гнев.
Слуга или хозяин – ему едино было.
Тут повернули к Эйре бойцы, переставив ветрила.
137 Они поторопились, чтоб вовсе не пропасть,
Свирепость гостя видя, его признали власть,
Семнадцать дней прислуга усердно хлопотала,
Минувшее сраженье жестоко их всех испугало.
138 Приблизившись к пределам родительской земли,
Увидел отрок замки, стоявшие вдали,
Узнал дворец[26] высокий на берегу залива
И триста крепких башен, его окружавших красиво.
139 Там Зигебанд державный с супругой Утой жил.
Боялись пилигримы, чтоб он их не убил,
Когда король узнает в них недругов постылых,
Но Хаген благосклонно от гнева отца защитил их.
140 Он молвил мореходам: «Хоть я и не могу
Распоряжаться властью на этом берегу,
Но я гонцов отправлю к отцу и порадею,
Чтоб кончить с древней распрей между ним я людьми Гарадеи.
141 И тex, кто за награду нам рады послужить,
Кто важное известье возьмется доложить
Владельцу Балиана, тех одарю я златом,
А Зигебанд и Ута отпустят с подарком богатым».
142 Двенадцать пилигримов собрались в тот же час.
«Спросите государя, – им Хаген дал наказ, —
Желает ли он видеть утраченного сына,
Что был похищен грифом и чью он оплакал кончину.
143 Отец вам не поверит, тогда спросите мать,
Согласна ль она будет дитя свое признать,
Коль на груди скитальца, под этой рясой чистой,
Родимый знак увидит – ей ведомый крест золотистый[27]).
144 Посланцы поскакали немедля во дворец.
С супругою в светлице сидел король-отец,
Он угадал в приезжих людей из Гарадины,
Его врагов заклятых, и гнев охватил властелина.
145 Как те прийти посмели, спросил державный князь.
Один из них ответил владыке, не смутясь:
«Послал нас юный Хаген, твой сын, он недалече,
Не надо долго ехать тому, кто желает с ним
встречи».
146 И Зигебанд ответил: «Напрасна ваша ложь,
Что он погиб, мой Хаген, – для сердца острый нож,
Такого не желаю врагу, не только другу».
«Раз верить не хотите, тогда расспросите супругу.
147 Мать близко видит сына с младенческих пелен,
А на груди ребенка был крест запечатлен,
И если у скитальца вы тот же знак найдете,
То, истине доверясь, вы сыном его назовете».
148 Весть эта королеве рассказана была,
Она грустить забыла и стала весела,
Сказала: «Надо ехать и правды допытаться».
Своим друзьям хозяин в дорогу велел собираться.
149 Сказал прекрасной Уте какой-то пилигрим:
«Сударыня, к советам прислушайся моим,
Возьми с собою платья в подарок милым детям, —
Трех королевских дочек мы вместе с наследником встретим».
150 Взяла она одежды, исполнивши совет,
И рыцари, и жены скакали ей вослед,
А на песке прибрежном, уже рукой подать,
Стоял отважный Хаген, а с ним гарадейская рать.
вернуться
23
Имеются в виду дорожные плащи с капюшонами. Девы стыдятся надевать мужскую одежду (см. также строфы 116 и 1233).
вернуться
24
Подобные плащи носили также монахи некоторых орденов. Почитался как реликвия плащ св. Мартина (римский папа с 649 по 654 г.), который хранился в Риме.
вернуться
25
Переход от «вы» к «ты» и наоборот часто встречается в поэме, даже в пределах одной строфы. Здесь, как и вообще в народном эпосе, старый обычай всеобщего обращения на «ты» переплетается с новой формой вежливого обращения на «вы».
вернуться
26
Дворец (pallas) – главное здание средневековой королевской или княжеской резиденции, где обычно находился большой парадный зал.
вернуться
27
Читатель впервые узнает, что у Хагена есть родимый знак, а между тем неизвестный факт рассказывается как известный. В этом одна из непоследовательностей эпоса.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: