— Здесь алмазов на миллион. Берите.

Ничего не понимая, капитан очумело воззрился на него.

— Что это? — сказал он. — Что вы хотите?.. У вас столько людей, что вы способны захватить мой корабль, а вы даете мне за него миллион! Что вы за человек?

— Я — Тигр Малайзии, — сказал Сандокан. — Ну сдавайтесь, или мне в самом деле придется взять судно силой.

— Но что вы сделаете с моими людьми?

— Посадим в шлюпки и отпустим подобру-поздорову. Берег Борнео недалеко. Торопитесь: решайте!

Но капитан все еще колебался. Скорее всего, он боялся, что после сдачи оружия пираты набросятся на них и всех перебьют.

Янес понял это и выступил вперед.

— Капитан, — сказал он, — напрасно вы сомневаетесь в слове Тигра Малайзии: он в жизни его не нарушал.

— Ну что ж, — ответил командир. — Делать нечего, ребята та, сложите оружие. Сопротивление бесполезно.

Матросы, которые понимали это не хуже его, не колеблясь ни минуты, побросали на палубу свои ножи, топоры и все, чем успели вооружиться.

— Молодцы, ребята! — похвалил Сандокан.

По его знаку на воду были спущены три шлюпки, снабженные съестными припасами. Безоружные матросы прошли через шеренгу пиратов и заняли места в шлюпках. Последним остался на палубе капитан.

— Сударь, — сказал он, остановившись перед Тигром Малайзии, — у нас нет ни оружия, чтобы защищаться, ни компаса, чтобы сориентироваться.

Сандокан сорвал с цепочки золотой компас, висевший у него на груди, и протянул его капитану.

— Это — чтобы сориентироваться.

Зачем вытащил из-за пояса два пистолета и снял с пальца золотое кольцо с огромным бриллиантом.

— Это оружие, чтобы защищаться. А это кольцо на память о нашей встрече.

— Вы самый странный человек, которого я встречал в своей жизни, — сказал капитан, беря эти вещи, в придачу к поясу, набитому алмазами, который он уже держал в руках. — А вы не думаете, что я могу разрядить в вас это оружие?

— Вы этого не сделаете.

— Почему?

— Потому что вы настоящий джентльмен. Ступайте!

Капитан сделал легкий прощальный жест рукой и спустился в шлюпку, которая тут же отвалила от борта корабля, направляясь на запад в сопровождении двух других.

А еще через двадцать минут «Гельголанд» покинул эти места и быстро двинулся к берегам Саравака, который был не больше чем в сотне миль от него.

— Пойдем теперь проведаем Каммамури и его госпожу, — сказал Сандокан, указав рулевому курс. — Будем надеяться, что у них все в порядке.

Вместе с Янесом он спустился по кормовому трапу и постучал в каюту маратха.

— Кто там? — спросил Каммамури.

— Сандокан.

— С победой, капитан?

— Да, мой друг.

Маратх быстро разобрал мебель, которую нагромоздил перед дверью, и отворил ее. Янес и Сандокан вошли.

Каммамури был вооружен до зубов. В руке он держал саблю, а за пояс заткнул по два пистолета и по два кинжала.

Ада полулежала в кресле, нервно обрывая лепестки с китайской розы, стоявшей рядом в цветочной вазе.

Увидев входивших Сандокана и Янеса, она резко вскочила и уставилась на них с выражением ужаса на лице.

— Тугсы!.. Тугсы!.. — воскликнула она.

— Это наши друзья, госпожа, — сказал ей ласково маратх.

Она посмотрела на Каммамури несколько мгновений, потом снова упала в кресло и принялась обрывать лепестки.

— Наверное, крики на палубе очень взволновали бедняжку? — спросил Сандокан у маратха.

— Да, — ответил тот. — Она вскочила, вся дрожа, с криком: тугсы! тугсы!.. Но потом слегка успокоилась.

— И больше ничего?

— Ничего, капитан.

— Береги ее, Каммамури.

— Я не оставляю ее ни на миг.

Янес и Сандокан снова поднялись на палубу. Именно в это мгновение вахтенные доложили, что на юге появилась красноватая точка, которая быстро приближалась. Оба бросились на нос и, взяв подзорную трубу, по очереди навели ее в указанном направлении.

