«До чего же все-таки глупо сделать лишь одного Хранителя импом. Надо это вписать в Протокол», — рассуждал Шанди.

Принцу пока еще не довелось читать документ; вот когда он станет Эмшандаром Пятым — тогда другое дело. Только императоры и Хранители прикасаются к Протоколу.

Но вряд ли кому-нибудь из колдунов пришло бы в голову явиться на церемонию и жариться под солнцем в Круглом зале долгие часы официальных торжеств.

Герольд шагнул вперед. Итбен кивнул, и герольд провозгласил:

— Его превосходительство посол Конфедерации Нордландии.

Посол Крушор широкими шагами пересек зал, словно огромный белый медведь. Сопровождало посла полдюжины джотуннов, еще более громадных и диких. Этикет предоставлял послам и их свите право входить в Круглый зал в национальных костюмах, ну а жители Нордландии не утруждали себя обилием одежд. Джотунны с гордостью демонстрировали окружающим свою мощную мускулатуру. На головах у них красовались сияющие шлемы, а на ногах кожаные штаны и грубые башмаки. Другой одежды они, похоже, не знали, но держались столь уверенно, что их присутствие не казалось неуместным среди разряженных придворных.

«О Пресвятое Равновесие! Теперь-то уж я точно смогу безнаказанно пошевелиться!» — обрадовался Шанди, заметив, что все взоры обратились на посла Нордландии. И вовремя. Левая рука мальчика безвольно свесилась. Пола тоги, наброшенной на согнутый локоть, скрыла дефект, но как ни старался принц вернуть руку в первоначальное положение, тяжесть шерстяной материи не позволила это сделать. Рука не слушалась. Она была словно мертвая.

Впрочем, Итбену было не до Шанди. Консул мерился взглядом с послом-джотунном. Для этого Итбену даже пришлось задрать голову вверх. Джотунн, старейший из варваров, был не самым крупным из них. Молодые джотунны превосходили его ростом и густотой золотистых бород, но мускулатурой посол мог поспорить с любым из свиты.

«Вот уж кто способен держать полу тоги неделями, если придется, — с завистью подумал Шанди. — Помнится, мама называла джотуннов кровавыми монстрами, а еще орудиями для убийства», — мелькнуло в памяти.

Тишина, установившаяся в зале, изумила мальчика. Он не ожидал, что сенаторы прекратят болтовню и заинтересуются речью посла.

«Чем же это так занимательно? — недоумевал принц. Вдруг он увидел нечто, поразившее его в самое сердце. — О Боги! Где были мои глаза? Там же тетя Оро, в заднем ряду, где сенаторы!»

Возможно, принц, разглядев тетю Оро, непроизвольно дернулся, но Итбен смотрел на джотунна, так что и это «ерзанье» ребенка останется безнаказанным. Тетушку Шанди не видел вот уже много месяцев, но сейчас он ничем не мог показать ей свою радость.

«Она не обидится, — уверял себя принц. — Она знает, что долг прежде всего. Подумать только! Тетя Оро с сенаторами!»

Вообще-то причин для удивления не было, ведь она принадлежала к императорскому дому Ороси и, таким образом, имела сенаторское звание. Статус тети Оро был даже выше статуса матери Шанди, которая была из рода Уомайя. Мальчика поразило то, что августейшая принцесса оказалась среди сенаторов, а не на стуле подле Опалового трона, как его мама. Шанди терялся в догадках. Он ничего не слышал о том, что тетя возвращается, хотя дворцовые сплетни он собирал очень умело. Взрослые любили пошептаться, а на ребенка, как правило, внимания не обращали.

«Неужели она вернется в Лисофт, не обняв племянника? Я бы не прочь с ней повидаться. Ну да, „телячьи нежности“ не к лицу мужчине, но ведь это тетя Оро, а не кто-нибудь. Я и жаловаться-то ей ни в чем не стану; хныкать — это не по-мужски. Как это прошлый раз Итбен сказал? На то и мальчик, чтобы его наказывали, принц — особый мальчик, поэтому и бить его надо особенно. Тоже мне, шутник. Еще возмутился, что я не засмеялся, и обозвал наглецом, — жалел себя Шанди. — Вот если тетя Оро заметит, что я хромаю, и станет расспрашивать, тогда с чистой совестью можно будет выложить всю правду...»

