Брэдан нахмурился.

Заметив его реакцию, Фиона усмехнулась. Достав кинжал из рукава, она вложила его в кожаные ножны.

— Извините меня. Я редко вынимаю кинжал из ножен. Но когда остаюсь одна и начинаю вспоминать Дрейвена, руки сами невольно тянутся к оружию.

— Я не осуждаю вас за это. Хотя, признаюсь, был немало удивлен, заметив, что вы поигрываете кинжалом. Зачем вам оружие? Ведь сейчас вам ничто не угрожает.

Фиона снова усмехнулась:

— Да, я умею удивлять и даже вызывать шок у окружающих. Кстати, эту особенность Дрейвен высоко ценил во мне. Его забавляло, когда я поражала своим поведением мужчин. Да вы и сами хорошо знаете, какой извращенный вкус у вашего дяди, — продолжала Фиона, выразительно посмотрев на перевязанные раны Брэдана. — Его развлечения достойны самого серьезного осуждения. Я вижу, вы на себе испытали, что значит стать игрушкой в руках такого человека.

— Эти раны нанес мне не он, а его приспешники, — сказал Брэдан, и на его скулах заходили желваки. Воспоминания о пытках причиняли ему боль. — Но, конечно же, они сделали это по приказу Дрейвена. Сам он наблюдал за тем, как меня мучают. Похоже, это доставляло ему большое удовольствие.

— Сколько времени вы находились у него в руках? — спросила Фиона.

Брэдана поразил тот деловитый тон, которым был задан вопрос. Судя по всему, Фиона считала, что Дрейвен способен бросить в темницу любого человека и держать его в застенках сколь угодно долго.

— Немногим более двух недель, — помолчав, ответил Брэдан. — Он держал меня в подвале башни в Чепстоне. Вы, должно быть, знаете этот замок. Довольно неприятное место.

Брэдан решил перевести разговор на другую тему. Ему не хотелось углубляться в подробности о своих мытарствах.

— Я была там лишь однажды, — тихо промолвила Фиона, и ее глаза потускнели. — Но впечатлений об этом замке мне хватит на всю жизнь.

Прежде чем Брэдан успел что-нибудь сказать, Фиона встала и, взяв поднос с посудой, торопливо направилась к двери, пробормотав, что ей нужно принести его одежду. Брэдан растерялся. Ее поспешность показалась ему странной.

— Подождите! — воскликнул он. Фиона замерла на пороге.

— Я хочу вас еще кое о чем спросить.

— О чем именно?

Фиона продолжала стоять к нему спиной, и тем не менее Брэдан решился заговорить с ней о том, что не давало ему покоя:

— Когда я лежал без сознания, вы могли бы без труда убежать от меня, и тогда вам не пришлось бы выполнять мои требования. Но вы предпочли остаться. Более того, вы поставили меня на ноги с помощью целебных трав и снадобий. Я хочу знать, почему вы это сделали.

Фиона бросила на него взгляд через плечо. В ее глазах застыло выражение такой непоколебимой решимости, что Брэдан пожалел о том, что завел разговор на эту тему.

— На это у меня есть свои причины, Брэдан де Кантер, — твердо заявила она. — Но я не хочу ни с кем обсуждать их. Скажу только, что вы не одиноки в своем желании добиться справедливости и призвать Дрейвена к ответу за его злодеяния. Я не собиралась мстить ему, но раз уж мне представилась такая возможность, я готова воспользоваться ею. Это все, что вы должны знать.

С этими словами Фиона распахнула дверь.

— Я сейчас принесу вам одежду, — бросила она, прежде чем выйти в коридор.

Когда дверь за ней захлопнулась, Брэдан погрузился в задумчивость. Уклончивый ответ Фионы привел его в еще большее замешательство. Откинувшись на подушки, Брэдан закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его терзали угрызения совести. Брэдан упрекал себя в том, что грубо обращался с Фионой и не доверял ей. Но делал он это потому, что боялся сблизиться с ней и стать жертвой ее женских чар. Фиона пробудила в его душе незнакомые доселе чувства, а Брэдан сопротивлялся им. Он обижал Фиону и делал ей больно, пытаясь заставить ее держаться на расстоянии. И теперь Фиона стала отдаляться от него — именно этим объяснялся ее поспешный уход. Да, Брэдан мог поздравить себя с тем, что достиг поставленной цели.

