Он покинул будку, вышел из парикмахерской, направился на станцию подземки «Гранд-Сентрал» и доехал до Уолл-стрит.

Метрополитен-Траст-Билдинг представлял в миниатюре то ли форт, то ли поле брани, то ли пиратский корвет — все зависело от того, как его рассматривать. В здании работало сорок лифтов, в самой компании — тридцать девять вице-президентов, почти по одному на каждый лифт. Фокс, однако, метил гораздо выше: ею не устраивал ранг даже самого уполномоченного вице-президента. Он поднялся на лифте в святая святых здания и приступил к штурму «линии Мажино», препятствующей ему овладеть своей добычей, располагая в качестве осадной артиллерии только запечатанным конвертом.

Внутри конверта была одна из его визитных карточек, на которой он написал: «Срочно. В связи с визитом мистера Брауна к мистеру Ти в десять часов утра во вторник».

Трудность заключалась в том, чтобы поразить мишень конвертом или, говоря иными словами, оставить по назначению. Секретарь снизошел до звонка кому-то. Появился учтивый молодой человек, но конверта так и не получил, а посему исчез. Его сменил другой, старше по возрасту и более грубый, который провел Фокса по широкому, устланному ковром коридору в кабинет, где за письменным столом расположился тощий человек среднего возраста, с обеих сторон от него сидело по стенографисту. Ему Фокс соблаговолил вручить конверт, и тот удалился, оставив вместо себя доставившего сюда детектива грубоватого мужчину. Через пять минут тощий появился вновь, поманил Фокса и эскортировал его через дверь своего кабинета, а затем другую дверь — в просторный кабинет, отделанный с подлинной, хотя и несколько импозантной элегантностью.

Мужчина, разменявший четвертый десяток лет, сидевший за огромным письменным столом из дорогих пород дерева, на полированной крышке которого не было ничего, кроме газеты, проговорил:

— Хорошо, Айкен. Спасибо!

Тощий мужчина вышел.

Фокс направился к столу:

— Мистер Джад?

— Да. — Голос поразил Фокса странным сочетанием стальных и ласкающих слух мелодичных оттенков. — Пожалуйста, скажите мне, что вам угодно?

Фокс предъявил права на десятую часть письменного стола для своих пальто и шляпы, а также на кресло — для собственной персоны. Все это сопровождалось ничего не значащей улыбкой.

— Ну, — представился он, — я детектив.

— Кто вы такой, я знаю. Что вы хотите?

— К этому я и перехожу. Детектив вырабатывает в себе массу смешных привычек, связанных с его работой, впрочем, как и любой другой человек. Например, когда я припарковал свой автомобиль перед зданием, принадлежащим фирме «Лакомства Тингли», там уже возле тротуара стояла большая машина «сакетт» с шофером в униформе. Я заметил ее номер: «GJ 88» и уже наверху, в приемной, немного позже, когда хорошо одетый джентльмен прошел мимо меня, направляясь к выходу, записал номер в свою записную книжку. Это было во вторник утром. На другой день, когда мой интерес — впрочем, как и многих других, — к делам, связанным с Тингли, резко возрос в связи с его убийством, мне сказали, что имя того высокого, хорошо одетого мужчины, которого я встретил во вторник утром, Браун. Людей с таким именем слишком много. Я запросил «Бюро учета автомобилей» по поводу номерных знаков «GJ 88» и выяснил, что этот самый Браун, должно быть, воспользовался автомобилем, принадлежавшим Гатри Джаду. Я хотел выяснить, сделал ли он это с вашего согласия и ведома, но сейчас, глядя на вас, вспомнил, что именно вы и были тем человеком, которого я встретил у Тингли во вторник утром. Не сомневаюсь, что секретарша и все остальные, кто видел вас, подтвердят мои слова.

Поэтому теперь я, пожалуй, оценил бы должным образом, если бы вы рассказали мне, о чем говорили с Тингли, когда посетили его позавчера под именем Браун.

За исключением выражения глаз, ничто в лице Гатри Джада не выдало его реакции на что бы то ни было в осторожном и убедительном повествовании Фокса. В его взгляде появился блеск, напоминающий скорее стальной оттенок, нежели мягкий отсвет шелка. Он спросил тем же самым тоном:

— Что вы еще хотите от меня услышать?

— Пока это все, но, конечно, в зависимости от того, к чему это приведет…

— Абсолютно ни к чему. Закройте за собой вон ту дверь с другой стороны! — Джад указал пальцем, какую именно.

Фокс не шевельнулся.

— Прошу учесть, мистер Джад, что отвечать на вопросы полиции намного неприятнее, чем на мои. Вы предпочитаете, чтобы я предоставил свою информацию властям?

— Я предпочитаю вообще ничем подобным не забивать себе голову. — Слабый изгиб губ в равной степени мог говорить о его негодовании или отвращении. — Конечно, если вопрос зададут в полиции, мне придется на него ответить. Пожалуйста, выйдите вон через ту дверь.

— Вам известно, что расследование убийства весьма щекотливое дело?

— Да.

— И вас это не волнует?

— В конце-то концов, мистер Фокс…

Фокс молча встал, взял пальто и шляпу и вышел через ту дверь, на которую ему было указано. Ожидая лифта в коридоре, он что-то пробормотал, правда неразборчиво. Оказавшись на улице, вновь воспользовался подземкой, чтобы добраться до станции «Гранд-Сентрал», и выбрался на поверхность в районе Шестой авеню.

Атмосфера в приемной административных офисов корпорации «Пи энд Би» была проникнута духом того десятилетия, когда популярность связей с общественностью находилась в полном расцвете и зените своей славы. Секретарша была сама любезность, не выказав ни малейшего намека на то, что даже сама просьба о том, чтобы лично передать послание мистеру Клиффу, оскорбительна для ее достоинства; да и молодой человек, который проводил Фокса и открыл перед ним дверь, всем своим видом давал понять, что ему это в высшей степени приятно.

— Садитесь, — пригласил Леонард Клифф. — Я, правда, занят как дьявол, но и весь оставшийся день будет для меня таким же, поэтому… — Он и в самом деле, казалось, куда-то спешил и даже слегка запыхался. — Рад, что вы пришли. Мне хотелось бы поблагодарить вас за то, как вы вчера провернули это дело… ну, то, как вы устранили это… ну… неверное представление, что ли, которое сложилось у мисс Дункан.

— Пустяки. Не стоит упоминания!

— Хотя должен признать, что вы ловко посадили меня в лужу, когда вскрыли подоплеку моей попытки всучить задаток Коллинзу…

— Вы приняли этот удар не моргнув глазом, — объявил Фокс. — Это хорошо, что вы не против того, что вас сажают в лужу, потому что мне вновь предстоит это сделать, и так как мы с вами занятые люди, то приступаю к этому незамедлительно. Вы ошиблись насчет «OJ 55». Это было не «OJ», a «GJ».

Клифф почти не выдал себя и быстро опомнился. Легкая растерянность в глазах и чуть отвисшая челюсть — вот и все признаки, по которым можно было судить о том, насколько напряжены его нервы. В голосе прозвучало хорошо разыгранное изумление:

— Должно быть, это какой-то код, который мне неизвестен. О чем вы говорите?

Фокс улыбнулся ему:

— Ладно, попробуем с другого конца. В какой газете вы работали?

— Ни в какой. Никогда не имел дело с газетами.

— Тогда где вы научились писать предложения, не начиная их с личного местоимения «я»?

— Не сказал бы, что я где-то специально учился литературному стилю. Но мне пришлось делать копии статей в одном издательстве почти три года, прежде чем я бросил якорь в нашей фирме.

— Так и знал, что вы практиковались. — Фокс, казалось, был доволен собой. — Речь идет о том анонимном письме, которое Нэт Коллинз получил вчера…

— Каком письме?

— Полученном им. Дайте мне объяснить! Вы, возможно, блестящий предприниматель, но интриган из вас никудышный. Когда я спрашивал вас в офисе Коллинза о том, где вы были во вторник вечером, то взгляд, брошенный на мисс Дункан, и то, как вы изменились в лице, — выдали вас с головой. Стало очевидным, что эти два часа с половиной вы занимались чем-то, связанным с мисс Дункан, и вам стыдно было в этом признаться. Само по себе это мне еще ни о чем особенном не говорило. Однако, выйдя в приемную, вы увидели Филипа Тингли, находящегося там. То, что это именно он, вам стало известно еще в кабинете, так как о его прибытии было доложено.