Кирстен наслаждалась уютной обстановкой со светом свечей и беседой под тихий плеск воды о каменистый берег, но неожиданно запищал пейджер в кармане Сэма.

Он чертыхнулся и полез в карман.

– Простите, – сказал он, отодвигая стул и вставая. – Мне надо позвонить.

Он быстро вышел, а когда через пару минут вернулся, то выглядел встревоженным.

– Столкнулись две машины, и пострадавших уже доставили в больницу. Но поскольку я единственный доктор, который рядом…

– Конечно, – вставая, перебила его Кирстен. – Нам надо ехать немедленно.

– Мне очень жаль, Кирстен, – огорченно сказал Сэм в машине. – Я так надеялся, что весь вечер мы проведем вместе, а теперь даже не успеваю отвезти вас на ферму. Вы не будете возражать, если мы вместе поедем в больницу? Оттуда мы позвоним Джиму и попросим приехать за вами. Уверен, что он не будет против.

Кирстен тоже огорчилась, но понимала, что Сэм не виноват. Она легко погладила его руку.

– Сэм, не забывайте, что я медсестра. Я прекрасно знаю, что врачам часто приходится вот так прерывать встречи. Я тоже надеялась, что весь вечер мы проведем вместе, но… Я все понимаю… Не надо извиняться.

Он на мгновение сжал ее руку:

– Теперь я понимаю, почему вы так понравились мне с первого взгляда, – мягко сказал он и снова сконцентрировал свое внимание на дороге.

Теплота его тона согрела ей душу. От смущения Кирстен решила сменить тему:

– Вы знаете, что случилось и насколько серьезны травмы?

– Две машины столкнулись лоб в лоб. В обеих машинах были подростки, решившие поиграть в гонки, – в его голосе прозвучало возмущение. – Слава Богу, никто не погиб, но когда же дети научатся понимать, что они не бессмертны? В двух машинах было девять ребят, и все получили серьезные травмы. Множество переломов, но полную картину мы узнаем, когда проведем тщательное обследование и изучим рентгеновские снимки.

– Какой ужас, – с содроганием сказала Кирстен. – Вы справитесь без посторонней помощи?

Сэм только пожал плечами.

– Все зависит от того, насколько серьезны травмы. Надо будет позвонить в Грейнджвилл и попросить еще двух врачей в помощь. Квалифицированных сестер у нас тоже мало – всего две, и ни одна из них никогда не сталкивалась с такими случаями. А остальные сестры – только ассистентки.

– Но я ведь и есть профессиональная медсестра, – просияла Кирстен, – и у меня есть опыт работы в травматологии. С удовольствием помогу, если нужно. Я охотно вернусь на работу хотя бы на несколько часов.

Сэм посмотрел на нее и нахмурился.

– Вы уверены, что сможете? Вы ведь еще не полностью…

– Я в порядке, – заверила Кирстен, – и к тому же это всего несколько часов.

Сэм дотронулся до ее руки:

– В таком случае я рад вашей помощи.

Вскоре Сэм припарковался на закрытой стоянке позади больницы. Они выбрались из машины и заспешили через двойные прозрачные двери в отделение, где лежали пострадавшие.

Такого маленького отделения Кирстен еще не видела. Оно состояло из одного просторного помещения, разделенного на две части перегородкой.

С той и другой стороны перегородки неслись стоны, рыдания и вскрики, и гул в помещении был нестерпимым.

Сэм бросил взгляд на толпу в комнате ожидания и, обняв Кирстен за талию, быстро повлек ее в левую половину отделения.

– Идемте, – шепнул он. – Я хочу пройти прежде, чем кто-либо узнает меня. Нельзя сейчас терять время на выслушивание вопросов, на которые у меня нет ответов.

Как только они оказались за перегородкой, Сэм поймал за руку одну из медсестер:

– Майра, это Кирстен. Она опытная медсестра и вызвалась помочь. Пожалуйста, дай ей подходящий халат и покажи, где можно вымыть руки и переодеться.

Четыре часа спустя Кирстен устало прислонилась к стене в теперь уже пустом коридоре и провела рукой по лбу. Она была обессилена. Всех девятерых подростков осмотрели и оказали помощь. Из Грейнджвилла приехали врач и медсестра, но и с ними все работали без остановки и даже не помышляли об отдыхе.

