Жиль нахлобучил шляпу:
— Милорд Керакский повелел мне...
— Немедля, — сказал король.
Он подался вперёд в седле, вперив взгляд в беловолосого рыцаря. Жиль постоял немного, играя желваками. Его глаза скользнули по Сибилле. Наконец он сказал:
— Слушаюсь, сир, — и отсалютовал королю. Бодуэн смотрел, как он собирает рыцарей и отъезжает прочь.
С высоты коня Сибилла поглядела на нищих, съёжившихся на мостовой.
— Не примет ли их монастырь?..
Король наклонился с седла.
— Ступайте, — сказал он нищим, — и старайтесь не попадаться никому на глаза. Утром приходите к кухне цитадели, вас накормят. Ступайте.
Нищие потрусили прочь, лишь один задержался — ровно настолько, чтобы ухватиться за королевское стремя и поцеловать сапог. Со скоростью ветра они исчезли в лабиринте улиц. Король развернул коня и вместе с сестрой поехал назад в цитадель.
Сибилла молчала. Ей всегда казалось, что война — нечто вроде большого турнира, сплошные стяги и слава. Они подъехали к воротам цитадели, и там их встретила Алис — руки сжаты, лицо сморщилось, как у ребёнка. С ней был королевский паж, сын Балана д'Ибелина. Он плакал. О его отце тоже не было никаких известий. Тяжкий ком застрял у Сибиллы в горле. Вместе с братом она въехала во двор, спешилась и прошла с Алис в кухню — распорядиться, чтобы нищих непременно накормили.
Поздно ночью Стефан проснулся — внезапно, как от толчка, — и сел, оглядывая склеп. На койке в соседнем ряду сидел Раннульф, стягивая сапоги.
— Это ты, — сказал Стефан. — Здесь де Ридфор.
— Я видел, — ответил Раннульф. Он повалился на постель, всё ещё держа ноги на полу; затем неспешно втащил ноги на кровать и вытянулся во весь рост.
— И Керак тоже. Его люди бродят по улицам, ищут ссоры.
— Они могут нам понадобиться, — сказал Раннульф. — Саладин без боя взял крепость при Броде Иакова и выставил головы гарнизона на стенах.
— Частелет... — пробормотал Стефан.
Перед его мысленным взором встал огромный замок, маслянисто сияющее дерево стен, великолепная шпалера, новенькие, с зазубренными краями каменные блоки... Потом ему пришло в голову кое-что ещё.
— Так теперь Саладин придёт сюда? — спросил он.
Но Раннульф уже спал.
Утром тамплиеры отправились на мессу, а потом собрались в трапезной. Там, под лампами, они заняли свои места в привычных рядах.
Мгновение тамплиеры стояли недвижно, в молчании глядя на пустые места в строю — этой пустоты было куда больше, чем живых людей. Из офицеров остались только Жерар де Ридфор и сенешаль Жильбер Эрай. Из рыцарей уцелел один из четырёх.
Молчание было долгим. Потом рыцари всё так же без единого слова начали сдвигаться, покуда не сомкнулись плечом к плечу, встав напротив офицеров.
Раннульф шагнул вперёд, устремив взгляд на де Ридфора и Жильбера Эрая:
— Мы должны выбрать нового магистра.
Побагровевшее лицо де Ридфора исказилось.
— Одо де Сент-Аман заступался за тебя, даже когда ты переходил все границы. А теперь, когда он в беде, ты хочешь сместить его!
По собравшимся рыцарям пробежал ропот. Раннульф не озирался по сторонам. В рядах воинов за его спиной было много тех, кто его ненавидел. Но не меньше было и таких, кто любил его. Стоя в круге света от лампы, он в упор глядел на де Ридфора.
— Одо или мёртв, или в плену, — сказал Раннульф. — А с ним — большая часть тамплиеров. Саладин пройдёт сквозь нас, как вода сквозь песок, если у нас не будет магистра, способного повести нас в бой.
Голос де Ридфора был резок:
— Чтобы выбирать магистра, нужен общий сбор всех дружин! На это может уйти и год.
— Разумеется, — сказал Раннульф, — это слишком долго. Но мы можем провести и собственные выборы. Мы всегда поступаем так в поле, мы поступили так после битвы на Литани. Нам нужен магистр.
— Уж не ты ли это будешь? — ядовито осведомился де Ридфор.
