Вечером в каюте у девушек потухла висевшая под потолком лампочка. Сережа заявил, что смешно по такому пустяковому делу вызывать электрика, и взялся сам посмотреть, в чем там дело.

Так как лестницы под рукой не было, он поставил на маленький столик табуретку, принесенную Ириной из кухни, и осторожно взобрался на это пошатывающееся и поскрипывающее под ним сооружение.

- Свалитесь, вот честное слово свалитесь, - с тревогой говорила Ирина, придерживая обеими руками табуретку.

Выказывая приличное мужчине полное пренебрежение к опасности, Сережа только усмехнулся. Вывинтив лампочку, он посмотрел ее на свет и бросил вниз, на подушку.

- Перегорела, вот и все. Давайте, где у вас там запасная.

Табуретка скрипнула и качнулась, обнаруживая желание сложиться всеми ножками.

- Да вы хоть не шевелитесь там, - крикнула Ирина. - Ведь правда упадете!

- А вам жалко будет, если я упаду? Где у вас лампочка?

- Табуретку жалко, она казенная все-таки. Лампочка у меня в кармане, да я руку отпустить боюсь.

- Отпустите, я отвечаю за табуретку.

- Ну, вас тоже немножко жалко... Вот тут достанете?

Она приподнялась изо всех сил на цыпочки, подставляя ему верхний карман своего форменного белого фартука.

Сережа опустился на колено и осторожно, сохраняя равновесие, начал нагибаться. Он нагибался все ниже и ниже, и в самый неудобный и напряженный момент их лица оказались на одном уровне.

- Так неужели жалко? - шепотом проговорил Сережа, сам почти не понимая, что спрашивает.

- Жалко, - сказала Ирина, крепко сжимая обеими руками табуретку и глядя ему прямо в глаза.

- Очень? - почти забывая, о чем они говорят, и думая только о своем, спросил Сережа.

- Очень, - шепнула Ирина, и, хотя табуретка угрожающе заскрипела в этот самый неудобный момент, губы, дотянувшись друг до друга, прижались.

- Теперь уж это... на всю жизнь, да?

Внимательно и серьезно глядя прямо ему в глаза, Ирина медленно наклонила голову, и только по движению чуть разжавшихся губ он угадал, что она сказала "да".

Уже издали, подходя с посылкой под мышкой к дому Сушкиных, Сережа увидел медленно выползающий, стелющийся невысоко над землей столбик дыма.

Босоногая девочка в клетчатой, косо застегнутой кофточке, поеживаясь худенькими плечами, стояла во дворе, приглядывая за самоваром. Из узенькой прокопченной трубы валил густой белый дым, в клубах которого то совсем исчезали, то снова появлялись ветки цветущей яблони, росшей во дворе.

Девочка как раз собиралась потянуться, но, увидев незнакомого человека, заглядывавшего с улицы в калитку, так и замерла, задержав начатое движение, раскинув руки, с выгнутой поясницей.

Сережа спросил ее, дома ли Василий Иванович.

- Дядя Вася? - спросила девочка и вдруг, не удержавшись, крепко зажмурилась, потянулась, зевая, и тотчас замотала головой, рассмеявшись. Нет, не возвращался еще.

- Спать хочется? - участливо спросил Сережа.

- Да нет, так. Спросонку, не разгулялась еще, - ответила девочка и принялась, внимательно прицеливаясь, бросать сверху в трубу мелкие щепочки и сосновые шишки. - Вот скамеечка. Садитесь, дожидайтесь, если нужно. Он вернется скоро.

- Долго мне ждать некогда, - объяснил Сережа. - Я ведь с парохода. Когда вы его все-таки ожидаете?

- А вот, - объяснила девочка, показывая на самовар, - как самовар вскипит, тут и дядя Вася обязан появиться. Такой уговор. А тючок свой вы тоже кладите на лавочку.

На крыльцо вышел высокий старик, с любопытством щурясь и нетерпеливо дергая зацепившуюся за ухо металлическую дужку, чтобы стащить очки.

Узнав, что Сережа привез посылку, он наотрез отказался принять ее в руки прямо во дворе и повел его в дом, радушно отворяя перед Сережей двери и пропуская вперед, как гостя.

Девочка подцепила щепкой за горячую ручку самоварную трубу и, сбросив ее на землю, сама отскочила в сторону, чтобы не обжечься.

- Очень вам благодарные, что взялись нам посылочку доставить, говорил дед, то принимаясь надевать очки, чтоб разглядеть Сережу вблизи, то откидываясь назад на спинку стула, чтоб увидеть его в целом без очков. - От кого, мы даже и не спрашиваем: ясно, от Иринки. Это, конечно, она вам такое затруднение доставила. А мы-то уж думали, не сама ли жалует. Ждем не дождемся, гадаем: на каком пароходе она пойдет?

- На "Некрасове". Но она сама сейчас занята, вот и попросила меня отнести, - сдержанно объяснил Сережа.

- Занята? Эх... Да как это она не догадалась, пустила бы вперед себя открыточку, мы бы сами выбежали к ней на пристань... Вот не догадалась. А?

Разговаривая, старик все время с детским любопытством косился на длинный сверток, принесенный Сережей, а один раз даже, сделав вид, что из предосторожности подвигает его подальше от края стола, слегка пощупал и пробормотал:

- Ишь ты... небось техника какая-нибудь...

Девочка, вернувшись со двора, прошла через комнату, приоткрыв занавеску, взглянула на постель, где лежали головами в разные стороны двое маленьких ребятишек, и, убедившись, что они спят, вернулась к столу и тоже уставилась любопытными глазами на посылку.

Сережу рассмешила неуклюжая хитрость старика, и вместо того, чтобы сразу уйти, как он намеревался сделать раньше, он развернул пакет и сказал:

- Тут скрипка, кажется, и еще мелочи кое-какие. - При этом, взглянув на старика, Сережа поразился, до чего тот всполошился и даже как будто испугался.

- Нет, это почему же?.. Не должно этого быть. Почему именно может быть скрипка?.. - Старик обернулся за поддержкой к девочке.

Та, напротив, преспокойно ухмыльнулась во весь свой широкий рот и с торжеством сказала:

- А я так и знала. Что ж такого? - И вдруг взвизгнула: - Мое!

Она хотела схватить "Всадника без головы", но вдруг отдернула руки, помчалась в угол и стала с лихорадочной быстротой мыть руки, грохоча медным штифтом рукомойника. При этом она все время оборачивалась через плечо, не спуская глаз с книжки, как будто это была кошка, которая может вот-вот соскочить со стола и убежать.

"Чудаки они тут какие-то", - холодно подумал Сережа, оглядываясь вокруг, и, равнодушно скользнув глазами по большой печи, городскому буфетику, стульям и лавке, стоявшей у стены, вдруг увидел улыбающиеся глаза Ирины, устремленные прямо на него. Ее карточка висела на стене совершенно одна, в затейливо выпиленной фанерной рамке, под стеклом.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: