Жуя привычный бутерброд на кухне, я снова мысленно сосредоточился на восприятии окрестности. В этот раз это вышло легче, чем в первый раз. Привычнее как-то. Новые знания и умения, как будто сами, укладывались в нужные места и приживались как выработанные долгими тренировками рефлексы. Воспринимая окружающее, я стал обращать внимание на людей. Вот тут-то мне стало интересно по-настоящему. Они были разные. Нет не правильно. Не разные. Люди «читались» легко, было у них нечто общее. Мысли, эмоции, физическое состояние. А вот некоторые «объекты» почти не читались. Это были не люди. Не кошки, не собаки. Тех я тоже «видел» и читал. Не понятно. Эмоции и мысли проскакивали, конечно, но это были не люди. Они чем-то отличались. И все по-разному.

Интересно девки пляшут — по четыре штуки в ряд, подумалось мне. Соломон о чём-то таком и предупреждал. Видимо не один я тут такой, нужно быть поосторожнее. Кто знает, как тут устроено всё на самом деле. Вдруг тут инопланетяне какие-нибудь живут и за нами — людьми наблюдают. Вдруг мы для них нечто вроде мясокомбината? А тут я, как здрасте. М-да…. Разыгралась буйная фантазия. Пожуём — увидим, подвёл я итог.

Глянул на часы, решил посмотреть криминальные новости, может, по вчерашним событиям чего увижу. Включил телевизор, как всегда посмотрел на красочную заставку новостей, где показывают серьёзных милиционеров и крутых парней в масках и с оружием, а вот потом пошли новости. Естественно, событием номер один, было моё вчерашнее приключение. Взволнованным голосом репортёр сообщала, что неизвестными злоумышленниками были закопаны в землю девять детей, мальчиков, возрастом до восемнадцати лет. Все дети погибли от холода. Показывалось крупным планом девять ям. Высказывалось удивление способом, которым были закопаны подростки. Грунт был не тронут, и не было обнаружено никаких следов земляных работ. Промелькнули детские фотографии подростков, крупным планом рыдающее лицо чьей-то матери. Показали седоволосого генерала, начальника УВД области. Который сообщил, что происшедшее преступление, скорее всего, связано со служебной деятельностью отцов двух подростков, высокопоставленных сотрудников милиции и возможно является местью со стороны криминальных структур города. Но он взял это дело на личный контроль и обязательно найдёт преступников, и они понесут справедливое возмездие.

Ищи, ищи генерал, подумалось, а чист ли ты сам перед законом? Перед людьми? Если тебя копнуть, что можно найти? Как правило, подобные должности занимаются людьми совсем не чистыми перед законом и даже собственной совестью. В такой структуре, как милиция, вовсю процветает принцип — подсиди ближнего и задави нижнего. Хотя, это всё применимо для любой государственной структуры. Привычка карабкаться по головам на верхушку карьерной лестницы, топча чувства и судьбы людей, это уже в крови у каждого чиновника. Работа и исполнение прямых служебных обязанностей, это всего-лишь второстепенная, обременительная и не интересная обязанность. И наиболее высокие посты занимают, самые изворотливые, хитрые и жестокие личности. Кто знает, может мы и встретимся с тобой генерал. Поговорить есть о чём. Разные слухи доходили про него. Например, про вертолёт и катер, выделенные областному УВД, для патрулирования реки и дорог. Катер был утоплен, а вертолёт разбит при очередном «отдыхе» на даче генерала, с участием его высокопоставленных друзей. Да и сама дача, расположенная в «зелёной» зоне, его и ему подобных, вызывала изумление. Территория двух десятков «дач», выглядевших как дворцы, поражала своими размерами, каждый участок размером с футбольное поле, «английские» газоны, прислуга, высокий забор с «колючкой» под напряжением, камеры наблюдения и вооруженные сотрудники милиции с собаками для охраны территории. Наличие шикарных авто, в количестве нескольких штук. И всё это на зарплату, пусть и высокопоставленного госслужащего??? Очень, сомневаюсь….

Тут раздался телефонный звонок, прервавший мои мысли. Подняв трубку, я услышал энергичный и очень знакомый женский голос:

— Станкевич Александр Иванович?

— Да.

— Банк «Славянский эталон». У вас просрочка платежа уже пять дней. Когда вы погасите долг?

— Долг или задолженность?

