После того в 1521 году в воскресенье перед днем св. Варфоломея в 18 день месяца августа в созвездии Близнецов заболела моя дорогая теща, жена Ганса Фрея. И она скончалась после причастия в 29 день сентября ночью в девятом часу по нюрнбергскому времени. Всемогущий бог, будь к ней милостив.
Позднее, когда считали 1523 год, в день введения во храм нашей богоматери [21 ноября] перед утренним звоном скончался Ганс Фрей, мой дорогой тесть, который проболел около шести лет и который также испытал много огорчений; и он отошел после причастия. Всемогущий бог, будь к нему милостив.
Отрывок из «Памятной книжки»[45]
[1502 год]
… пожелал.[46] И старуха помогла ему, и ночной колпак на его голове сразу стал совсем мокрым от больших капель пота. Также он попросил пить. Тогда они дали ему немного риволийского вина; он выпил его совсем мало и попросил, чтобы его снова уложили в постель, и поблагодарил их. И когда он лег в постель, с этого момента он впал в агонию. Тотчас же старуха зажгла свет и стала читать ему молитвы св. Бернарда. И не успела она дочитать до третьей, как он отошел. Боже, будь милосерден к нему. И молодая служанка, заметив изменение в его состоянии, быстро побежала в мою комнату и разбудила меня, но, прежде чем я спустился вниз, он скончался. И мне было очень больно видеть его мертвым, ибо я не удостоился присутствовать при его конце. И отец мой скончался в следующую ночь после дня св. Матвея [20 сентября] вышеупомянутого года.[47]Милосердый боже, дай и мне обрести такой же мирный конец. И оставил опечаленною вдовою мою мать, которую он всегда хвалил, ибо она была весьма благочестивой женщиной. Поэтому я решил никогда ее больше не оставлять. О вы все, друзья мои, я прошу вас ради бога, чтобы вы, читая о кончине моего благочестивого отца, помянули его молитвами Отче наш и Ave Maria, также и ради ваших душ, ибо, служа богу, мы ведем благочестивую жизнь, дабы окончить в мире наши дни. Ибо невозможно, чтобы тот, кто ведет хорошую жизнь, плохо отошел из этого мира. Ибо бог преисполнен милосердия. И потому пошли нам, боже, после этой несчастной жизни радость вечного блаженства во имя отца и сына и святого духа, вечного правителя, которому нет ни начала, ни конца. Аминь.
Отрывок из «Памятной книжки»
[1503 год]
Самое большое чудо, какое я видел за всю свою жизнь, случилось в 1503 году, когда на многих людей стали падать кресты, и особенно много на детей. Из них я видел один, такой формы, как я затем нарисовал. И упал он на служанку Эйера, которая сидела в задней части дома Пиркгеймера, прямо на рубашку, на льняную ткань. И она была так огорчена этим, что плакала и очень жаловалась, ибо она боялась, что умрет от этого.[48]
Также я видел в небе комету.
Письма Вилибальду Пиркгеймеру[49] из Венеции
[Венеция, 6 января 1506 года]
Достопочтенному и мудрому господину Вилибальду Пиркгеймеру в Нюрнберге, моему милостивому господину.
Желаю Вам и всем Вашим еще много хороших и счастливых лет.
Прежде всего, господин Пиркгеймер, готов служить Вам. Знайте, что я здоров, для Вас же я молю бога о лучшем. Так как Вы поручили мне купить несколько жемчужин и драгоценных камней,[50]то да будет Вам известно, что я не могу достать ничего хорошего или стоящего своей цены, ибо все расхватано немцами. Те, что толкутся на набережной,[51] всегда хотят выручить вчетверо, ибо это бесчестнейшие люди на свете. Ни от одного из них нельзя ожидать честной услуги. Поэтому некоторые добрые друзья предупредили меня, что я должен остерегаться их, ибо они проведут кого угодно; но во Франкфурте можно купить лучшие вещи и за меньшие деньги, нежели в Венеции.
Что же касается книг, которые я должен был Вам достать, то об этом уже позаботились для Вас Имгофы.[52] Если же Вам еще что-нибудь нужно, то дайте мне знать, я это исполню для Вас со всем усердием. И если бы богу было угодно, чтобы я мог оказать Вам большую услугу, я сделал бы это с радостью. Ибо я сознаю, как много Вы для меня сделали. И прошу Вас, имейте снисхождение к моему долгу, я чаще вспоминаю о нем, чем Вы.[53] Как только бог поможет мне возвратиться, я честно Вам уплачу с большой благодарностью. Ибо я должен написать алтарную картину для немцев, [54]за нее они дают мне 110 рейнских гульденов, из которых на материалы не уйдет и пяти. Я подготовлю ее – загрунтую и заглажу – за восемь дней и тотчас же начну писать, потому что она, если богу будет угодно, должна через месяц после пасхи стоять в алтаре. Деньги, если богу будет угодно, я надеюсь все сберечь, из них я Вам заплачу. Ибо я полагаю, что не должен сейчас посылать денег ни матери, ни жене. Когда я уезжал, я оставил матери 10 гульденов, кроме того, она выручила за это время 9 или 10 гульденов за гравюры, [55] и еще Дратциер [56] уплатил ей 12 гульденов, также я послал ей 9 гульденов через Бастиана Имгофа, [57] из них она должна заплатить Пфинцигу [58] и Гартнеру [59] их проценты – 7 гульденов. Я дал также 12 гульденов жене, и 13 она выручила во Франкфурте [60], что составляет 25 гульденов. Я думаю, она тоже не нуждается. Если же ей сейчас не хватает, пусть ей поможет шурин, [61] пока я не вернусь, тогда я ему честно возвращу.
Остаюсь готовым к услугам. Писано в Венеции в день трех св. царей [6 января] в 1506 году.
Кланяйтесь от меня Стефану Паумгартнеру[62] и другим добрым приятелям, которые обо мне спрашивают.
Альбрехт Дюрер
[Венеция, 7 февраля 1506 года]
Достопочтенному мудрому господину Вилибальду Пиркгеймеру в Нюрнберге, моему милостивому господину.
Прежде всего, готов служить Вам, любезный господин. Желаю Вам от всего сердца, как самому себе, чтобы Вам было хорошо. Я Вам недавно писал, надеюсь, письмо уже у Вас. За это время написала мне моя мать и выговаривала мне за то, что я Вам не пишу, и дала мне понять, что Вы сердитесь на меня и что я должен тотчас же перед Вами оправдаться. И она очень этим обеспокоена, по своему обыкновению. Но у меня нет иного оправдания, кроме того, что я ленив на писание, а также того, что Вы были в отсутствии.[63] Но как только я узнал, что Вы дома или собираетесь возвратиться домой, я тотчас же Вам написал, а затем особо велел Кастеллу[64] выразить Вам мою готовность к услугам. Поэтому прошу Вас нижайше, простите меня. Ибо у меня нет на земле друга, кроме Вас. И я не верю, что Вы на меня сердитесь. Ибо я почитаю Вас не иначе, как за отца.
Я хотел бы, чтобы Вы были здесь в Венеции; среди итальянцев так много славных людей, которые, чем дальше, тем больше со мною дружат, так что становится легко на сердце. Разумные и сведущие,[65] хорошие лютнисты и флейтисты, понимающие в живописи, люди благородной души и истинной добродетели, они выказывают мне много уважения и дружбы. И напротив, есть здесь и бесчестнейшие, изолгавшиеся воры и негодяи; я не думал, что такие бывают на свете. Но если кто этого не знает, он может подумать, что это милейшие на свете люди. Я сам не могу удержаться от смеха, когда они со мной разговаривают. Они знают, что все их злодейства известны, но не обращают на это внимания. У меня много добрых друзей среди итальянцев, которые предостерегают меня, чтобы я не ел и не пил с их живописцами. Многие из них мне враги; они копируют мои работы в церквах и везде, где только могут их найти, а потом ругают их и говорят, что они не в античном вкусе и поэтому плохи.[66] Но Джамбеллини [67] очень хвалил меня в присутствии многих господ. [68] Ему хотелось иметь что-нибудь из моих работ, и он сам приходил ко мне и просил меня, чтобы я ему что-нибудь сделал, он же хорошо мне заплатит. [69] Все говорят мне, какой это достойный человек, и я тоже к нему расположен. Он очень стар и все еще лучший в живописи. А те вещи, что так понравились мне одиннадцать лет назад, теперь мне больше не нравятся, и если бы я не видел этого сам, я бы никому не поверил. [70] Также да будет Вам известно, что здесь есть много лучших живописцев, нежели уехавший мастер Якоб. [71] Но Антон Кольб [72]клянется, что не было на свете живописца лучше Якоба. Другие же смеются над ним и говорят: был бы он хорош, так оставался бы здесь.
