Он преклонил колено, перекрестился и повёл Али прочь из мечети.

Али последовал за ним. Выйдя на просторный мощёный двор, он взглянул на величественное здание в углу двора — то была мечеть Аль-Акса, ныне опоганенная христианскими идолопоклонниками. Народ глупцов, подумал Али, и сердце у него заныло. Он посмотрел на рыжеволосого рыцаря, шагавшего рядом с ним, — лёгкая походка, высоко поднятая голова. Юный прекрасный зверь. Враг. Бок о бок они пошли по залитым солнцем плитам двора, направляясь к Аль-Аксе.

   — Не похоже на Дамаск, верно? — сказал Стефан. — Это наша трапезная. Вон то длинное крыло — спальни, а за углом, с той стороны, — оружейная.

Али огляделся. Нескончаемый поток людей входил и выходил из длинного низкого здания, которое Стефан назвал спальнями; судя по белым курткам, это были рыцари. Множество других людей, которые не были рыцарями, пробегали мимо или занимались своими делами во дворе. Слева, где череда изящных белых колонн образовывала аркаду, трудились кучки мастеровых; у кузни ждала очередь крепких косматых рыцарских коней, и даже отсюда Али слышал перезвон молотков и чуял запах раскалённого железа. Двое людей, катившие ручную тележку, груженную с верхом длинными караваями хлеба и круглыми сырами, протиснулись в толпу, клубившуюся около входа в Аль-Аксу, и вкатили тележку внутрь. На другом углу конюх вприпрыжку вёл через двор нескольких коней.

Али поднял глаза от деловитой суматохи, царившей на Храмовой Горе, и оглядел стены Иерусалима с приземистыми квадратными башнями, протянувшиеся на север и на запад. Припавший к скалам, точно изготовившаяся к прыжку львица, с трёх сторон окружённый отвесными ущельями, этот город был неприступен — достаточно иметь большой гарнизон и довольно припасов.

   — Сейчас ты живёшь не здесь, — сказал он вслух.

   — Не здесь, — подтвердил Стефан. — Я живу в цитадели, при короле. Но предпочёл бы вернуться сюда — охранять короля так скучно.

Он повёл Али вдоль стены великой древней мечети, во двор, где в землю были вкопаны столбы; перед каждым столбом стоял воин в доспехах и с мечом.

   — Здесь мы каждый день упражняемся с оружием. Это послушники, потому они такие неловкие.

Али взглянул на шеренгу юношей, которые, ухая и обливаясь потом, орудовали своими мечами.

   — По мне, так они действуют вполне ловко.

   — А, — сказал Стефан, — мы ещё научим их драться, как положено тамплиерам.

Али обернулся и взглянул на резиденцию Ордена. Отсюда хорошо была видна почти вся Храмовая Гора, а также большая часть города, в котором эта гора занимала столь значительное место. Против своей воли он был впечатлён. Он понимал, почему тамплиеры позволили ему увидеть всё это. В череде мастерских вдоль аркады, в тренировочных дворах, вокруг трапезной трудились, махали мечами, беседовали люди — десятки, сотни людей. Итак, Храм возродился.

   — Где вы остановились? — спросил Стефан. Они шли по краю мощёного двора.

   — В городе, во дворце. Напротив того дворца, где мы встретились сегодня.

По левую руку от них высилась вершина стены, плотно примыкавшие друг к другу, массивные, аккуратно отёсанные каменные глыбы. За нею склон горы ниспадал в пустынную долину.

   — Ла-Плезанс, — сказал Стефан, улыбаясь в рыжую спутанную бороду. — Неплохое местечко, верно?

   — Да, приятный сюрприз. Там есть даже бани, а сады просто великолепны.

   — Я там бывал, — сказал Стефан. — Там останавливается бабушка короля, когда приезжает в Иерусалим. Мы могли бы назначить встречу в саду. — Их ладони на ходу задели друг о друга.

Во рту у Али пересохло. Вокруг были люди, много людей; тягостная необходимость таиться сковывала его.

   — Уверен, для тебя это очень опасно, — сказал он.

   — Я рискну, — отозвался Стефан. — Сегодня вечером. В саду.

   — Я приду, — сказал Али. — Когда стемнеет.

Их руки вновь, как бы случайно, соприкоснулись. Мизинцы на миг сцепились и тут же разошлись. Впереди толпа была ещё многолюдней. Али провёл языком по губам. Дяде это не понравится. Однако всё его тело наполняла дрожь предвкушения, и он не мог сдержать улыбки.

