– Времени.

– Правильно. Существует также три измерения времени. Каждое из них вытекает из предыдущего. В эту парадигму входят: протяженность, отрезок и предел. Ну что, пока все ясно? Хорошо. Затем, известно, что физические объекты могут влиять друг на друга. Таким образом, существуют несколько функций, для которых ваша физика не имеет точных определений. Вы можете называть эти аспекты относительными. Ближайшие эквиваленты в вашем языке – поврежденность, следствие и причина.

– Подожди минутку. Мне кажется, что причина должна идти перед следствием.

– Иногда, да. Но я не стала бы считать это закономерностью.

Наступила пауза.

– По-моему, ты опять меня не понимаешь.

– Я тоже, – сказал Джим, опускаясь к ним на маленькой платформе.

– Капитан, – воскликнул Скотт, и тому показалось, что инженер обрадовался передышке. – Я не ожидал, что вы придете так скоро.

«Какие-то проблемы, это уж как пить дать», – подумал Кирк, уловив, что акцент Скотта стал слишком сильным.

– Проблемы с двигателем?

– Да. Взгляните, – Скотт подошел к пульту, слегка отодвинувшись, чтобы Джиму было хорошо видно, и вывел программу структурного анализа.

– Вот щель в портовом отсеке. Я не знаю почему, но предполагаю, что она образовалась во время того чертова полета, в который нас втянул Зулу. Но что меня беспокоит, так это то, что компьютеры, следящие за повреждениями, не заметили ее.

Джим взглянул на экран. Внешне он казался абсолютно спокойным, но внутри него все клокотало. Огромная дыра зияла на иридиево-платиновом корпусе корабля.

– Попытайся мы сейчас уйти в подпространство, от нас останется одна космическая пыль.

– Да, капитан.

Джим отвернулся от экрана.

– Сколько времени уйдет на то, чтобы ее залатать?

– Не намного больше, чем я уже просил. Нам придется выйти в космос, чтобы оттуда восстановить все коммуникации – у нас есть соответствующее оборудование. А я в это время продолжу проверку, И еще, капитан, я считаю, что нужно проверить все компьютеры. Ведь не могли же они не заметить такую трещину.

– Я поговорю со Споком, – Джим хлопнул Скотта по плечу. – Хорошая работа. Продолжай прислушиваться к своим предчувствиям.

– Хорошо.

– А что у вас? – спросил Кирк, глядя на Кет'лк. – Вы починили аппарат?

– Конечно, – прозвенела она. – Там было всего на полчаса работы. Все произошло из-за взрыва новой звезды.

– Хорошо, – торопливо ответил Джим. – Секунду, Скотта, я забыл спросить. Во время полета ты не испытывал каких-нибудь странных ощущений или видений?

Скотт несколько озадаченно взглянул на Кирка. В его взгляде была смесь тревоги и облегчения.

– Да, – искренне признался он, хотя чувствовалось, что ему нелегко. – Но я не думаю, что это что-то серьезное.

– Да я, впрочем, тоже. Но все же сходи и поговори с доктором Маккоем. Все остальные тоже пойдут, я думаю. Лучше прямо сейчас, пока нет очереди, и попроси своих людей, у кого было нечто подобное, навестить доктора, как только они смогут.

– Некоторые уже пошли, сэр. Мы слышали распоряжение. Я тоже пойду после того, как разберусь здесь со всем. Извините, – Скотт заговорил с каким-то лейтенантом.

– Вас все покинули, – сказал Кирк, обращаясь к Кет'лк.

– Он один из лучших земных инженеров, – прощебетала она. – А я встречалась со многими. Кажется, что он просто чувствует каждую деталь, И его интерес к нашей физике только лишний раз подтверждает сказанное мной. Он обладает очень ценным качеством – тягой к новым знаниям.

– На этом корабле много таких людей, – они медленно шли по отсеку. – А вы испытывали что-нибудь во время полета?

Она покачалась в знак отрицания:

– Нет. Мне кажется, мой народ не чувствителен к таким вещам. Во время испытаний ни один из гамалкийцев не упоминал ни о чем подобном. Земляне иногда казались шокированными или пораженными после пробных полетов, но у них быстро все проходило. Никто из них даже не упоминал, что испытывал что-нибудь странное. А у вулканцев, казалось, вообще не было никаких проблем.