Внутренних повреждений, к счастью, ни у кого не было, хотя одного мальчика со сломанными ребрами все же надо будет утром отправить на обследование. Двое других тоже еще оставались в больнице: девочка с переломами и мальчик с сотрясением мозга, еще не пришедший в сознание.

Сейчас отделение пустовало, весь персонал уже ушел приводить себя в порядок – то же собиралась сделать и Кирстен, как только ей удастся заставить дрожащие колени и отекшие ноги донести ее до комнаты медсестер в основной части больницы.

Наконец ей удалось найти в себе силы оторваться от стены, но тут она услышала, как за ее спиной открылась дверь.

Сэм подошел к Кирстен, обнял ее за плечи и привлек к себе.

– Вы выглядите так, словно вот-вот упадете, – обеспокоенно заметил он. – Не надо было мне разрешать вам так много работать.

– Не говорите глупостей, – сказала она, прислоняясь к его груди и радуясь поддержке. – Вам необходима была помощь.

– Это верно, – согласился он, – и вы были великолепны. Даже не знаю, как мне вас отблагодарить, но я прослежу, чтобы вам заплатили за работу.

Кирстен подняла голову и посмотрела ему в глаза:

– Нет, Сэм, не надо, пожалуйста. Я сама вызвалась помочь и не хочу никаких денег. Хотя бы потому, что у меня нет лицензии на работу в Айдахо.

Сэм открыл рот, чтобы что-то сказать, но она продолжала:

– Нет, конечно, это простительно, потому что ситуация была экстремальной, но хочу сказать вам, доктор, что работа с вами была для меня таким опытом, которого я не забуду. Вы замечательный врач, я это поняла. Я работала со многими докторами, но из всех, кого я знаю, вы – самый лучший. И для меня было честью помогать вам.

Сэм крепко обнял ее и прижал к себе.

– Спасибо, – негромко сказал он, и она уткнулась лицом в его грудь. – Ваше мнение очень много для меня значит. Надеюсь, я его оправдаю.

Несколько минут они стояли так, обнявшись, но кто-то вышел в коридор, и Сэм отпустил ее.

– Наверное, единственному доктору в городе не надо стоять посреди холла, обнявшись с медсестрой, – засмеялся он, – поэтому давайте пойдем и переоденемся, да и пора убираться отсюда.

Через пятнадцать минут они уже ехали на ферму Бакли в машине Сэма. Кирстен, расслабившись, откинулась на спинку сиденья, измученная, но счастливая. Счастливая оттого, что, как она уже говорила Сэму, работа с ним много ей дала. Когда они бок о бок стояли у операционного стола, Кирстен нетрудно было убедиться, какой он внимательный и самоотверженный врач. И почему только он не стал работать в большом городе, ведь там и гонорары больше, и отдых в выходные? Он стал бы очень известным в медицинских кругах.

– Сэм, я знаю, что ваш отец практиковал здесь много лет. Но почему вы-то вернулись в такой маленький городок, как Купер-Каньон, вместо того чтобы с вашими знаниями работать в большом городе на высокооплачиваемой должности?

Он взял ее руку и сжал в своей ладони.

– Спасибо за выражение доверия, дорогая, но медицину я изучал не ради известности и денег. Я просто делаю то, для чего родился. Мечтой моего отца… и моей, – с заминкой добавил он, – всегда было работать с ним до того, как он уйдет на пенсию и оставит практику мне. В провинции, в отличие от городов, всегда не хватает врачей, и потому я остался здесь, где я нужнее.

– Очень благородное решение, – мягко сказала она.

– Благородное! – прорычал он, выдергивая свою руку из ее и берясь за руль. – Ничего в этом нет благородного. В этом смысл клятвы Гиппократа, которую я давал. Врачом надо становиться, чтобы спасать жизни, а не делать деньги. Некоторые люди, которых я здесь лечил, умерли бы, если бы им вовремя не оказали помощь, и знать, что я нужен им, значит для меня гораздо больше самых высоких гонораров в городе, где и без меня много врачей.

О проклятье! Она снова ляпнула не то. Ну почему она не может и минуты поговорить с Сэмом, чтобы не разозлить его? Она ведь просто хотела сказать, как высоко его ценит, а вышло так, словно она упрекает его в чем-то.