Борисов знал, что эта рыба предпочитает холодные и быстрые речки с прозрачной водой. Как раз таковой и была Безымянка. Таймень питается любой рыбой реки, крупные экземпляры не брезгуют водоплавающей уткой, мышами, выдрой… Этот речной «крокодил» кушает все, что может проглотить в реке, и он очень прожорлив. Но в период нереста не ест ничего и спиннингом на блесну его не поймать.

Илья заготовил своеобразный гарпун, которым и собирался добывать тайменя. На мелководных перекатах он шел на нерест наполовину открытый. В километре от дома вверх по реке как раз был такой перекат. Борисов направился туда с самодельной деревянной тележкой на колесах из доски. «Деревянный век», но не на себе тащить тяжелую добычу. Он старался не сидеть без дела, постоянно мастерил что-нибудь. Это скрашивало одиночество, отвлекало от раздумий. Необходимость в тележке возникла давно. Если бы она была раньше, например, то он бы увез на ней орехи осенью сразу, и медведь бы остался жить. Если бы да кабы…

В другой ситуации Илья несомненно обратил бы внимание на красоту природы. Глухая нехоженная тайга с небольшой речушкой, бегущей на север. В Сибири все реки в конечном итоге бегут в Северный Ледовитый океан. Оставив тележку на берегу, он сразу заметил рыбу, идущую вверх по перекату. Медно-красный красавец таймень, разбрызгивая воду, стремился к своим исконным местам нерестилища, не обращая внимания на подходящего человека. Илья выбрал метровую рыбину, удар гарпуном, рывок и добыча оказывается на берегу. Оттащив ее подальше от воды, Илья освободил гарпун и принялся за вторую рыбину. Добыв десяток, он уложил их на тележку и поспешил к дому. Разделку проводил у своего ручья, где он падал небольшим водопадиком словно из водопроводного крана, только струей побольше.

Борисов аккуратно вспарывал рыбье брюхо, отделяя ястыки, так называемые полости, в которых находилась икра размером с небольшую горошину. Он заранее заготовил марлевые рукава, в которые складывал ястыки и держал под струей воды, постоянно поворачивая рукав. Вода вымывала икринки, отделяя пленки. Тузлук также был приготовлен заранее. Это насыщенный раствор соли, который кипятился и остужался до комнатной температуры. В него и помещалась икра на один час. Потом промывалась и складывалась в березовые туески, которые ставились в прохладное место.

Мясо тайменя Илья нарезал ломтями и тоже солил. Пару рыбин он оставил в леднике для заморозки, позже размораживал и коптил. Копченый таймень необычайно вкусен. В любом виде приготовления его мясо, менее жирное, чем у семги, славится изысканным лакомством.

Головы Илья оставлял на уху — коронного блюда сибирских рыбаков. Бульон из голов назывался хрустальным и употреблялся в качестве полезного напитка. Жир тайменя превосходит по полезным качествам подсолнечное масло и не имеет неприятного запаха. Употребляя его в пищу, Илья еще смазывал им колесную ось на деревянной тележке.

Как и что приготовить Илья знал не понаслышке, сейчас он благодарил Бога, что вырос в деревне, а не в городе, где люди отрывались от матушки природы и не смогли бы выжить в ее диких условиях.

Итак, заготовка рыбы и икры прошла успешно. Илья достаточно запасся дарами реки на весь год. Храня зимой продукты в металлическом контейнере, он достаточно выморозил ледник, который держал пустым и открытым. Сейчас, закрыв его плотно деревянной двойной крышкой, он обеспечил себе холодильник на все лето.

Теперь Борисов принялся за заготовку бересты. Спиливая березы, снимал практически всю бересту сколотнем, а где не получалось — листами. Необходимо заготовить немало емкостей для трав, грибов, ягод и прочей снеди.

Илья помнил, как делал крышу на доме — плотно уложил жерди, обмазал их ровно глиной и потом уже закрыл дерном. Дерн, насквозь пронизанный корнями растений, не скатывался под дождем вниз, а глина не пропускала воду внутрь чердака и дальше. Тогда он нашел глину на берегу речки, природный яр временами слегка обваливался, обнажая залежи глины. Он вспомнил о ней сейчас — все-таки железная печка, обложенная камнями, это не кирпичная плита. В сильные морозы приходилось топить печь утром и вечером.

