Она вплыла в комнату.

- На чьей ты стороне? Его или моей? - заорал я. - Что это для тебя на сей раз: конфликт между церковью и государством или очередные семейные разногласия?

- Нашему лорду Страду нужно научиться контролировать свои эмоции, спокойно проговорила она.

Ее тихий голос подействовал на меня, как сильный удар между глаз. Я замер посередине комнаты. Через какое-то время ко мне вернулся дар речи.

- Мальчишка не ведает, что творит, - проворчал я наконец.

- Влюбленный не соображает, что делает.

Подозрение вспыхнуло во мне.

- Как давно ты знаешь об этом?

- Сергей разговаривал со мной недавно. Он обеспокоен, что расстроил тебя своими планами на будущее.

Скорее всего, он попросил ее брость все и поспешить, чтобы помочь мне успокоиться.

- И ты приняла это - все как есть?

Она пожала плечами:

- Чего ты хочешь? Чтобы я запретила ему любить?

- Но он отрекся от церкви и пустил коту под хвост все, над чем трудился...

- Есть другие пути служить богам, мой повелитель.

Мои инстинкты солдата подсказали, что я давным-давно проиграл и пора признать свое поражение. Я чувствовал себя опустошенным и потерянным, и меня тошнило от этого ощущения. Я нашел свое кресло и опустился в него. Я очень устал.

- Что мне делать?

Илона приблизилась ко мне и заглянула мне в глаза.

- Ничего. Предоставь им самим разобраться во всем, и они найдут наилучший выход из ситуации. Доверься судьбе и не волнуйся.

- Ты говоришь, как моя мать.

Она улыбнулась; девочкой она знала Равению.

- Для меня это большой комплимент, мой господин.

- Смешно, ты знаешь.

- Наверное, но любовь мальчишки всегда неразумна. Она просто существует, и тебе не надо ничего делать, кроме как оставаться в стороне. В любом случае, в глубине души ты уверен, что Сергей не способен опорочить семью фон Заровичей. Думаю, эта девушка окажется красивой и составит ему прекрасную партию.

- О да, я уверен. Имя Сергея, подкрепленное несметными богатствами, вдохновит ее на многие хорошие поступки.

- Ты говоришь о добре, как будто оно вообще не существует на земле, граф Страд.

- А мне не приходилось сталкиваться с ним в моей жизни.

- Тогда тебе есть чего пожелать самому себе.

* * *

Прошло меньше недели и Сергей привез ее в замок в первый и последний раз.

У нее не было семьи иее воспитанием занималась одна из местных церквей. Теперь она становилась подопечной леди Илоны. И я питал слабую надежду, что она научит девушку светскому этикету во избежание различных неприятных ситуаций при дворе.

Я предупредил придворных и слуг, что ее приезд должен пройти незамеченным; ее представят двору по всем правилам во время ужина, который Сергей давал в ее честь сегодня вечером. Те, кому дано было понять в чем дело, оценили мудрость такого решения. Если девица никуда не годится, то не поздно будет объявить ее заболевшей и отожить пиршество. Сергей, да хранят боги его невинное сердце, ничего подобного даже и представить не мог. Он выскочил из повозки и протянул ей руку, как будто она императрица, а не жалкая босячка ражденная от бедного ничтожества.

Я уже пришел к выводу, что мне отчасти повезло, что она сирота, по крайней мере, ее родственники не будут болтаться без дела по замку и путаться у меня под ногами. И тут Сергей подвел ее к ступеням, чтобы представить нас друг другу.

И тогда все мое презрение к ней отлетело прочь, как опадает зимой с деревьев мертвая листва. Она, несомненно, была самой красивой девушкой, которую я когда-либо встречал в своей жизни.

Своей красотой она превзошла саму Красоту, как превосходит по силе и мощи величественная полноводная река маленькую дождевую каплю. И я утонул в ней, захлебнулся ею, чтобы уже никогда не вынырнуть на поверхность. Ошеломленный, я не мог ни пошевелиться, ни произнести ни единого слова, и тогда сквозь грохот моего сердца и шум крови в ушах с трудом пробился голос Сергея:

- Страд, это Татьяна.

Девушка низко поклонилась. На ней было простое платье, сшитое из

домотканого полотна, но оно сидело на ней, как на гордой королеве, а ее

отливающие медью волосы показались мне короной на ее голове. Ни с того ни с

сего она заставила меня поверить в деревенскую сказку о похищенной

принцессе, которая в конце концов возвращается туда, где ей и положено быть

- во дворец.

- Добро пожаловать, - еле-еле выдавив из себя ответ, прошептал я.

Она подняла ко мне лицо. Чистая кожа, огромные глаза, сверкающие ярче бриллиантов, и полные темно-вишневые губы - удивительное лицо, по сравнению с которым любое другое покажется просто безобразным.

Но сравнения быть не могло. Она была единственной в своем роде. Она была само совершентво.

Я чувствовал, как мое сердце прыгало и дрожало от одной только радости смотреть на нее. Она смутилась и покраснела, и мне надо было успокоить ее. Я взял ее руку и она распрямлась. Она была высокой и стройной, как сказочный цветок. С легким поклоном я поцеловал кончики ее пальцев.

- Добро пожаловать в замок Равенлофт, Татьяна. Добро пожаловать, и да будет замок твоим домом, отныне и во веки веков.

Казалось, слова проникли в самую ее душу, и она улыбнулась. Ее улыбка сверкнула, как первые солнечные лучи после холодной и суровой зимы. Все, что мне нужно было теперь, так чтобы эта улыбка вечно играла на ее губах. И тут она посмотрела на Сергея.

И солнце, снизошедшее на меня с небес, как будто скрылось за тучкой, обратив все свое яркое сияние на него... на него одного.

* * *

Я не привык оповещать всех и вся о своих намерениях, но традиция требовала, чтобы я предупредил Сергея, что собираюсь взять Татьяну на небольшую прогулку перед ужином. Конечно, он не возражал. Он воспринял мой план как попытку узнать ее поближе и одобрить его выбор. Но она не нуждалась в моем одобрении. Можно одобрить или нет воздух, которым мы дышим, или чистую лазурь летнего неба, но необходимость одного и красота второго существуют без свякого высокопарного человеческого одобрения. Как и Татьяна. В ней соединились земля и небо, воздух и музыка, и рассвет без единого облачка.

Держалась она очень независимо, но передо мной испытывала благоговейный страх. Надо было помочь ей избавиться от него.