45
По-видимому, «Памятная книжка» Дюрера и есть та «другая книга», о которой он упоминает в конце «Семейной хроники». Эта «Памятная книжка» дошла до нас лишь в виде четырех фрагментарных записей (1502, 1503, 1507—1509 и 1514 гг.) на одном листе, хранящемся в Гравюрном кабинете в Берлине. Мы помещаем эти отрывки в хронологическом порядке в соответствующих местах.
46
Начало текста не сохранилось.
47
1502 года.
48
В конце XV – начале XVI века в Европе широко распространились слухи о предстоящем конце света, наступление которого приурочивалось сначала к 1500 году, а затем было отодвинуто несколько далее. Несомненно, представления о чудесах, подобных описанному Дюрером, были связаны с этими слухами и навеяны описанием конца света в «Апокалипсисе».
49
Известны десять писем Дюрера, написанных им в Венеции в 1506 году и адресованных Вилибальду Пиркгеймеру. Подлинники их находятся в различных собраниях: большая часть (семь писем: I, III, IV, V, VII, VIII, X) – в городской библиотеке в Нюрнберге, два (VI и IX) – в Британском музее в Лондоне, местонахождение письма II (ранее в частном владении в Кельне) неизвестно. По всей вероятности, дошедшие до нас письма представляют собой лишь часть переписки; очевидно, первому письму, от 6 января 1506 года, предшествовал ряд других (Дюрер уехал в Венецию в августе 1505 г.). Для настоящего перевода, помимо указанных в библиографической справке общих изданий литературного наследия Дюрера, использовано издание его писем из Венеции в книге: Е. Reiсke, Willbald Pirckheimers Briefwechsel, т. I, Munchen, 1940. О венецианских письмах Дюрера и встречающихся в них именах см.: G. W. К. Lосhner, Personennamen in Durers Briefen aus Venedig, Nurnberg, 1870.
Вилибальд Пиркгеймер (1470—1530) – известный немецкий гуманист, писатель и политический деятель, близкий друг Дюрера. Пиркгеймер получил образование в Италии в университетах Падуи и Павии, где провел около семи лет. С 1496 года он был членом Малого Совета Нюрнберга и играл видную роль в политической жизни города.
50
В то время в Нюрнберге была запрещена торговля драгоценными камнями.
51
В тексте: «riv» (итал. «riva» – набережная). Вероятно, речь здесь идет о мелких торговцах драгоценностями, предлагавших свои товары на венецианской набережной riva degli Schiavoni.
52
Имгофы – богатая нюрнбергская семья купцов и банкиров. Во времена Дюрера банкирский дом Имгофов был одним из богатейших в Европе, во главе его стоял тогда Ганс Имгоф старший. Дюрер был связан дружескими отношениями со всей семьей. Имгофы вели обычно все его денежные дела. В Венеции Имгофы имели своего постоянного представителя.
53
Пиркгеймер одолжил Дюреру деньги на поездку в Венецию.