Снова глубоко вздохнув, Брэдан задал себе давно мучивший его вопрос. Почему его так остро волновало все, что было связано с Леди в алом? Долго размышлял над этим Брэдан, но ответа не находил…

В этот день было не по-весеннему жарко. Солнце сильно припекало и слепило глаза. Фиона жмурилась, сидя верхом на своем скакуне, направлявшемся в сторону Вулмерского леса. Въехав под сень деревьев, она ощутила приятную прохладу. От едва распустившейся зеленой листвы исходил запах свежести. За своей спиной Фиона слышала приглушенный стук копыт лошади Брэдана. По узкой, поросшей мхом тропинке они могли двигаться только друг за другом. Фиона прикрыла глаза, стараясь расслабиться и немного отдохнуть. Она покачивалась в седле, и это убаюкивало ее. Фиона с наслаждением вдыхала запахи земли и свежей зелени.

Через несколько мгновений она со вздохом снова открыла глаза, возвращаясь к действительности. Ей было жизненно необходимо время от времени расслабляться, чтобы, набравшись сил, стойко переносить все трудности, с которыми сталкивала ее судьба. Сегодняшний день тоже был не из легких. Фиону ждала встреча с Уиллом и его головорезами в их логове. Судя по записке главаря, описавшего местность, Брэдан и Фиона должны были уже скоро добраться до того места, где их ждали члены шайки.

Фиона решила, что больше нельзя откладывать трудный разговор с Брэданом. Минут через пятнадцать они встретятся с разбойниками, и тогда уже будет поздно. Предстоящий разговор был очень неприятным для Фионы, но выхода у нее не было — она должна была сказать это Брэдану. Накануне Фиона была удивлена тем, как он помрачнел, услышав об истинном отношении к ней Дрейвена. Похоже, Брэдану не понравилось то, что его дядя ценит Фиону вовсе не из-за тех денег, которые она приносила ему, занимаясь древнейшей профессией.

Реакция Брэдана на ее слова уязвила Фиону. В течение последних лет она пыталась забыть свое постыдное прошлое, и вот теперь неожиданное появление Брэдана помешало ей в этом. Фиона поняла, что в глазах этого человека она всегда будет шлюхой и воровкой.

Фиона считала, что нужна ему лишь для того, чтобы помочь спасти Элизабет, и что он не может не презирать ее.

Такое отношение Брэдана казалось ей унизительным, однако Фиона ничего не могла поделать с этим. И все-таки она должна была поговорить со своим спутником и дать ему последние наставления. Ему, конечно, не понравятся ее слова, но он вынужден будет принять все условия, если хочет как можно скорее найти свою сестру.

Впереди между деревьями показался просвет, и вскоре всадники выехали к реке.

—Давайте остановимся, — предложила Фиона, обернувшись к Брэдану. — Мне нужно вам еще кое-что сказать. Я должна быть уверена, что Уилл и его люди примут вас.

Брэдан удивился, однако возражать не стал. Они спешились и направились к раскидистому дереву, чтобы скрыться от лучей палящего солнца. Остановившись в тени, Фиона повернулась к своему спутнику. Высокая фигура Брэдана поражала своей статью и мощью. Он терпеливо ждал, когда Фиона начнет разговор. Держался он уверенно, и во всем его поведении чувствовалась некоторая снисходительность. Это раздражало ее.

— Итак, в чем дело, леди? — спросил Брэдан, видя, что она не спешит начать разговор. — Вы забыли сказать мне что-то важное, без чего ваши бывшие приятели не примут меня в свои ряды?

Его самоуверенная насмешливость действовала Фионе на нервы. По ее лицу пробежала тень. Она с трудом сохраняла самообладание. Но если она сейчас утратит контроль над собой, это может вызвать у Брэдана взрыв негодования. А Фиона не собиралась расписываться в собственной слабости.

— Я никогда ничего не забываю, — процедила она сквозь зубы. — Просто раньше было еще не время говорить на эту тему.

— Ну хорошо, — проворчал Брэдан. — Не тяните кота за хвост, говорите, что хотели сказать. Я слушаю.

— О Боже, да вы просто невозможны! — не менее сердито воскликнула Фиона. — Неужели не ясно, что вам следует держать язык за зубами, если вы не хотите, чтобы вас пристрелили в здешних местах? И еще будьте осторожны в общении с Уиллом и его людьми. Не называйте их головорезами и преступниками. Многие из них были несправедливо объявлены вне закона, и в этом они похожи на вас. Так что не забывайте о том, что я вам сказала. Они помолчали. Брэдан долго о чем-то размышлял с мрачным выражением лица.