Он знал, что не всякая глина подходит для кирпичей, необходимо проверить ее на жирность. Взяв немного глины и размочив водой, Илья слепил несколько шариков, положив их в тень под навесом. Через три дня бросил шарики с метровой высоты на доску и запрыгал от радости — они не разбились. Глина оказалось идеальной для производства кирпича. Но обыкновенную деревенскую плиту, какая у него была дома в деревне, Илья сложить не мог — у него не было чугунного листа, дверок, колосников. Пришлось своеобразно и мысленно скрещивать печку-буржуйку и обыкновенную кирпичную.

У Ильи поднялось настроение — нашлось нужное дело и даже два. Для бани он заготовил бревна еще зимой. В теплую погоду вырезал пазы вдоль бревен — самый нудный и трудоемкий процесс. Оставались пазы в лапу, положить мох и собирать корпус. Но сейчас он делал деревянные формочки для кирпичей. Потом замесил глину, утрамбовал ее в формочки, хорошенько встряхивая, и поставил сушиться в тенек под навес на улице на полторы недели. Ветер продувал, а дождь не мочил — идеальное место для сушки.

За эти полторы недели как раз собрал сруб и вновь принялся за кирпичи. Намесил и поставил сушиться новые. На склоне сопки без деревьев выкопал землю углом, чтобы металлическая двухсотлитровая бочка могла встать там вертикально на булыжники. Дно в бочке вырезал так, чтобы можно было уложить необожженный кирпич с зазором для равномерного прогрева. Сверху бочка закрывалась металлическим листом.

Утром Илья встал с рассветом, предстояло ответственное мероприятие — обжиг кирпича. Он развел костер под днищем бочки и вздохнул — начало положено. Теперь придется поддерживать пламя в течение двадцати часов, что он и делал. Далеко за полночь Борисов ушел спать, оставив костер, который прогорит сам. Пока он спит бочка и кирпичи остынут.

Он проснулся в десять утра. Первым делом хотелось сбегать и посмотреть обожженные кирпичи. Но все-таки заставил себя умыться, позавтракать и потом уже пошел к бочке. Взял в руки еще теплый кирпич и разбил его топором. Остался доволен — на разломе не было вкраплений и разности цветов, что говорило о неплохом качестве кирпича.

Пока сохла новая партия кирпича под навесом, Илья занимался банькой. Сделал пол, поставил печку-железку, обложив ее камнем плитняком, потолок и крышу. Потом вновь обжигал кирпич, вставил окно в баню и сделал дверь, вырезав вторые петли из другой створки металлического контейнера.

Илья в тайге уже более года и его первая банька доставляла огромнейшее удовольствие. Мыла, естественно, не было, и он готовил для мытья несколько средств заранее. Еловую золу заливал водой из родника и отстаивал сутки. Процеживал, разводил водой — получался готовый шампунь для мытья волос. Парился Борисов долго и с громаднейшим наслаждением — толком не мылся весь год. Нахлестывал себя вперемежку то березовым веничком, то пихтовым. Потом тряпкой-вихоткой натирал тело жидким мылом. Его он готовил из мелких кедровых опилок с водой. После всего натирал себя глиной и хорошенько прополаскивался. Всю грязь как рукой снимало, кожа дышала, пахла свежестью и чистотой. Эти способы мытья он вычитал когда-то давно и уже не помнил где. Но так мылись в древней Руси. В отличие от немытой и вонючей Европы, считавшей себя продвинутой и интеллигентной, Русь всегда веяла чистотой тела и помыслов.

Настала пора сбора пищевых трав. Только в одном месте Илья прошлым летом наткнулся на крапиву, хотя она считалась одним из самых обычных растений леса. Видимо, в этом месте когда-то горела тайга и сейчас росли молодые деревья и кустарники. Ее листья содержат большое количество витамина С, каротина, витаминов группы В и К, различных органических кислот. Крапива с давних пор используется как пищевое растение. Из молодых листьев готовят очень вкусные зеленые щи, ошпаренная кипятком, крапива идет в салаты. Молодые, не огрубевшие стебли рубят, солят и квасят, как капусту, соцветия заваривают вместо чая. Он собрал несколько мешков и посолил в березовых туесках.