— Вы что? Надо мною издеваться будете? Вам проблем захотелось? Будут вам проблемы, если вы так хотите. Приедут наши ребята из безопасности — попробуйте им похамить!

— Девушка, что вы кричите? И где вы хамство увидели? Что вообще за тон?

— Вы мне не задавайте вопросы! Я разговариваю с вами как с должником! Вы мне отвечайте чётко и ясно. Когда вы погасите задолжность?

— Вот теперь я вас понял. Сегодня, — от такой манеры разговора, я уже просто охренел. Внутренне, закипая, я прямо-таки возжелал увидеть эту суку в живую. Перед моим внутренним взором возникло достаточно большое помещение, с десятком простых столов, за которыми сидели сотрудники и каждый из них говорил примерно одни и те же слова, не обращая внимания на своих коллег. Та, которую я хотел увидеть, представляла собою весьма полную, молодящуюся женщину, лет пятидесяти пяти, одетую в белую блузку с широченным отложным воротником с оборочками, цветастую, «индийскую» юбку и крупными бусами на шее в несколько рядов. Безжизненные волосы, выжженные перекисью, скручены в хвост, перетянутый резинкой, губы накрашены яркой красной помадой, веки густо обведены синими тенями. Бр-рррр…. Ужасное зрелище. Выскочит такая «красота» внезапно из-за угла — инфаркт обеспечен. Ну, что же…. Видимо, такое у неё представление о внешнем виде служащего банка. Интересно, куда её начальник смотрит или он и сам из той же категории «красавцев»?

Разговаривая со мною, она сердито пристукивала кулачком по столу, поглядывая при этом на лист бумаги. Сосредоточившись на листе, я увидел распечатку, на которой была написана её речь с небольшими исправлениями и пометками. На соседнем листе был напечатан список телефонов с фамилиями и суммами. Хм… Да тут целый «конвейер», как на заводе. Голос в трубке продолжал, что-то требовать, грозил, предупреждал.

— Всё. Хватит. Надоела уже, — прервал я резко собеседницу, — Вы внимательно меня слышали? Кредит будет погашен сегодня полностью. Так что разговаривать нам больше не о чём. Всего хорошего, — я положил трубку.

Снова зазвонил телефон. Подняв трубку, я снова услышал, уже озлобленный, голос этой женщины.

— Не смейте бросать трубку! Я вам ещё не всё сказала!

— Да пошла ты! Сучка крашеная!

Я бросил трубку. Потом подумал и выключил аппарат. Подумалось. Вот откуда берутся такие особы? Не ума, не способностей. Одни слюни и те матершинные. Ну, теперь и у меня к этому банку есть претензии. Может их владельца так же как вчерашних подонков в землю вогнать? На его счету, наверняка, много разрушенных судеб. Ладно, не всё сразу. С собой ещё не разобрался, освоюсь со своими способностями, а там видно будет.

Вспомнив про собственный холодильник, решил сходить в магазин. Благо, идти было не далеко. Выйдя на перекрёсток, дожидаясь своего света светофора, рассматривал прохожих. Люди. У некоторых имелись интересные отличия. Я так подумал, что вероятно вижу ауры окружающих. Светились они по-разному. С этим тоже нужно разбираться, подумал я. Ох, как много предстоит узнать….

В магазине, набрал продуктов, отстоял очередь к кассе. Как всегда из десяти касс работало две. Ну, это уже дело привычное и не вызывало большого возмущения. Наше общество, да и любую деятельность общественных и государственных организаций, невозможно представить без наличия очередей. Это уже национальный признак, наверное. Скорее, внезапное отсутствие очередей, может вызвать не только удивление, но и настоящее беспокойство у людей.

Выйдя из магазина, снова подошёл на перекрёсток, обратил внимание на дорогой автомобиль, который наплевав на правила, выехал на тротуар и на высокой скорости двинулся в объезд создавшейся пробки к светофору. Видимо, торопится. Пешеходы с руганью разбегались в стороны. Только вот мне скакать, как горному сайгаку, с двумя большими пакетами, было совсем неловко. Водитель автомобиля и не думал тормозить. Получив бампером в бедро, я отлетел метра на три в сторону и упав, больно приложившись головой, юзом проехался по асфальту. Пакеты лопнули, продукты разлетелись по тротуару, под ноги пешеходам. Авто резко остановилось, из приспустившегося бокового стекла, на меня презрительно и рассерженно смотрела молодая крашеная блондинка.