У людей короткая память. Убийство Джорджа Альфреда Сент Винцента Марша, четвертого барона Эдвера, вызвавшее невиданный всплеск эмоций, давно уже забыто. Новые сенсации завладели умами обывателей.

О том, что в расследовании этого дела принимал участие мой друг Эркюль Пуаро, никогда не упоминалось. Он так решил - и лавры достались другим. Более того, с точки зрения Пуаро это было одно из самых неудачных его дел. Он не уставал повторять, что только реплика случайного прохожего натолкала его на правильное решение.

Так или иначе, я считаю, что преступление было раскрыто именно благодаря гениальности Эркюля Пуаро. Если бы не он, убийцу вряд ли бы разоблачили.

Я думаю, что настало время рассказать обо всем по порядку. Никто не знает лучше меня всех деталей расследования. Стоит также заметить, что я выполняю волю одной очаровательной леди.

Я часто вспоминаю тот день, когда Пуаро, вышагивая взад-вперед по ковру своей аккуратной гостиной, мастерски излагал нам детали этого ошеломляющего дела. Я начну свой рассказ с того, с чего начал его Пуаро - с посещения одного из лондонских театров в июне прошлого года. В то время среди театралов столицы только и разговоров было, что об актрисе Карлотте Адамс, которая с огромным успехом выступила годом раньше в нескольких спектаклях. Ее нынешние выступления в Лондоне продолжались три недели; мы с Пуаро попали на предпоследний спектакль.

Карлотта Адамс была американкой с изумительным талантом сценического перевоплощения без какого-либо грима или декораций. Ее пародия на вечер в заграничном отеле буквально очаровала всех зрителей. Перед нашими глазами поочередно появлялись образы американских и немецких туристов, семей среднего класса, женщин сомнительной репутации, обедневших русских аристократов и утомленных сдержанных официантов. Казалось, актриса с легкостью говорит на любом языке.

Ее скетчи были то безудержно смешными, то предельно трагическими. Зрители видели умирающую в больнице женщину-чешку и чуть не рыдали. Минуту спустя они изнемогали от смеха, глядя на зубного врача, дружески болтающего со своими будущими жертвами.

В конце программы Карлотта Адамс объявила, что покажет несколько пародий на знаменитых людей. И опять актриса продемонстрировала свои исключительные способности. Черты ее лица неожиданно менялись - и в следующий миг зрители без труда узнавали известного политического деятеля, популярную актрису или светскую красавицу. Причем каждый персонаж говорил присущим только ему языком. Между прочим, эти короткие речи были весьма остроумными. Они метко подчеркивали слабости выбранного для пародии субъекта.

Одной из последних Карлотта пародировала Джейн Уилкинсон, очень популярную в Англии американскую актрису. Номер был продуман до мелочей. Банальные фразы слетали с языка мисс Адамс с таким эмоциональным зарядом, что зрители вопреки своему желанию начинали чувствовать, как каждое слово обретает смысл и силу. Ее голос, непередаваемо изысканного оттенка, глубокий, хрипловатый, казалось, пьянил публику. Карлотта исключительно четко копировала сдержанные жесты Джейн Уилкинсон, ее слегка раскачивающуюся походку и даже ее необыкновенную красоту. И как это у нее получалось, ума не приложу!

Я всегда был горячим поклонником прекрасной Джейн Уилкинсон. Она будоражила мои чувства в своих лучших драматических ролях, и вопреки всем тем, кто считал, что она - женщина красивая, но вовсе не актриса, я был исключительно высокого мнения о ее сценических способностях. И вот сейчас не совсем приятное чувство овладело мной: казалось, появилась вторая Джейн Уилкинсон. Я слышал знакомый, с ноткой фаталистической обреченности, хрипловатый голос. Я видел трогательные жесты бессильно сжимающихся и разжимающихся рук. Я наблюдал за запрокинутой вдруг головой, когда каскад пышных волос отлетает назад, открывая лицо, - и узнавал Джейн Уилкинсон.

