- Объясни.

- Год выдался тяжелый, ваша светлость. Война вымотала нас... урожай был плохой... много народа умерло. - Кое-кто в толпе утвердительно кивнул.

- Ага, и поэтому ты носишь прекрасную золотую цепочку...

- Должность обязывает, мой господин. На самом деле это собственность деревни.

- И на твое пальто ушло столько чистой шерсти, что хватило бы на целую семью. Эти пуговицы из чистого серебра, верно?

- Все это досталось мне в наследство от богатого, но смертельно больного родственника.

- И какая из этих лачуг твой дом?

Осознав, что сегодня явно не его день, он нерешительно указал на него дрожащим пальцем, хотя я и так мог его видеть за милю отсюда. Совсем новое и недавно покрашенное здание выделялось на фоне остальных, как со вкусом одетая женщина среди своих неряшливых слуг.

- Хм... Мое положение в обществе подразумевает, что я должен придерживаться определенного стандарта, чтобы при необходимости...

- Опять за свое? - перебил его Алек.

- Что?

- Обкрадываешь народ и пытаешься обмануть его светлость? - проревел он ему в ухо.

Толпа наблюдала за происходящим молча; их заострившиеся лица и тощие фигуры говорили о скудном питании и годах лишений и тяжелого труда без праздников и отдыха. Для них происходящее было редким развлечением: казалось, они все были просто прибиты к земле гвоздями.

- Алек, - приказал я тихо.

Вместе с казначеем и двумя воинами он пошел к дому бургомистра и открыл

входную дверь. Было так тихо, что я отчетливо слышал пронзительные

испуганные вскрики и звуки погрома. Поваренок и несколько служанок

вывалились наружу и бросились наутек. Мне это напоминало переполох на

птичьем дворе, когда приходит время жарить курицу к ужину.

Наконец Алек вышел на улицу и объявил:

- Неплохо он устроился.

Бургомистр утопал в собственном поту. И за десять миль можно было почуять исходившие от него волны страха.

Казначей появился через минуту. Он и воины тащили свитки - отчеты о сборе налогов в Ренике. Казначей принялся один за другим разворачивать и изучать документы. Толпа восприняла его действия как колдовской обряд. Краем глаза я увидел, как некоторые, уставясь на казначея, поспешно плевали через плечо.

- Чересчур мало, - повторил он. - Он оставался верен себе из года в год,

но по сравнению со своим предшественником в деле оказался непрофессионалом.

- Но тогда были другие времена, - запротестовал бургомистр.

- Я сделал скидку на уменьшение численности населения, болезни, плохую погоду, бедный урожай и недавнюю войну. Все равно чересчур мало.

- Возможно, из жалости к людям ты просто снизил налоги, чтобы облегчить их страдания, - пробормотал я.

Он был не такой дурак, чтобы клюнуть на эту приманку. Он не согласился с ходу со мной, а нервно озирался по сторонам, с беспокойством поглядывая на хранившую молчание толпу. От них он не получил никакой поддержки.

- Лорд Страд, я... я признаю, что, возможно, напутал что-то с цифрами. В математике я не так силен, как мой отец, но я с радостью возмещу все убытки, чего бы вы не пожелали.

Я кивнул казначею.

- Раздевайся, - приказал он.

Бургомистр мигнул пару раз, смущенный этим странным приказом, но потом в голове у него прояснилось, и в глазах зажглось понимание.

- Да, да, конечно. - Возмещение убытков начнется с его богатого наряда.

Он сорвал с себя тяжелую золотую цепь - собственность деревни - и передал ее казначею, затем стянул свое яркое пальто и жилет с серебряными пуговицами. Груда одежды на столике росла, пока он не остался в одном нижнем белье, которое ради соблюдения приличий ему велено было не снимать. Его бледное потное тело содрогалось от нервной дрожи, и выглядел он жалким, но благодарным до умиления. Он готов был вынести какие угодно унижения, лишь бы избежать обычной участи всех воров и не лишиться внезапно одной руки. Конечно, эта была старая традиция. Теперь законы издавал я.

- На живот, - сказал казначей.

Бургомистр сморщился и распластался на земле, предвкушая порку. Пожалуй, я и приказал бы выпороть его, если бы думал, что удары кнутом пойдут ему на пользу, но такое наказание не для воров, а для простых людей.

Казначей повернулся к воинам.

- Татра.

Некто по имени Татра выступил вперед. Он не отличался особо высоким ростом, но имел необыкновенно сильные руки, верный глаз и никогда не отказывался ни от какой черной работы. Приблизившись, он медленно вытащил меч из ножен. Некоторые из крестьян догадались, что произойдет вслед за этим. Женщины прижали к себе детей и отвели глаза в сторону, а мужчины подались вперед, чтобы лучше видеть. Никто не издал и звука. Возможно, они знали, что бесполезно было пытаться его предупредить; но, скорее всего, они сочли нужным просто не вмешиваться.

Все произошло очень быстро. Толпа только глубоко вздохнула при виде хлынувшей фонтаном крови, когда голова отскочила от туловища. Татра схватил ее за волосы и, высоко подняв над собой, показал народу. Судя по предсмертному выражению мягкой задумчивости, бургомистр так до конца и не понял, что за удар обрушился на него сзади.

Я откашлялся. Все глаза, кроме двух, обратились на меня.

- Я надеюсь, что мои подчиненные будут честными по отношению друг к другу, но в первую очередь по отношению ко мне. Налоги должны собираться и сдаваться в государственную казну каждый год - все, до последней монеты. И чтоб никаких отговорок.

Не было нужды спрашивать, все ли им понятно; было ясно, они прекрасно разобрались что к чему.

- Вы вольны выбрать нового бургомистра согласно любым традициям, бытующим в ваших краях. Но постарайтесь найти честного человека, не то придется повторить все сначала на следующий год.

Несколько мужчин, возможно, потенциальные кандидаты на эту должность, сглотнули, еле сдерживая волнение.

- Мой казначей навестит вас через неделю. За это время вы должны перепроверить свои отчеты и придумать, как возместить ту сумму, которую этот болван забирал себе в течение многих лет. Будьте готовы.

Отдав указания и завершив комедию, мы без дальнейших проволочек отправились в путь.

- Итак, четыре из четырех, - заметил Алек. - Начинает приедаться.