54
Картина «Праздник четок» была написана Дюрером в Венеции по заказу немецких купцов для церкви св. Варфоломея. Церковь эта, расположенная вблизи сгоревшего в 1505 году и отстраивавшегося в бытность Дюрера в Венеции немецкого торгового дома фондако деи тедески, служила местом погребения немецких купцов. В настоящее время картина находится в Национальной галерее в Праге. Она велика по размеру и отражает воздействие на Дюрера монументальных форм итальянского искусства начала XVI века, а также мягкой живописной манеры, свойственной венецианской школе. В картине имеется изображение императора Максимилиана (на коленях перед Марией) и автопортрет художника (справа в толпе присутствующих). Дюрер проработал над картиной дольше, чем он предполагал вначале; он закончил ее лишь в сентябре 1506 года.
55
В тексте: «hat lost aus Kunst», т. е. «выручила за искусство». Речь, несомненно, идет о гравюрах, продажа которых была в то время основным источником существования для Дюрера. Известно, что мать и жена художника торговали его гравюрами в дни ярмарок и больших церковных праздников в Нюрнберге, Аугсбурге и Франкфурте-на-Майне. Кроме того, гравюры его отправлялись в разные концы страны с товарами Имгофов и Тухеров. В дальнейшем, в других письмах и документах Дюрер а, в особенности в «Дневнике путешествия в Нидерланды», мы постоянно будем встречаться с употреблением слова «Kunst» в значении «гравюра».
56
В старых нюрнбергских документах начала XVI века сохранились имена двух братьев Дратциериз ремесленников; о них ничего более не известно.
57
Себастиан Имгоф – нюрнбергский купец, представитель торгового дома Имгофов в Венеции.
58
Себастиан Пфинциг – нюрнбержец, из купеческой семьи. При покупке дома в 1475 году отец Дюрера задолжал ему. Возвратившись из Италии, Дюрер в 1507 году выплатил этот долг.
59
Гартнер – нюрнбержец, из богатой купеческой семьи.
60
На франкфуртских ярмарках конца XV – начала XVI века велась оживленная торговля книгами и гравюрами. Здесь можно было купить напечатанную в любой стране книгу, что привлекало в город много ученых. Сюда съезжались также типографы и издатели, нередко приурочивавшие к началу ярмарки выход новых книг. В дни ярмарок жена Дюрера специально ездила во Франкфурт для продажи гравюр.
61
Обычно считают, что речь идет о Мартине Циннере, муже Екатерины Фрей, сестры Агнесы Дюрер, однако не исключена возможность, что Дюрер употребляет здесь слово «Schwager» в значении «тесть» (см. Pirckheimers Briefwechsel,т. I,стр.302).
62
Стефан Паумгартнер (1462—1525) – представитель нюрнбергской патрицианской семьи, занимавший должность городского судьи. Для братьев Паумгартнер Дюрер написал в 1504 году большую алтарную картину «Рождество Христово» (Мюнхен, Старая Пинакотека). Согласно старой традиции, Стефан Паумгартнер изображен на одной из створок этого алтаря в виде св. Георгия.
63
В конце 1505 года Пиркгеймер вместе с другими членами городского Совета и их семьями выехал в Нёрдлинген, ввиду начавшейся в Нюрнберге эпидемии чумы.
64
Кастелл Фуггер – представитель нюрнбергской ветви семьи известных аугсбургских банкиров.
65
Как полагает Э. Рейке, слово «gelehrte» означает здесь не «ученые», но «сведущие в своем деле, хорошо обученные своему ремеслу люди» (см. Pirckheimers Briefwechsel, т. I, стр. 322).
66
В тексте: «Awch sind mir ir vill feind vnd machen mein ding in kirchen ab vnd wo sy es mugen bekumen; noch schelten sy es vnd sagen, es sey nit antigisch art, dorum sey es nit gut».