Она была одной из тех актрис, которых даже супружеская жизнь не может заставить покинуть сцену. Джейн Уилкинсон вышла замуж за богатого, но несколько эксцентричного лорда Эдвера. Если верить слухам, вскоре она бросила его. Так или иначе, через полтора года после свадьбы она уже снималась в американских фильмах, а затем играла в одном из лондонских театров в популярной пьесе.

Наблюдая за остроумными, но несколько обидными имитациями Карлотты Адамс, я подумал, что интересно было бы знать, как относятся к этому сами пародируемые. Рады ли они тому, что так популярны и что получают от этих скетчей дополнительную рекламу? Или негодуют, что секреты их ремесла как бы раскрываются подобными пародиями? Ведь Карлотта Адамс была в положении человека, который объясняет публике трюки фокусника: о, это старый фокус! Он очень прост. Сейчас я покажу вам, как он это делает!

Я решил, что если бы объектом пародии был я, то наверняка сильно обиделся бы. Конечно, я постарался бы ничем не выдать своих чувств, но скажу совершенно определенно: мне бы это не понравилось. Нужно обладать исключительным чувством юмора и великодушием, чтобы оценить такое безжалостное шаржирование.

Едва лишь я подумал об этом, как приятный хрипловатый смех со сцены эхом отозвался у меня за спиной. Я обернулся. За мной сидела та, которую так смешно передразнивали сейчас на эстраде: леди Эдвер, более известная как мисс Джейн Уилкинсон.

Я сразу понял, что об обиде здесь не может быть и речи. Взволнованная актриса, подавшись вперед и приоткрыв рот от удовольствия, восхищенно смотрела на сцену.

Когда номер закончился, она засмеялась, громко захлопала и наклонилась к своему спутнику, рослому, симпатичному мужчине, напоминавшему внешностью греческого бога. Это был Брайен Мартин, один из популярнейших актеров кино. Джейн Уилкинсон снималась с ним в нескольких фильмах.

- Замечательно, правда? - спросила леди Эдвер.

Он засмеялся.

- Ты так взволнована, Джейн.

- Эта актриса просто великолепна! Даже чересчур. Лучше, чем я ожидала.

Я не услышал, что ответил ей приятно удивленный Мартин. Карлотта Адамс начала следующую пародию.

После спектакля мы с Пуаро решили поужинать в отеле "Савой". По забавной, на мой взгляд, случайности, за соседним столиком оказались леди Эдвер, Брайен Мартин и еще двое, которых я не знал. В тот самый момент, когда я говорил об этом Пуаро, в зал вошли мужчина и женщина и сели за следующий столик. Лицо женщины было удивительно знакомым, но какой-то миг я, как ни странно, не мог узнать его.

Потом я вдруг понял, что это Карлотта Адамс. Ее спутника я не знал. Это был выхоленный джентльмен с веселым, но пустым выражением лица. Мне такие не нравятся.

Карлотта Адамс была в черном неприметном платье. Ее лицо, подвижное и чувственное, нельзя было назвать особо привлекательным, но оно прекрасно подходило для подражания. Такие лица легко приобретают черты чужого характера, но своего не имеют.

Я стал делиться своими размышлениями с Пуаро. Он внимательно слушал, слегка склонив набок свою яйцевидную голову, и в то же время бросал внимательные взгляды на оба столика.

- Так, значит, это леди Эдвер? Да, припоминаю, я видел ее в спектакле. Она belle femme [1].

- И к тому же отличная актриса.

- Возможно.

- Похоже, вы не совсем убеждены в этом.

- Думаю, что ее актерские способности зависят от обстановки, мой друг. Для того, чтобы она играла хорошо, пьеса должна быть о ней и для нее. Если она играет главную роль и вся пьеса вращается вокруг нее - да, тогда я с вами согласен. Но я сомневаюсь, что она сможет сыграть должным образом маленькую роль или даже, что называется, характерную роль. Мне кажется, что она из тех женщин, которые интересуются только собой.

Пуаро помолчал и потом совершенно неожиданно добавил: