Эмми соскользнула со стула, обошла Шрикеля и прижалась к Карлу.

— Ты — настоящий мужчина, — сказала ласкаясь. — Я тоже люблю драгоценности. Подари мне что-нибудь на память…

Кремер освободился от нее и, покачиваясь, направился к столу. Неуверенной рукой налил, расплескивая, в бокал вина.

— Иди-ка сюда, — поманил к себе девицу, — ты мне нравишься, и я хочу с тобой выпить…

— Эмми пользуется успехом! — воскликнула Ева. — Браво, Эмми!

— Заткнись! — грубо оборвал ее шарфюрер. Отрезав большой кусок торта, он стал кормить Еву. Девица, хохоча, сопротивлялась. Оба развеселились.

— Музыку, — захлопала в ладоши Эмми, — давайте танцевать!

Гауптштурмфюрер подморгнул Дузеншену — тот вытер салфеткой губы Еве, повел ее в медленном танго. Эмми выключила верхний свет. Теперь комнату освещал один торшер. Карл тоже пошел танцевать. И тут же заметил, как Шрикель открыл дверь в соседнюю комнату.

«Теперь начнется второе действие», — догадался Карл. И правда, когда они поравнялись с дверью, Эмми потянула его туда. Карл не сопротивлялся.

Небольшая комната с мягкой тахтой и пушистым ковром на полу. Тусклый свет ночника, на низеньком столике — бутылка, бокалы, конфеты.

«Все на месте, — усмехнулся про себя Кремер, — так сказать, художественное оформление… Потрудились декораторы…»

Эмми прижалась к нему, прошептала:

— Как тут красиво. Посидим…

Упала на тахту, оголив, как бы ненароком, колени. Карл сел в кресло напротив.

Эмми с вызовом смотрела сквозь прищуренные веки, продолжая лежать. Вдруг дразнящие искорки в ее глазах погасли, смущенно одернула платье, сникла вся.

— Тебе нравится здесь? — спросила тихо.

Карл, насколько мог, сделал осоловелые глаза, пьяно улыбнулся:

— С тобой мне всюду понравится…

— Ты совсем не такой, как все! — Эмми сказала это таким тоном, что если бы Карл не знал, с кем имеет дело, поверил бы в ее искренность. — Ты лучше всех других…

Карл понял ее тактику: хочет вызвать на откровенность. Что ж, можно ответить тем же.

— Я давно не встречал таких красивых женщин, — сказал улыбаясь. — А теперь ты нравишься мне еще больше.

— Почему? — взглянула игриво.

— Ты понимаешь меня с полуслова…

Эмми поднялась и села на тахте.

— Мне хочется шампанского.

Открывая бутылку, Кремер искоса взглянул на дверь. Кто-то успел прикрыть ее. «Грубо работаете, герр гауптштурмфюрер», — усмехнулся и тут же обрадовался. Значит, Шрикель уже не считается с ним, поверил, что Кремер опьянел.

Подняв бокал, Эмми в упор посмотрела Карлу в глаза:

— Ты вправду такой богатый, как мне говорили?

— Есть кое-что, — хвастливо ответил Кремер. — А кто тебе говорил?

— Не все ли равно… А где ты заработал деньги?

Карл понимал, что все эти вопросы не существенны — Эмми направляет лишь разговор в нужное русло. Начал рассказывать о ювелирном магазине на улице Капуцинов во Львове. Но это не интересовало девицу, она перевела разговор на другое.

— Там, говорят, — шлепнула Карла по руке, — много хорошеньких славяночек…

— Но не лучше тебя…

— А мадьярки красивые?

«Ого, куда гнет!» — удивился Карл. Оправдывая перед Вайгангом свое долгое отсутствие, он ссылался на коммерческие дела в Венгрии. Попробуй проверь — советские войска рвутся к Будапешту, и не сегодня-завтра вся Венгрия будет освобождена.

— Мадьярки — чудо! — поцеловал кончики своих пальцев Кремер. — Не так давно мне пришлось быть в Будапеште…

Карл выдумал длинную любовную историю и, словно мимоходом, сделал упор на некоторых подробностях, которые наверняка были известны Шрикелю. Гауптштурмфюрер всегда настораживал уши, когда Кремер рассказывал фрау Ирме о своих приключениях.

Девица молча слушала, закрыв глаза. Карл знал — запоминает каждое слово. Что ж, Шрикель сможет завтра еще раз убедиться в правдивости Карла Кремера.

— Фон Вайганг твой родственник? — спросила Эмми. — Это он или фрау Ирма покровительствует тебе?