Мы переводим это место в соответствии с обычным его толкованием, согласно которому слово «abmachen» означает «копировать». Э. Рейке предлагает другое толкование этого места (см. Pirckheimers Briefwechsel, т. I, стр. 322). Он отвергает предположение Ланге и Фузе, считающих, что речь здесь идет о каких-то картинах Дюрера, находившихся в венецианских церквах (см. Lange – Fuhse, стр. 22). Поскольку никаких сведений о таких картинах не сохранилось, Рейке считает более вероятным, что Дюрер имеет здесь в виду гравюры, тем более, что итальянцы, хорошо знавшие гравюры Дюрера, мало ценили его живопись. Далее, по мнению Рейке, слово «abmachen» следует понимать не в значении «копировать», как было принято до сих пор, но в значении «срывать», «удалять». Согласно его толкованию, находившиеся в венецианских церквах гравюры Дюрера не копировались, – для этого не было надобности разыскивать их по церквам, ибо они везде были Выставлены для продажи, – но срывались враждовавшими с Дюрером венецианскими живописцами. В интерпретации Э. Рейке фраза Дюрера должна читаться так: «Многие из них мне враги; они срывают мои работы в церквах и везде, где только могут их найти, и к тому же еще и ругают их и говорят, что они не в античном вкусе и поэтому плохи».
67
Знаменитый венецианский живописец Джованни Беллини (ок. 1428—1516), учитель Джорджоне и Тициана. Рассказ о посещении Беллини мастерской Дюрера см. в «Приложении» (И. Камерарий, Предисловие к латинскому изданию первых двух книг трактата Дюрера о пропорциях).
68
В тексте: «czentillomen» (итал. «gentiluomini») – люди благородного происхождения. Мы везде переводим это слово как господин.
69
Что сделал Дюрер для Джованни Беллини – неизвестно. Возможно, что для него предназначалась одна из сохранившихся картин венецианского периода – «Мадонна с чижиком» или «Иисус среди книжников» (см. Pirckheimers Briefwechsel, т. I, стр. 323).
70
Приводим подлинный текст этого чрезвычайно важного места: «Vnd dz ding, dz mir vor elff joren so woll hatt gefallen, dz gefelt mir iez nut mer, vnd wen ichs nit selbz sech, so hett ichs keim anderen gelawbt».
Эти слова Дюрера, наряду с замечанием К. Шейрля о вторичной поездке Дюрера в Италию (см.: «Приложение», К. Шейрль, Отрывок из «Книжечки в похвалу Германии»), заставили предположить, что еще раньше, в 1494—1495 годах, Дюрер посетил Италию, что подтверждается также рядом его ранних рисунков. О первом итальянском путешествии Дюрера см.: Н. Grimm, Albrecht Durer, Berlin, 1866; G. von Terey, A. Durers venetianischer Aufenthalt 1494—1495, Strassburg, 1892; H. Tietze und F. Tietze-Cоnrat, Der junge Durer, Augsburg, 1928; H. Rupprich, Willibald Pirckheimer und die erste Reise Durers nach Italien, Wien, 1930.
Относительно того, что именно не нравится больше Дюреру, существуют различные мнения. Некоторые полагают, что речь идет о работах Мантеньи, по мнению других, Дюрер имеет в виду работы Я. Барбари, о котором он говорит в следующей фразе.
71
Якопо де Барбари (ок. 1450—1515) – итальянский художник круга Мантеньи. Возможно, что Дюрер встретился с ним еще в 1494—1495 годах, во время первой поездки в Италию. В конце 90-х годов Барбари приехал в Германию и в 1500 году был в Нюрнберге. Вероятно, тогда он познакомил Дюрера со своими опытами измерения человеческой фигуры (см. рукописные наброски к трактату «Четыре книги о пропорциях»). Позднее Барбари уехал в Нидерланды, где стал придворным художником эрцгерцогини Маргариты, у которой Дюрер видел в 1520 году его альбом (см. «Дневник путешествия в Нидерланды»). О Дюрере и Якопо Барбари см.: L. Justi, Jacopo de Barbari und Albrecht Durer, «Repertorium fur Kunstwissen-shaft», 1898; A. de Hevesy, A. Durer und Jacopo de Barbari, Leipzig – Berlin, 1928.
72
Антон Кольб – нюрнбергский купец, в течение долгого времени живший в Венеции.