— У меня это выходит лучше, чем у кое-кого другого.
Теперь ропот голосов за его спиной перерос в рёв:
— Да! Верно!
— Веди нас, Раннульф!
— Подождём Одо — он может ещё появиться!
— Раннульф Фицникто! Прочь, убирайся отсюда, свинья, я не пойду за тобой!
Де Ридфор смотрел на Раннульфа, и губы его шевелились. Беззвучно он повторял, как эхо: «Свинья!»
Жильбер Эрай сложил руки на груди, взгляд его перебегал с де Ридфора на Раннульфа.
— Для выборов нужно больше людей. Это слишком важное дело. Мы можем вызвать гарнизоны с Кипра и из Европы — и к Троице снова заполнить этот зал.
— Нельзя ждать до Троицы! — возразил Раннульф. — Саладин может быть здесь уже завтра.
Рыцари по-прежнему громко спорили. Де Ридфор бросил взгляд на них и повернулся к Раннульфу:
— Нет. Возвращайся на место.
Желваки Раннульфа заходили под кожей, но он сдержал гнев и не тронулся с места. Лицо маршала побагровело ещё сильнее.
— Повинуйся! — рявкнул он, и Раннульф шагнул на место в первом ряду.
Но другой воин уже выходил вперёд. Прозвенел чистый голос:
— Я согласен с Раннульфом. Надо выбрать новых офицеров!
Остальные закричали так, что под сводом потолка заметалось эхо; кто-то принялся топать ногами, к нему присоединились другие, а десяток голосов орал хором:
— Да! Да! Да!
— Нет! — ревели другие голоса, и речитатив превратился в бурю выкриков и шиканья.
Стефан л'Эль, стоявший лицом к лицу с двумя офицерами, вновь возвысил голос:
— Нам нужен магистр! И не только из-за Саладина — могут возникнуть и другие трудности. Вы же видели, сколько воинов привёл с собой в город этот рыжий Волк.
— И они всякий раз затевают свары на улицах и в Нижнем Городе! — поддержал его из рядов Фелкс ван Янк.
Де Ридфор сказал:
— Магистр Ордена — Одо де Сент-Аман! Я не потерплю попыток сместить его. — Он шагнул к Стефану, лицо его исказил уродливый оскал. — Вернись на место и веди себя тише при старших, щенок!
Стефан не дрогнул:
— Я требую права говорить! И думается мне, я более не щенок. Битва при Литани так проредила стаю, что ныне я — один из главных бойцовых псов.
— Никаких выборов! — рявкнул де Ридфор.
— Пока не дождёмся новых трупов? — осведомился Раннульф. По рядам позади него прокатился приглушённый смех. Раннульф бросил короткий взгляд через плечо на рыцарей. Он понял: сейчас удача улыбается ему. Многие на его стороне, да к тому же здесь Стефан Мыш, который говорит, как принц, и отстаивает его интересы.
Жильбер Эрай шагнул вперёд, глаза сужены — как всегда, старается угодить всем.
— Что бы мы ни решили, мы не можем драться между собой. Этот сладкоголосый французик прав: Керак в городе, и его войско так же сильно, как наше, а есть ещё Саладин, и одному лишь Богу известно, какие ещё испытания Он нам ниспошлёт.
Рыцари снова зароптали, затопали, кто-то был за выборы, кто-то — против.
— Проголосуем за выборы! — крикнул Раннульф. Он швырнул эти слова в спину де Ридфору, который мерил шагами зал. — Разрешим этот спор раз и навсегда, маршал. Сосчитай нас!
Де Ридфор резко развернулся к нему:
— Отлично! Но Одо непременно узнает об этом — как ты отплатил ему за заступничество. Пусть все знают, что ты предатель! — Он коротко глянул на сенешаля.
Жильбер сделал несколько шагов вперёд:
— Пусть те, кто хочет избрания нового магистра сейчас и здесь, станут по правую руку, а те, кто не хочет этого, — по левую.
Раннульф пошёл направо, мимо колонн, подпиравших свод, развернулся и вновь устремил взгляд на середину трапезной. Обе ладони он сомкнул на рукояти меча. Сердце билось в его груди гулким молотом. Половина рыцарей отошла к нему, половина в другую сторону, однако когда их сосчитали — слева оказалось на одного человека больше.
Голос де Ридфора зазвенел от облегчения:
— Значит, мы подождём. Благодарение Господу.