— Разве вопрос с Краснегаром не улажен? Документ подписан и скреплен печатью! — бушевал Итбен.

«Ой, как скверно, — расстроился Шанди. — Опять он раскричался. Раньше, пока дедушка не состарился, Итбен и пикнуть не смел».

Однако на джотунна крик не действовал; северянин лишь оскалил крупные желтые зубы. Огромная серебристая борода колыхнулась, и джотунн произнес:

— Достойный консул, со всем уважением хочу напомнить, документ, о котором ты вспомнил, — рядовое соглашение. Все, что там упомянуто, еще должен одобрить Круг танов.

— Ты обязался отправить его... — начал было Итбен.

— Я сделал это, — заверил варвар, — но путь в Нордландию неблизок. Пройдет не один месяц, пока вестник доберется до родных мест, а Круг танов собирается лишь в середине лета, один раз в год.

Министры за спиной Итбена взволнованно перешептывались. Даже всегда невозмутимые герольды и те переглядывались. Джотунны откровенно ухмылялись. От распиравшей его злости Итбен стал таким же пунцовым, как кайма на его белоснежной тоге.

— Итак, до следующего лета договор останется неутвержденным...

— Разумеется.

— Но до тех пор...

— Ничего! Пока утвержденный документ не вернется в Хаб! Достойный консул, ты же понимаешь... месяцы и месяцы пути, — злобно скалил зубы бледнокожий варвар, взирая на Итбена сверху вниз.

Шанди искренне наслаждался тем, как северянин унижал ненавистного консула. Принц едва сдерживал распиравший его смех, но все же не опозорил себя хихиканьем — ведь услышь это Итбен, он, пожалуй, убил бы мальчика.

Резко развернувшись, Итбен начал шептаться с министрами: с Гумайзом, с Гифиром, еще двумя, которых Шанди не знал. Вновь повернувшись к послу потемневшим лицом, консул процедил:

— Формулировка меморандума была весьма специфична. До сообщения о решении Круга танов Совету его императорского величества обе стороны должны действовать согласно договоренности. Король остается...

— Король?

— А... как его?.. Бывший герцог Кинвэйлский! — рычал Итбен. Он совсем потерял контроль над собой.

«Теперь он долго не утихомирится, и... О нет! Боги-покровители! Только не это!!!» — горестно застонал Шанди. Затекшая рука совсем не справлялась с полой ненавистной тоги. Тяжелая ткань медленно сползала вниз, пригибая к земле злополучную руку. Что он мог поделать?

— Вы обязались временно назначить вице-короля, подчиненного... — С каждым словом консул бесился все больше и больше.

Шанди знал, что злобой консул накачался на много дней вперед, и добрая часть ее выльется на него. Принц чувствовал себя очень несчастным: и тога с него падала, и зевота одолевала, а тут еще нестерпимо захотелось в туалет. Краснегар его ничуть не интересовал. Из подслушанных разговоров он знал, что императорский Совет довольствовался фиктивной победой, то есть в действительности импы уступали королевство джотуннам. Значит, когда Шанди вырастет и наденет корону, ему предстоит вернуть бесславно утраченные земли. Но это будет потом, сейчас же он слишком устал, чтобы забивать себе голову какими-то глупостями.

Возмущенный голос Итбена умолк, но джотунна речь консула не впечатлила.

— Как ты, надеюсь, помнишь, достойный консул, я — посол, а не полномочный представитель. Личные права тана в любом вопросе священны. Не мне обсуждать их. Стоит ему захотеть настоять на своем — и Круг самостоятельно утвердит его королем Краснегара. Таны никогда не посягнут на привилегии равного. — Он победоносно оглянулся на свой эскорт, в ответ джотунны ухмыльнулись, а посол добавил: — Тем более Калкора.

— Калкор — грабитель, насильник, убийца, пират...

Возмущенный посол, расправив плечи и выпятив грудь колесом, раздулся так, что стал еще выше ростом. Куда там было Итбену до этого варвара! Шагнув вперед с перекошенным лицом, джотунн зловеще прорычал:

— Как же мне передать тану твои слова? Как официальную императорскую позицию или как твое личное мнение?

Эхо, многократно отразившись от купола, осыпало присутствующих дробным грохотом.

Итбен отшатнулся от разъяренного посла. Министры тревожно переглянулись, свита джотунна вновь ухмылялась.