«Как у Спока, когда я встретил его на мостике», – подумал Джим.

– Пойдемте со мной в лазарет, если вы свободны, – пригласил он, открывая двери.

– Конечно. Но, капитан, чтобы я чувствовала себя свободней, зовите меня по имени. Если только это не нарушит дисциплину среди офицеров.

– О, дисциплину нужно поддерживать любой ценой, любыми способами, – ответил Кирк, стараясь, чтобы его лицо оставалось серьезным.

Кет'лк усмехнулась, и ее голос прозвенел:

– Капитан, вы считаете, я что-то испытала вчера?

– Не знаю, что думать о вас, Кет'лк. Я не так уж много разговаривал со стеклянными пауками. Что за ерунду вы пытались втолковать Скотту?

Она принялась объяснять. Джим изучал некоторые науки и философские основы чистой физики, когда учился в Академии, хотя ему это давалось нелегко, и он не понимал, зачем все это нужно. Тем не менее он впитывал все необходимое, сдавал экзамены и напрочь забывал, К сожалению, объяснения Кет'лк начинались как раз с того момента, где заканчивались познания Кирка. Но он продолжал кивать, зная, что вопросы только усугубят ситуацию. Он подумал о гамалкийке и ее мире, как о чем-то совершенно чуждом человеку.

Когда они наконец добрались до лазарета, Джим увидел там толпу народа, а люди все подходили и подходили. Маккой, Чэпел и другие медики беседовали с членами экипажа, делая пометки. Стало ясно, что Маккой еще долго не сможет с ним поговорить. Так что Кирку пришлось прогуливаться туда-сюда, слушая объяснения Кет'лк о рождениях галактик, об антигалактиках и еще бог знает о чем, Впрочем, слушать ее было гораздо приятней, чем просто ждать. Случайно они подошли к каюте капитана.

– Святая святых, – оглядываясь, сказала она, когда он пропускал ее внутрь.

Кирк вопросительно поднял бровь, подходя к графину с саурианским бренди:

– Вы присоединитесь, Кет'лк?

– Только ради вкуса и аромата. Алкоголь не влияет на мой метаболизм. Чтобы «опьянеть», мы употребляем поликарбониты. Мнт'гмри назвал бы это графитом.

– Возьмите. Но как вы собираетесь… – начал Джим и вдруг уставился на хрустальную ногу, которой она взяла стакан. – Но еще секунду назад на ней не было никаких присосок… – озадаченно сказал он.

– А мне они и не нужны, – ответила она, усаживаясь в одно из кресел Кирка и подбирая под себя ноги.

Кет'лк поднесла стакан к правому боку. Выглядело это довольно странно, и еще более странно выглядел орган, появившийся оттуда, которым она начала вдыхать аромат.

– Итак, капитан, – произнесла Кет'лк совершенно четко, несмотря на то, что в этот момент пила. – Насколько справедливы слухи о том, как вы проводите здесь вечера.

– Мадам, – ответил Кирк, не обидевшись на такой вопрос, – не все из того, что до вас дошло – правда, хотя мне хотелось бы, чтобы правдой было все. Что вы скажете, если я спрошу вас о вашей интимной жизни?

– Я расскажу вам.

– Хм! – Джим приложил все усилия, чтобы проглотить бренди. – А мне всегда говорили в Академии, что существуют две темы, на которые никогда не стоит разговаривать с жителями других планет: секс и религия.

– Мы, наверное, учились на разных факультетах, капитан. Нас учили не упоминать о смерти и налогах.

– Но вы только что хотели поговорить о них.

Кет'лк затряслась и зазвенела:

– Ну, одна из этих тем нас не волнует, – сказала она.

И это было правдой. Звездный Флот был освобожден от уплаты налогов.

– А другая?

Беседа пошла по тому пути, когда начинают с незначительных вещей и заканчивают совершенно непостижимыми. Несмотря ни на что, Джим наслаждался тем, что вынудил ее, хоть она и была ему ровней, защищаться. Ему нравилась ее неистощимая энергия, с которой она восторгалась всем, чем только можно. Даже когда разговор переходил на такие темы, как разрушение и смерть, она никогда не становилась серьезной и погруженной в глубокомыслие, как большинство людей. Наблюдая за ней, Джим подумал, что быть стеклянным пауком, наверное, приятно, и в конце концов, сказал ей об этом.