В ее тоне Карл уловил неподдельный интерес. Значит, ради ответа на этот и последующие вопросы и устроен весь спектакль. Он почти наверняка знал, о чем дальше спросит Эмми, и не ошибся. Девица лениво потянулась и сказала равнодушно:

— Тебе повезло. Поддержка такой важной персоны, как группенфюрер, — большое дело. — Секунду помолчала и вдруг добавила; — Вряд ли он делает это бескорыстно… Хотя, — спросила кокетливо, — может, ты нравишься фрау Ирме?

Вот оно что! Шрикель понимает, что Вайганг не поселил бы в своем доме человека без какой-то цели. И гауптштурмфюрер хочет знать какой. Что ж, есть весьма убедительная версия.

Карл захохотал.

— За кого ты меня принимаешь, деточка? Фрау Ирма — не для меня… Ей бы сбросить этак лет пятнадцать… А ты хитра, — погрозил ей пальцем, — но я все равно ничего не скажу. Хочешь разузнать о наших делах с группенфюрером, не так ли?

— Глупенький, иди сюда, — кивнула ему Эмми.

Карл плюхнулся на тахту рядом с ней. Снова погрозил пальцем.

— Я нни-ичего тебе не скажу…

— На хочешь — и не нужно, — прижалась к Кремеру девица, — меня это и не касается. Хотя я не верю, чтобы фон Вайганг так просто симпатизировал тебе…

— А кто говорит, что просто так? Группенфюрер у меня вот где! — Крамер хвастливо сжал кулак.

— Ну!.. — недоверчиво вскинула брови Эмми. — Ни за что не поверю…

— Точно! — словно в запальчивости выкрикнул Карл. — Но это се-екрет… Тсс!.. — приложил палец к губам.

У Эмми так и вспыхнули глаза.

Кремер придвинулся к девице, прошептал на ухо:

— Группенфюрер оч-ч-чень зависит от меня. У нас… деловые отношения и…

— А-а… — махнула рукой она, — это неправда.

— Ей-богу, — поклялся Кремер. — Он понимает, что бриллианты — лучше всяких ценностей.

— Мне так хочется иметь перстень с бриллиантом. — Эмми заглянула Карлу в глаза, и он понял: девица поверила ему.

А вот поверит ли Шрикель? В конце концов Карл сделал все, что мог. Осталось только доиграть роль. Что бы сделал на его месте настоящий Кремер?

Карл поморщился и пообещал:

— Будет тебе перстень, милая…

Протянул руку, чтобы обнять девицу.

— Погоди, я сейчас…

Эмми легко выскользнула, соскочила с тахты. Кремер пробурчал что-то нечленораздельное, ткнулся лицом в подушку, закрыл глаза и притворился, что сразу заснул. Эмми щелкнула выключателем, села на тахту, погладила Карла по щеке. Но он не шелохнулся, а когда девица прижалась к нему, недовольно буркнул что-то и повернулся лицом к стене.

Снова щелкнул выключатель.

— Пьяная свинья!.. — выругалась Эмми. Хлопнула дверь.

Карл заворочался на тахте, устраиваясь поудобнее, и вскоре уснул.

Утром его разбудил Шрикель. Карл захлопал глазами, озираясь вокруг, и спросил:

— Где я?

— У нас в гостях… — засмеялся Шрикель.

— Голова болит… — пожаловался Кремер. — У вас нет таблетки?

— Не лучше ли это? — гауптштурмфюрер потянулся к бутылке с вином.

Карл с отвращением поморщился.

— Не могу даже смотреть, — признался. — Дайте таблетку.

Шрикель вышел. Карл внимательно осмотрел себя. Все как надо: брюки помяты, галстук развязался, пиджак валяется на полу. Услышав шаги гауптштурмфюрера, сгорбился, уткнувшись лицом в ладони.

— Ну и вид у вас! — усмехнулся Шрикель.

— Ничего не помню, — промямлил Карл. — Напился, как свинья.

— Пустое. Все вчера перебрали.

— Я не скандалил?

— Наоборот, были очень галантным кавалером, и фрейлейн Эмми просила…

— Постойте, — перебил его Карл, — кажется, я начал ухаживать за ней?

Гауптштурмфюрер смерил его изучающим взглядом.

— Она почему-то рассердилась… Что случилось?

Кремер провел ладонью по лицу.

— Ничего не помню, — ответил задумчиво. — Полный провал памяти. Может, я позволил себе лишнее…

— Неважно, — махнул рукой гауптштурмфюрер. — Компания своя, и девочки без претензий. Плюньте.

Карл видел: Шрикель держится с ним совсем по-иному. Уже проинформирован. Вот она — власть денег. Стоило гауптштурмфюреру узнать, что Кремер занимается крупными денежными операциями, — и совсем другое обращение.