- Прошу прощения, лорд Олрейн! - окликнул сенешаля Дарж.

Тот резко остановился, оглянулся на голос и подошел поближе. Внимательно оглядел рыцаря и коротко кивнул, придя, очевидно, к определенному выводу.

- Эрл Стоунбрейк, если не ошибаюсь? - произнес лорд Олрейн сухим, формальным тоном.

- Не ошибаетесь, милорд, - подтвердил Дарж. Широкая улыбка озарила суровое лицо сенешаля.

- Приятно сознавать, что я не утратил былых навыков, - сказал он. Чрезвычайно рад знакомству с вами, милорд. Вы удивительно похожи на отца, да храни его Ватрис! - Олрейн протянул руку и обменялся с рыцарем крепким рукопожатием. - Кажется, владыка Эмбара собирается прибыть на Совет Королей первым. Вы намного опередили его величество, лорд Стоунбрейк?

- Суток на десять, не меньше, милорд. Не удивлюсь, кстати, если поезд короля Соррина задержат всякие непредвиденные случайности вроде бандитов, внезапно захромавших лошадей или разрушенных мостов.

Олрейн нахмурил брови, но они у него были такие пышные и кустистые, что всякая попытка выразить на лице недовольство была заранее обречена на провал.

- Ох уж эти эмбарцы! - воскликнул сенешаль. - И откуда у вас столь мрачный взгляд на жизнь? Вечно боитесь, как бы чего не случилось! А я вот уверен, что его величество доберется сюда вовремя и без потерь.

Дарж пожал плечами.

- Как вам будет угодно, милорд, - скептически откликнулся он.

Сенешаль свирепо выкатил глаза, но от дальнейших комментариев воздержался и переключил внимание на Грейс, зябко переминающуюся с ноги на ногу и с головы до пят закутанную в одеяло.

- Могу я узнать, милорд, кто ваша спутница? - спросил он.

- Увы, я не могу в точности ответить на ваш вопрос, лорд Олрейн, произнес Дарж, покосившись на нее печальным взором, - ибо сам этого не знаю. Я нашел миледи замерзающей в снегу, под сенью Сумеречного леса.

Олрейн бросил на рыцаря короткий цепкий взгляд.

- Так вы побывали в Сумеречном лесу? - Он покачал головой. - Вы смелый человек, милорд, только поступили вы - уж простите старика за прямоту! столь же отважно, сколь неразумно. Вы запросто могли заблудиться там и замерзнуть - так же, как эта бедная девочка. - Сенешаль шагнул к Грейс. Так-так, что тут у нас?

Она открыла рот, порываясь ответить, но Олрейн жестом остановил ее.

- Вам нечего бояться, дитя мое, - мягко сказал он. - Сейчас мы избавим вас от этого промокшего одеяла и переоденем во что-нибудь сухое и теплое. Впереди у нас достаточно времени, чтобы вы смогли назвать свое имя и поведать вашу историю, но сначала вы должны прийти в себя и хорошенько согреться у огня.

С этими словами он протянул ей руку. Грейс помедлила. Пожалуй, ей действительно прямой резон сперва отогреться, а уж потом спрашивать, куда ее занесло. Она нерешительно взяла сенешаля за руку. Одеяло, которое она придерживала теперь только одной рукой, соскользнуло на плечи, открывая голову и лицо.

Олрейн ахнул.

- Почему вы сразу не предупредили меня, милорд? - с упреком обратился он к рыцарю. - Неужели вы не поняли, кого спасли?

И он опустился перед ней на одно колено - прямо в черную липкую грязь пополам с навозом перед дверями конюшни. Грейс бросила испуганный взгляд на Даржа, но тот только сумрачно кивнул - с таким видом, будто сбылись самые худшие его предположения, - и без промедления плюхнулся в грязь рядом с сенешалем.

Глаза Грейс расширились от удивления. Что происходит? Ее невысказанный вопрос не долго оставался без ответа. Почтительно склонив голову, лорд Олрейн произнес официальным тоном:

- Добро пожаловать в Кейлавер, ваше высочество. Чем могу служить вашему высочеству?

28

Массивная дверь захлопнулась, и она осталась одна в просторной спальне. Из углов и окна ощутимо потягивало сквозняком. Дождавшись, пока затихнут за дверью шаги двух служанок, проводивших ее сюда по запутанному лабиринту лестниц и коридоров, Грейс с облегчением перевела дух.

"Интересно, как поступила бы в такой ситуации настоящая принцесса?" мысленно спросила она себя и озабоченно нахмурилась. Несмотря на все старания, ей так и не удалось убедить лорда Олрейна в том, что она ничего особенного собой не представляет. Она честно пыталась втолковать старому сенешалю, что тот ошибается и она никакая не принцесса, а просто Грейс Беккетт, не имеющая ни малейшего отношения к особам королевской крови и соответственно права именоваться высочеством.

Но Олрейн, пропустив все ее горячие уверения мимо ушей, лишь заговорщически подмигнул и произнес успокаивающе:

- Как будет угодно вашему высочеству. Не пристало вашему покорному слуге проявлять излишнее любопытство касательно причин, заставляющих столь высокородную особу путешествовать инкогнито и без подобающей свиты. Не стану скрывать, что случай не совсем обыкновенный, но и времена нынче такие, что ничему уже удивляться не приходится. Признаюсь, однако, что не йогу проникнуть в тайну вашего происхождения. Рот и губы выдают ваше несомненное родство с благородными домами Северо-Восточного Эридана, тогда как линии подбородка и скулы могли бы принадлежать владетельной герцогине с южных пределов Толории. Вот только с глазами никак не получается определиться. Глаз столь изумительного оттенка нет ни у кого из представителей правящих королевских фамилий Семи доминионов. - Сенешаль сделал паузу и со значительным видом погладил свою короткую бородку. - Дело в том, ваше высочество, что мне по долгу службы положено с первого взгляда узнавать всех лиц благородного звания в этой стране, даже если мы никогда прежде не встречались. Но вас я не узнаю - к моему величайшему прискорбию! Рискну предположить, что Беккетт - владение вашего высочества - отстоит очень далеко от Кейлавана?

- Очень, - со вздохом подтвердила Грейс.

После этого она сдалась и перестала возражать. Ей показалось, что так будет проще. Кроме того, она настолько измучилась, что протестовать уже не осталось сил. Лорд Олрейн созвал с полдюжины слуг и первым делом распорядился, чтобы для высокородной гостьи приготовили подобающее помещение. Большая часть слуг с похвальной резвостью бросилась исполнять команду сенешаля, а с Грейс остались две миловидные служаночки, едва вышедшие из детского возраста, в одинаковых серых платьях. Они подхватили ее под локотки с двух сторон и бережно повлекли к одному из пристроенных к башне крыльев. Она заставила девушек отпустить ее, возмущенно заявив, что прекрасно дойдет сама, хотя полной уверенности в этом не испытывала. Ко-лени подгибались, голова кружилась от слабости, а тело сделалось вдруг пустым и легким, как воздушный шарик.