Харб некоторое время обдумывал сказанное, затем добавил:

– Мне кажется, что таким людям известно нечто, чего не знают остальные. Но, я думаю, сэр, на каждое правило есть исключение. Пока нет никаких данных, на которых мог бы основываться сей гениальный вывод. А, если то, что мы называем жизнью, на самом деле – просто игра?.. Как, например, утверждают некоторые земные религии?

– И на что мы играем?

Жестом Харб показал, что это может быть все что угодно:

– Искупление грехов. Союз с богом. Мелкие желания, скажем, мольба о продлении игры перед лицом вечности. Я хотел сказать, что если эта жизнь-игра начинает казаться слишком мрачной, ты перестаешь относиться к ней, как к игре. Обычно это случается со слишком азартными людьми, когда они играют даже в безобидные настольные игры…

– Да… Я помню те времена, когда мне пришлось продать мою «Парковую зону», – задумчиво произнес Кирк. – А ведь у меня в ней были такие планы… Ой, извини. Продолжай.

– Так вот, если ты все-таки забыл, что просто играешь, что же тогда делать со стрессом?

Джим на секунду задумался и ответил:

– Разрядиться и продолжить играть.

Харб стоял какое-то время не шевелясь, а затем сказал:

– Но больше всего меня удивляет, что весь экипаж выглядит абсолютно спокойным. Обычно, после какой-нибудь опасной миссии, люди приходят сюда, чтобы разрядиться на тренажерах, или для занятия творчеством. Но в этот раз…

У Джима мелькнула мысль, и он не преминул ее высказать:

– А кто у нас священник в эту десятидневку?

Харб усмехнулся:

– Смешно, что ты спрашиваешь. Я.

– Ну и как дела?

– Великолепно. Уйма народу приходит ко мне, чтобы рассказать о своих ощущениях во время инверсионных полетов.

– Проблемы?

– Никаких.

В другом конце комнаты раздался громкий смех – компания закончила свою «зелено-оранжевую» песенку и теперь обсуждала, что бы еще спеть.

– Расскажешь об этом на совещании, – сказал Джим и, задумавшись, добавил. – Хотел бы поработать вместо тебя.

– Ну уж нет, – ответил Харб.

– Да, я понимаю. Я это несерьезно.

Джим встал и пошел в сторону конференц-зала. У него было такое чувство, что ему необходимо дополнительное время, чтобы привести в порядок свои мысли.

«Нет энтропии?!»

– Ну, что ж, приступим к отчетам, – сказал Джим.

За столом сидело девять человек: Спок, Ухура, Скотт, Чехов, Харб, Кет'лк, Мэтлок – начальник отдела безопасности и доктор Маккой.

– Если никто не возражает, то начну я, – сказал Спок. – Капитан, инверсионный аппарат доставил нас прямо в запланированную точку за пределами Галактики. Но, как все поняли, этот процесс прошел не без осложнений. Психологические и эмоциональные аспекты я оставлю доктору Маккою, он лучше разбирается в этих вещах. Главный же интерес для научного отдела представляют некоторые звезды из звездных скоплений на окраине Магелланова Облака. Согласно данным наших сенсоров, а мы их проверяли и перепроверяли несколько раз, течение времени возле них сильно замедлено или полностью остановлено. И звезды в этом районе хотя и светятся, но очень необычно. Они не излучают энергию.

Спок остановился, как будто ему нужно было время, чтобы опомниться после того, что он сказал.

– Одно это открытие уже говорит о целесообразности нашего полета и о том, что Звездный Флот не зря нас сюда направил. Поэтому я как начальник научного отдела предлагаю незамедлительно отправиться в тот район и исследовать его.

– Есть только одна небольшая проблема, – высказался Скотта. – Мы, может, и чувствуем себя нормально во время полетов, но что происходит с кораблем, – неизвестно. И еще: что произойдет с нами в том месте, где нет времени? Не застрянем ли мы там навсегда? Так и будем курсировать, никем не замеченные…

– У меня есть решение этой проблемы, – сказала, вставая, Кет'лк. – У инверсионного аппарата гораздо больше функций, чем это могло показаться. Я не буду утомлять вас различными физическими терминами. Хочу лишь сказать, что он способен создать дополнительное поле вокруг корабля, которое будет перемещаться вместе с нами. Это нечто похожее на оболочку, создаваемую во время полетов в подпространстве, которая сохраняет изначальную световую скорость корабля и защищает его от внешних воздействий той среды, в которую он попал.