— Это, должно быть, фонарь на судне, — сказал португалец.

— Конечно. Это-то меня и беспокоит, — ответил Сандокан.

— Почему, дружище?

— Это судно может встретить шлюпки.

— Тысяча чертей!.. Только этого нам не хватало!..

— Не пугайся, Янес. У «Гельголанда» хорошие пушки. Но… эге, да это паровое судно. Видишь ту красноватую полоску, что поднимается к небу?

— Черт возьми! Ты прав!

— Если это…

— Кто?

— К орудиям, ребята! К орудиям! — загремел Тигр Малайзии.

— Что ты делаешь? — спросил Янес, хватая его за руку.

— Это канонерка, Янес.

— Какая канонерка?

— Та, что следила за нами.

— Черт побери!..

— Мы отправим ее на дно.

— Ты с ума сошел!

— Но ты разве не видишь ее?

— Да, вижу, но если ты выстрелишь по ней, в Сараваке нас обстреляют. Если ты не потопишь ее с первого залпа, она ускользнет к этому проклятому Бруку и предупредит его.

— Спаси нас Аллах! — воскликнул Сандокан, сраженный этим аргументом.

— Будем тихонями, дружище, — сказал Янес.

— А если она встретит шлюпки?

— Это не так легко, Сандокан. Ночь темна, и шлюпки направились на запад, а она, если не ошибаюсь, плывет на север. В подобных обстоятельствах им встретиться нелегко. Ты что, не согласен?

— Да, но видеть эту проклятую канонерку…

— Успокойся, брат. Пускай плывет себе на север.

Канонерка, которая с таким упорством, хотя, может быть, и случайно, попадалась им на пути, была уже довольно близко. По правому и левому ее борту горели зеленый и красный фонари, а на верхушке фок-мачты — белый. На корме виден был рулевой, стоящий за штурвалом.

Она прошла вблизи «Гельголанда» и взяла курс на север, оставив за собой светящийся след.

В этот момент с моря как будто донесся голос:

— Эй, на канонерке!..

Услышав это, Сандокан бросился на квартердек, где, покуривая сигарету, стоял Янес.

— Ты слышал?.. — с беспокойством спросил он.

— Да, словно кто-то окликал канонерку.

— Может, это шлюпки? — задал вопрос Сандокан.

— В темноте ничего не видно.

— А ведь с моря кто-то кричал.

— Может, нам показалось?

— Сомневаюсь в этом, Янес.

— Что будем делать?

— Будем наготове и пойдем вперед с предосторожностями.

Сандокан провел на палубе еще час или два, напряженно прислушиваясь и вглядываясь в темноту, но не увидел и не услышал больше ничего, кроме шума воды, бьющейся о борта, да стона ветра в снастях. В полночь, спокойный, но задумчивый, он спустился в капитанскую каюту, где уже устроился Янес, заснувший на кровати.

Всю ночь «Гельголанд» мчался к бухте Саравака, приближаясь к ней с каждым часом. Вахтенные не заметили ничего необычного. Только в два часа ночи метрах в пятистах по правому борту была замечена какая-то черная тень, которая быстро исчезла. Все приняли ее за праос, плывущий без огней.

На рассвете не больше сорока миль отделяло корабль от бухты Саравака, на берегу которой располагались одноименная крепость и город.

Море было спокойно, но ветер довольно свежий. Появилось несколько праос и джонок, с их огромными парусами, а на западе неясно вырисовывалась гора Маттанг, с поросшими зелеными лесами склонами.

Сандокан, который не чувствовал себя спокойно в этом море усеянном судами Джеймса Брука, велел поднять на бизань-мачте английский флаг, а на верхушке грот-мачты — большую красную полосу — вымпел военных кораблей. Он приказал также зарядить пушки, доставить бомбы на батарею и вооружить всех до единого на борту.

В одиннадцать утра в семи милях появился берег, довольно низкий, покрытый густыми лесами и защищенный скалами. В полдень «Гельголанд» обогнул полуостров, защищавший бухту, выдаваясь далеко в море, и бросил якорь в устье реки, по ту сторону мыса Монтабас.