Раннульф был в Нижнем Городе, на суке, — поедал финики и разговаривал с погонщиками верблюдов. Стефан подошёл ближе и ждал, когда тот захочет его заметить.

   — Ну? — наконец сказал Раннульф.

   — Они уехали. Я позаботился, чтобы он увидел всё, что ты хотел ему показать, — ворота, башни. Если он до сих пор не знал, как хорошо укреплён город, теперь он это знает.

   — Отлично, — сказал Раннульф.

   — Он сказал кое-что странное. Будто бы у нас скоро будут новые выборы. Это правда?

Раннульф резко повернул голову, его чёрные глаза расширились.

   — Вот как!

   — Да, именно так. Ты что-нибудь знаешь об этом?

   — Я подцепил один слух с Кипра, вот и всё. Арнольд де Торога умер в Париже, призывая к крестовому походу; нам нужен новый магистр. — Раннульф сплюнул финиковую косточку. — У этого ублюдка хорошие шпионы. Он знает больше, чем я.

   — Его знание весьма приблизительно, — заметил Стефан. — Он спрашивал, не изберут ли тебя.

Раннульф коротко хохотнул и краем глаза глянул на Стефана:

   — И что же ты ему сказал?

   — Что у тебя нет никаких шансов.

Раннульф отвернулся и зашагал прочь. Стефан пошёл за ним — через сук, к фонтану.

   — Мне нужно было солгать?

   — Нет, — сказал Раннульф. — Всё в порядке, Мыш. Ты всё сделал, как надо.

Слова Стефана больно задели Раннульфа. Хотя он знал, что никогда не победит на выборах, он страстно хотел стать магистром. Он считал, что если больше не может служить Богу, то, по крайней мере, может стать магистром Храма.

Вместе со Стефаном он вернулся в Храм, на тренировочный двор, взял меч и принялся рубить ни в чём не повинный столб. Давно уже ему не приходилось работать мечом. Он встал боком к столбу и попеременно, как всегда, наносил удары справа и слева; руки почти сразу заныли.

За его спиной длинно свистнул Стефан; Раннульф опустил меч и обернулся.

На одной из нижних ступеней лестницы стоял, наблюдая за ним, де Ридфор. Раннульф был в одной рубахе, насквозь пропитанной потом; он провёл рукой по лицу.

   — Полагается упражняться в доспехах, — усмехаясь заметил де Ридфор.

   — Скажи об этом на общем собрании, — буркнул Раннульф и снова занёс меч.

Де Ридфор терпеливо ждал. Когда Раннульф остановился, чувствуя, как в руках пульсирует боль, маршал сказал:

   — Удивляюсь, Раннульф, как ты сумел выйти живым из стольких сражений. Ты в отвратительной форме.

   — Ты затем и явился, чтобы мне это сказать?

   — По правде говоря, нет. — Маршал спустился ступенькой ниже. — Ты знаешь замок Монжисор?

   — Я там бывал.

   — В Монжисоре состоится совет. Я отправляюсь туда, и ты будешь меня сопровождать. Выезжаем завтра утром.

   — Совет, — язвительно повторил Раннульф. — И кто же будет советоваться?

   — Кое-кто из людей, облечённых властью. У тебя сейчас уже есть немного власти; пора тебе научиться ею пользоваться.

Раннульф опёрся локтем о столб, испытующе глядя на де Ридфора: глаза маршала были сощурены, как у кошки, — узкие, уверенные.

   — Я должен охранять короля, — сказал Раннульф.

   — Твои люди справятся с этим и сами. — Де Ридфор поверх его плеча глянул на Стефана, затем кивнул Раннульфу: — Это приказ. Там будут Керак, Куртенэ, Яффа, быть может, сама принцесса. От того, что будет сказано на этом совете, зависит судьба королевства.

   — Ну в этом я сомневаюсь, — буркнул Раннульф. Он в упор смотрел на де Ридфора, маскируя молчанием вспыхнувшее в нём волнение. — Я поеду, — наконец сказал он.

   — Прекрасно. — Скользкая, как намазанная маслом, усмешка пробежала по лицу де Ридфора. — Тебе стоило бы изменить удар: ты рубишь наотмашь, как мясник.

И он ленивой походкой пошёл прочь, к короткой каменной лестнице, которая вела к спальням.