– А вы уверены, что оно сработает, дорогуша?

– Конечно, Мнт'гмри. Ведь в этом случае он работает по принципу…

– Кет'лк, – прервал ее Джим. – Какие еще проблемы?

– Прежде всего нужно узнать, является ли этот феномен типичным для данной галактики или нет. Во-вторых, на нашем пути встретится немало звездной пыли. И еще один, я бы даже сказала – пугающий, момент. В некоторых, полученных нами спектрограммах появляются те же признаки, которые появлялись сначала у Пискума 109, а затем у Зеты 10 Скорпиона. Поэтому существует очень большая вероятность того, что это мы повинны во взрывах этих планет. Так что я считаю, нам нужно как следует изучить сложившуюся ситуацию.

В течение нескольких секунд все сидели в полной тишине.

– Спасибо, – нарушил ее Кирк. – Кто следующий?

– Я, – ответил Маккой. – Я хотел бы сказать, что на этот раз практически все члены экипажа оказались в воспоминаниях друг друга. Но удивительно, что никто из них не был этим обеспокоен, несмотря на то, что некоторые из воспоминаний были сугубо личными, Я предполагаю, это произошло потому, что экипаж «Энтерпрайза» всегда выгодно отличался сплоченностью коллектива, мы всегда поддерживали друг друга в трудных ситуациях. Опять большинство ощущений были приятными или, по крайней мере, интересными. Но я даже не могу предполагать, какими они будут в следующий раз. Единственное, о чем можно сказать с уверенностью, так это о все более реальном и более протяженном характере этих ощущений. Как долго продлится следующий полет?

– Две тысячи световых лет, – ответил Спок.

– Это даже дольше, чем в прошлый раз? Прекрасно, – сказал Маккой. – Ну что ж, удачи тебе, Джим, и всему твоему экипажу. Я желаю вам уберечь ваши задницы, поскольку гарантировать, что с вами ничего не произойдет, я не могу.

– Харб, – обратился Джим. – А что вы хотите нам сообщить?

– Я хочу сказать, что, судя по моим наблюдениям, все очень взволнованы происходящим, – начал тот, – но горят желанием продолжить испытания. Я также обратил внимание на то, что люди стали свободнее общаться, компании стали больше, чем раньше. Мне кажется, это результат тех ощущений, которые они испытывают во время перелетов. Так что я в них никакого вреда не нахожу, тем более, что это никак не сказывается на их работоспособности.

– Я согласен с последним высказыванием, – вставил Маккой, – Но я хотела бы вернуться к тем звездам, к которым мы собираемся отправиться, – сказала Ухура, – поскольку они не входят в программу наших исследований.

– В общем да, но я не думаю, что Звездный Флот будет возражать, – произнес Джим.

– Просто я хочу как-нибудь сообщить им об этом, – продолжила Ухура. – Кто знает, что с нами может там произойти. Они должны знать хотя бы, где мы находимся. К сожалению, мы с самого начала предполагали, что связаться с ними будет невозможно.

– Ну, я могу что-нибудь придумать, – сказала Кет'лк, – Или, по крайней мере, мне кажется, что могу. Можно закодировать наше послание и отправить через инверсионное пространство. Я думаю, что и в Звездном Флоте смогут сделать то же самое. Как только они построят еще один инверсионный аппарат, мы сможем поддерживать постоянную связь.

– Займитесь этим незамедлительно, – сказал Джим. – И готовьтесь к очередному прыжку. Я согласен со Споком по поводу того, что нам следует изучить особенности этой галактики. Поскольку во время полета мы должны собрать все возможные сведения. Какие ни будь возражения?

Все молчали.

– Рекомендации?

– Помолиться перед вылетом, – проворчал Маккой.

– Мы учтем ваши пожелания, Боунз. Что-нибудь еще?