Только увидев её, он сразу понял, что нашёл, наконец, то, что так долго и безуспешно искал. Всё внутри наполнилось теплом вожделения, жаждой обладать этим маленьким человеческим существом, её стройным здоровым телом и непорочной душой. Возникло непреодолимое желание ощущать её запах, гладить нежную кожу, смотреть в огромные прекрасные глаза... Видеть в них страх и обречённость, чувствовать дрожь плоти и отчаяние духа... Эти картины просто затмевали взор, мешая сосредоточиться. Но он всё же был хорошим охотником и всегда мог обуздать страсти, собраться, как изготовившаяся к броску змея, выжидая удобного момента для смертоносной атаки.

Момент представился довольно скоро - совместная трапеза в одном из ресторанов открыла возможность воспользоваться одной старой и хорошо отработанной схемой. Внушив девочке лёгкое недомогание и желание вернуться домой, которые она объяснила для себя усталостью и экзотической пищей, он смог заставить её покинуть компанию спутников. Тут был очень опасный момент, ведь жрец или кто-то ещё мог заподозрить неладное, но, к счастью, всё прошло как по маслу. Жертва сама устремилась к нему в сети, не зная, что летит, будто мотылёк на огонь. Все остальные, с кем она была, остались пировать, пребывая в полном неведении относительно того, что уже совсем скоро произойдёт с их спутницей...

Уже летя следом за такси, легко скрывая от его водителя слежку, он начал изо всех сил делать девочке новое внушение, про необходимость изменить курс, и лететь не в космопорт, а в совершенно другое место. Это опять был тонкий момент, но проблем не возникло - флаер с шашечками на крыше резко развернулся, меняя направление движения, заставляя резко тормозить летящих пересекающимися курсами.

Опустившись вниз, к самой земле, в трущобы, куда почти не попадает свет, он дождался, пока тонкая тоненькая фигурка неловко выкарабкается из металлического чрева такси и сойдёт на землю, и пока доставившая её машина не взмоет ввысь. Какие-то из местных обитателей, представителей отбросов общества, уже проявляли интерес к столь необычной для данных мест посетительнице, но с его появлением все разбежались, попрятавшись по углам, будто мыши, увидевшие кошку. Можно было не опасаться - эти никому ничего не расскажут...

Мягко ступая, он подошёл к ней сзади, остановившись сразу за спиной. Наклонившись к тоненькой шейке, втянул ноздрями будоражащий аромат волос, невольно облизнулся, выпуская клыки - но сдержал порыв впиться сразу, ведь нужно было сначала доставить её к алтарю.

Взяв в свою ладонь тоненькие холодные пальцы, вампир повёл безвольную одурманенную жертву туда, где ей суждено было превратиться в пищу. Старая, расшатанная дверь со скрипом открылась, впуская их внутрь мрачного тёмного помещения. Ему свет был не нужен, но он хотел, чтобы она видела его, и потому зажёг несколько факелов. Танцующие багровые блики выхватили из окружающей тьмы алтарь, покрытый застаревшей засохшей кровью, лежащие на нём ржавые цепи и оковы. Этого, по его мнению, было достаточно.

Подведя и закрепив как следует свой ужин, такой сладко пахнущий и желанный, он, наконец, вернул жертве сознание, и некоторое время просто наслаждался теми эмоциями, что отражались на её лице. А потом всё пошло наперекосяк...

Взрыв снёс дверь с петель, и внутрь ворвалось несколько вооружённых человек в бронированных скафандрах, сразу начав стрельбу. Уйдя с линии огня, он превратился в летучую мышь и попробовал, воспользовавшись темнотой, скрыться - ведь исход столкновения был ясен, силы оказались слишком неравны. Но метко пущенный снаряд с сетью заставил упасть на землю, бессильно барахтаясь.

Несколько секунд, и его скрутили по рукакм и ногам, совершенно лишив возможности двигаться. Бессильная злость и животный ужас нахлынули волной - судя по всему, солдаты были из Отдела, того самого, попасть в лапы которого вампир больше всего боялся... Беснуясь от бессилия, смотрел он, как снимают с алтаря и связывают ту, что должна была в этот вечер стать для него едой, как их ведут наружу... И на то, как из садящегося рядом флаера выходят давешняя компания туристов, и старик, жрец Хаоса, не обращая внимания на направленные на себя и спутников стволы, спрашивает:

- Что тут происходит?..

Для урождённого терукхом стать жителем Мэйн Йорка, переполненного и перенаселённого, но столь желанного и богатого на возможности - большая проблема. Тут и объективные сложности с прибытием и с проникновением внутрь, как официальным путём, так и через контрабандистов. И обустройство, приобретение и обслуживание жилья, даже самого плохонького, которое требует приличных денежных вливаний в первое, да и в последующее время. И то, что большом городе, где каждый сам за себя, и куда стекается множество авантюристов и любителей лёгкой наживы, присутствует огромное количество маргинальных элементов, которые только и ждут, чтобы опустить новенького, не знающего ещё местных реалий, на деньги, или вообще на всё, что у него можно взять, включая честь. Ну и, наконец, есть ещё миграционные службы, что постоянно отлавливают нелегалов, дальнейшая судьба которых весьма незавидна - плантации минералов или рудники, кому как повезёт.

Цыран, простой маленький человек, мечтавший о лучшей жизни, поставил всё, что у него было, чтобы прорваться в город мечты. Он заплатил знакомым знакомых, контрабандистам, за то, что его тайно доставили в Мэйн Йорк; нашёл себе дешёвое жилище в трущобах на нижнем уровне; он даже умудрился обойти все подводные камни, подстерегавшие в первое время. На отложенные деньги терукх купил старенький, практически уже негодный флаер, кое-как отремонтировал его, и даже умудрился раздобыть поддельные документы, дающие право на работу таксистом.

Но в конце концов, он всё-таки попался. Внезапная инспекция, нагрянувшая в квартиру, где он снимал комнату, выявила, что у мужчины нет регистрации и настоящего разрешения на проживание. Сидя в камере предварительного заключения, с собратьями по несчастью, Цыран уже успел несколько раз проститься с жизнью, представляя свою гибель либо под палящим солнцем плантаций, либо в непроглядной темноте и вязкой сырости шахт.

И когда его вдруг вызвали, и предложили остаться в городе, но быть осведомителем - Цыран даже ни секунды не сомневался. На кого и что доносить ему было абсолютно всё равно, эти люди вокруг не были ни роднёй, ни соплеменниками, ни даже знакомыми. Терукх дал согласие, после чего получил все необходимые бумаги, квартиру и даже казённую машину, о чём раньше не мог и мечтать.

И с тех пор его стали вызывать, как и других таксистов, для встречи подозрительных гостей. Цыран забирал их из космопорта, возил по городу, подмечая всё, что могло бы заставить хозяев заинтересоваться, и немедленно сообщал об этом. Естественно, показания дублировали скрытые камеры.

В тот день таксисту особенно повезло - к нему в кабину завалилась компания довольно необычных туристов. Они явно прибыли откуда-то из глуши, все их действия и разговоры выдавали совершенную неприспособленность к существованию в городе и отсутствие привычки к цивилизованной жизни. И, что самое интересное, двое носили печать Хаоса. Понять, есть ли среди пассажиров тени, Цыран не мог. Но даже та информация, которую он выяснил, уже была важна.

Ему сказали продолжать возить туристов дальше, как ни в чём ни бывало. Это была обычная практика: группа захвата выжидала удобного момента, чтобы взять подозреваемых максимально безболезненно, без лишнего шума, где-нибудь в тихом месте. Таксист, конечно, немного нервничал, ведь в заварушке могло перепасть и ему самому, но выбора-то у него не оставалось. Поэтому он просто покорно сидел в своём флаере, зная, что с минуты на минуту может грянуть гром и разразиться буря, и молился Кровавым, чтобы всё обошлось.

Потом одна из этой странной компании, совсем ещё молоденькая девушка, даже девочка - правда, уже с печатью хаоса - отделилась от остальных, подошла к такси, и попросила доставить её обратно в космопорт. До получения прямого запрещающего приказа Цыран должен был вести себя нормально и выполнять все распоряжения пассажиров. Так что, выждав немного для успокоения совести и не получив официального запрета, настроил высоту и направление, и, вдавив газ, направил флаер туда, куда сказала его юная пассажирка.