Позавчера Шаардан продал туши механоидов, выплатив мою часть наличными – рублями и фунтами стерлингов, самой ходовой валютой в этом мире. Про иридий и платину он больше разговоров не заводил, видимо, смирившись с тем, что я продавать их не стану.

Сумма вышла немалая, четыреста тысяч в рублёвом эквиваленте. Треть её взял в фунтах для расчёта с местными, которые за десятилетия жизни под британцами привыкли к островной валюте.

Несмотря на короткое путешествие и практически никакой бой, скорее даже избиение, после возвращения я два дня отдыхал – секс, сон, еда, ароматические ванные и холодный душ. И снова секс, которого у меня не было с момента, как вышел на ту прогулку, которая закончилась в разгромленном кафе.

На третьи сутки занялся девчонками, их рудилиевой энергетикой, щедро тратя то, что получил от механоидов. Всё равно лишь небольшая часть усваивалась моими внутренними каналами, делая их мощнее, а всё прочее становилось своеобразным топливом, которое перерабатывалось организмом, даря эйфорию и держа тонус на максимально возможном высоком уровне. А что не успевало сгореть, то уходило в окружающий мир, испаряясь, словно, настоящая вода с кожи.

А вот когда я встраиваю этот избыток энергии в чужую сеть, та принимает всё без остатка и навсегда. Странный механизм, как по мне, жаль, что никакой информации про эхоров-целителей найти не удалось, и никто не слышал про таких, как я.

На пятый день стал прогуливаться по второму кольцу города, где имелись небольшие магазинчики, кафе, увеселительные заведения. Что было удивительным – публичные дома, где работали не мужчины, как можно было подумать, а женщины! Казалось бы, при таком количестве слабого пола подобные заведения просто не могут существовать, ан нет – в городе два более-менее приличных борделя и десяток мелких, где можно было получить практически всё и не очень дорого.

Из всех увиденных магазинов и кафе мне понравились два: прокат фильмов и игр, где заведовала пожилая матрона (по-другому и не скажешь при взгляде на эту полную негритянку) Лулу, красившая свои волосы в яркий зелёный цвет; кафе «Чёрный берег», где всегда было очень тихо, чисто и спокойно, которым управлял одноногий Мигель, мулат по национальности, гвардеец одного из африканских спецназов и эхор слабого первого ранга, обладатель непробиваемой кожи и тяжёлого кулака, что помогало ему успокаивать расшалившихся хулиганов.

У Мигеля мне нравилось мороженое, яблочный штрудель и турецкий кофе. Нигде больше я не смог найти настолько вкусные блюда.

Лулу же имела невероятно огромную коллекцию фильмов превосходного качества, начиная ещё с оцифрованных копий с пятидесятых годов прошлого века, до современных, вышедших пару-тройку месяцев назад на экраны. У матроны я всегда находил подходящий фильм благодаря её советам и невероятной чуйке на настроение, именно поэтому ни разу ещё диск не был не досмотрен или получил нелестный отзыв. Русских и английских переводов в коллекции было очень много, всегда можно было получить желаемое.

Вот и сегодня, навестив кафе и насладившись кухней одноногого метиса, я завернул к матроне, где взял два комедийных боевика, и пошёл домой.

Когда оставалось пройти сотню метров, ко мне подбежала девочка-негритянка и что-то очень тихо затараторила. Не сразу узнал в ней свою бывшую пациентку, которой вернул руки.

- Стоп, стоп, м-м-м, Фусша, – остановил я её торопливую речь, – я не понимаю тебя.

- Агбейла сапа райник енииэка, – ответила девчонка. – Агбейла райник сапа.

Тут она ухватила меня за руку и вопросительно посмотрела в глаза.

- Пошли к Агбейле, – кивнул я.

За двадцать метров до моего автодома я увидел рядом с ним знакомую парочку чернокожих здоровяков – Махута и Моаска. Оба баронских подручных о чём-то переговаривались, стоя ко мне спиной. При виде их отчего-то моя мелкая спутница занервничала, потом выдернула руку из моей ладони, что-то пролепетала и юркнула за угол ближайшего пустующего дома и мигом исчезла.

- Эй, куда ты?

Покачав головой в ответ на свои мысли о странном поведении негритянской девочки, я пошёл дальше. Если той будет нужно, то она всегда сможет постучаться в дверь или окно.

- Привет, Санлис, – кивнул мне Махут и указал на пакет, где лежали боксы с фильмами и коробка с пирожными для моих девушек. – Всё гуляешь?

- Ага. Скучно же, а тут только жара спала, решил размяться. А вы чего тут делаете?

- Да так, – собеседник невразумительно покрутил ладонью в воздухе. – Ищем кое-кого. Ты не видел ту мелкую мерзавку, на которой свои способности демонстрировал? У неё ещё руки были отрезаны?

- Видел, – подтвердил я. – Крутилась в районе магазинов, где я час назад бродил.

- Не подходила?

- Нет. Да и смысл? Я же не понимаю на местном наречии ни словечка, а она только на нём и говорит. Агбейла, чёрт знает, где ходит, дом её закрыт, лишь она и могла бы помочь с переводом.

Почему я соврал – сам не понял. Ложь легко слетела с моих губ и, кажется, оба мужчины её приняли за чистую монету. Интуиция подсказала, что поступил я правильно.

- Жаль, – поджал губы Махут.

- А что случилось? – полюбопытствовал я, рассчитывая, что негр приоткроет завесу таинственности над поведением – своим и девчонки.

- Да так… – повторил он свою недавнюю фразу. – Украла она кое-что в доме Красного Барона. Её приводят постоянно, осматривают… ну, мало ли что там с руками, отторжение какое или отсыхание… в общем, она под постоянным контролем врачей и самого Красного Барона. И тут она берёт и ворует нечто ценное. И зачем – представить не могу!

- А каким боком тут я? – искренне удивился я.

- У тебя больше перестраховываемся. Её ищут другие, я и Моаск просто так решили зайти, всё-таки, был шанс, что она захочет попросить тебя спрятать, так как привязалась к тебе после лечения.

- Вещь ценная и для меня? – поинтересовался я у собеседника.

- Вполне может быть, – уклончиво ответил он. – Санлис, я тебе очень попрошу – если увидишь её, то задержи. Ты же можешь отключать людей? Вот и оглуши её, потом дай нам знать, о’кей? Клянусь, лично я буду тебе очень сильно должен.

- И я, – хмуро произнёс Моаск. Выглядел он совсем невесело, может от того, что стоимость потери Красный Барон записал на него? Или есть другая причина его плохого настроения? Жаль, что он мне не расскажет, потому как сейчас, меня любопытство раздирает, как замерзающая вода бутылку.

- Если подойдёт, – пожал я плечами. – Вполне может быть, что сейчас видит нас или видела, как я к вам подходил. После этого вряд ли решит со мной общаться от страха, что сдам её вам.

- Всё равно, мало ли что. Договорились?

- Договорились, – я крепко пожал руку, в душе не собираясь даже в малом помогать им. Воровать – плохо, но рубить детям руки – это во сто крат хуже. Так что обойдутся без моей помощи.

Попрощавшись с местными авторитетными лицами, я поторопился заскочить в кондиционированную внутренность дома. Пусть дневная жара спала и солнце не стремится проплавить макушку, но находиться на улице всё равно было неприятно.

Закрыв за собой дверь, я первым делом дважды чихнул.

- Ап-чхи! Ап-чхи… блин! Так и до простуды недалеко, – хмыкнул я. – Хорошо, что я сам себе ходячая аптечка, а то был бы позор – рассопливиться посреди лета, хех.

Стянув рубашку, я бросил её в корзинку с грязным бельём, уже заваленную наполовину девчачьими вещами, будто те переодеваются каждый час. Потом выбрал свежую майку-«борцовку» белого цвета, трусы и направился в душевую кабинку, собираясь смыть с себя липкий едкий пот и пыль.

В тот момент, когда избавлялся от остатков одежды, в окошко тихо и часто застучали.

- Кого там принесло-то, – вздохнул я и стал одеваться. Стучит чужой или малознакомый человек, представать перед которым в трусах будет не очень прилично. А вот торс пусть будет голым, жалко пачкать чистую и светлую ткань.

- Опять ты? – удивился я, увидев за окном мордашку малолетней негритянки, всю перемазанную в пыли, будто, ползала по-пластунски. Возможно, так и было – пробралась ко мне под автодомами.