– Это ты с кем сейчас разговаривал? Я в этих ваших мальчуковых стратегиях ничего не понимаю, но…

– Что? – я приподнялся на локте.

– Сереж… у меня какие-то предчувствия, что ли…

– Какие?

– Не могу сказать, разве что понимаю, что трудно нам будет.

– Да легко нам и до этого не было, и впереди такое, что легче не будет, это точно.

– Пообещай, что будешь беречь себя… – лицо Светланы стало серьезным, а в бликах свечи казалось мраморным, – и вообще, я же со многими девочками на острове общаюсь… верят тебе, надеются на тебя…

– Свет, ну с некоторых пор не я один островом руковожу.

– Да, но это твой остров! Я это знаю, и многие другие это знают, и верят в тебя.

– Это занимает много времени, – я погладил Свету по волосам и поцеловал.

– Мальчики мне хорошо помогают, Андрей так вообще, у Алешкиной кроватки как на посту…

– Свет… Ну трудно же, я же вижу.

– Ничего, вон хуторяне, в лице Михалыча к себе зовут пожить, пока дитя не окрепнет.

– Ну… – рассмеялся я, – Полина Андреевна готова всех любить, кормить и называть внучатами.

– А я не против… баба Поля очень внимательная и отзывчивая, да и корова наша… когда мне ей заниматься, а так в общем стаде пасется и нормально, спасибо ей.

– Я не против, – честно ответил я, – у нас скоро экспедиция… надолго, так что если ты с детьми переедешь на хутор, я буду только за, и перестань за меня волноваться… разве только чуть-чуть…

– Хорошо, – Света повернулась ко мне спиной и поджала ноги, – обними меня…

Я выполнил просьбу Светланы, повторив своим телом ее, и мы уснули, расслабленно и умиротворенно.

Какая же все-таки она! Ведь понимает, чувствует, знает, а все одно – «Иди, любимый, спасай, кого еще можно спасти».

На рассвете Света поднялась покормить Алешку, который об этом настойчиво намекал своим кряхтением и агуканием. Ну и я встал, согрел кипятка, засыпал в заварной чайник травяной смеси и пока чай заваривался, накидал в ежедневнике повестку на планерку…

– А что же все-таки с «Авророй», – Света присела рядом и разлита по кружкам чай.

– Побило ее штормом сильно.

– Штормом?

– Да, на неделю хода южнее Железки все очень сурово, так что нам повезло не только выжить, но и живем тут как на курорте тропическом… Мы сняли с нефтяной платформы бывшего Сахалинского шельфа человека, ученый, индус… так вот у него есть одна теория, которая пока подтверждается. Да, и нефти нет, уж не знаю вследствие чего, но это факт, там где ее было много, теперь нет!

– Нам это чем грозит?

– Понятия не имею, как дальше будут отражаться на геосфере события годичной давности, по новому летоисчислению… вот честно, не знаю. Одно могу сказать – сбор ресурсов погибшей цивилизации и поиски топлива одна из первоочередных задач. Ну и свое нам тут поднимать надо «кровь износу».

– Как бы не сложилось и не отразилось, пообещай не сгинуть.

– Обещаю… – ответил я, но опустил взгляд на столешницу… – а ты вот что, как будет свободная минутка, сноси в погреб кое-какие вещи, на чем поспать и что одеть, а еда у нас там итак припасена… да, дробовик туда опусти и патронташ.

– Это зачем?

– Это просто необходимые меры эм… а! Гражданкой обороны.

– От кого?

– Есть от кого, уже есть.

– Не пугай меня…

– Тебя испугаешь! Помнишь, как у Филатова – «мне тебя учить не надо – сковородка под рукой».

– Все шутишь, – Света наклонила голову набок и грустно улыбнулась.

– Нет, все серьезно, – я взял Свету за руку, – где-то есть силы, очень серьезные силы и их намеренья и планы неизвестны, а учитывая их поведение из жизни до Волны, то добра я от них не жду.

– После Волны люди все больше друг за друга держатся…

– Так то люди! Ладно, я в форт, надо к планерке готовиться, много вопросов неожиданно возникло, – ответил я, наклонился и поцеловал Свету в губы, затем тихо прошел к колыбели и сначала вдохнул запах дитя, а потом поцеловал его в лоб. Какое же ты чудо! Ну и куда я от этого всего?

Ритмично дыша и шлепая босыми ногами по высохшей глинистой земле дороги, мимо меня пробежал взвод наших срочников…

– И-ииии, раз! – скомандовал Максим, который бежал впереди.

Негромко, в один голос, все бойцы выдохнули:

– Здрасть!

Ну, не по уставу, зато приятно. Я улыбнувшись кивнул и крикнул вдогонку:

– Максим!

– Шадрин, проведешь разминку!

– Есть! – выкрикнул кто-то из строя, а Макс подбежал ко мне и остановился.

– Командировочных пристроили?

– Да, и «игрушки» их на склад поместили и арсенал с «Авроры» тоже.

– Хорошо, ну, раз я тебя оторвал от личного состава, то пошли к Макарычу, он поди уже и свой титан вскипятил.

– Мы когда из форта выбегали, Макарыч уже на узел связи направлялся.

– Ну вот… пойдем-пойдем, обговорить надо многое.

Руководители наших островных служб, словно предчувствуя важность предстоявшей планерки, в основном прибыли в форт заранее. Не было только Михалыча, и как сказал Валерий Палыч, наш главный инженер:

– У Михалыча своя планерка в колхозе, велел передать, что задержится немного.

«Характер показывает, после вчерашнего отказа в аудиенции» – подумал я, ну ничего, я уже привык к этим его выкрутасам…

Кабинет совещаний в комендатуре стал более уютным, и мебели прибавилось, и школьная доска на стене, с коробочкой мелков. Карта архипелага на противоположной стене, уже обновленная – Павел, наш начальник канцелярии в настоящем и сисадмин в прошлом видать всю ночь переносил с нашей рабочей карты с «Авроры» и записей в бортовом журнале информацию в базу данных. Столов кстати было четыре, они были составлены попарно друг за другом, а вокруг них стояли длинные лавки, ага «рыцари прямоугольно стола». Со стороны пристани и грузового пирса стал доноситься звук отбиваемых склянок на всяком водоплавающем и принадлежащем нашему острову. К слову флот наш, за исключением «Авроры», к настоящему моменту состоит из следующих посудин – «Мандарин», ну куда же без него; МРС, который после ремонта в основном служит по профилю, то есть снабжает Сахарный рыбой и иногда буксирует баржи; «пожарник» используется как торговое судно; «танковоз» занят транспортировкой грузов с Железки и прочего тяжелого по архипелагу; трофейный моторный катер используется только в акватории Сахарного, мало к слову используется так как «кушает» он бензин, которого не так много в наших запасах; две баржи буксируемые, а также новая самоходная баржа, с которой кудесничают механики и мотористы, и которая все еще числится на ходовых испытаниях; несколько мотоботов и пара десятков шлюпов. За последние месяцы было еще прибавление – 3 водных мотоцикла, что выменяли у Шефа и которые использует наша береговая охрана, один видавший виды рыбацкий баркас, корейский – еще в ремонте в доке, и появились несколько небольших плотов, их научились делать наши бывшие ЗеКа, они пристраивали на них дизельные двигатели, что Саша и его команда таскают с материка. Неплохой, в общем, флот, которому уже мало места у причалов Сахарного.

Собравшийся в кабинете совещаний народ, в полголоса, но активно общался, обсуждая и попутно решая смежные вопросы. Макарыч вернулся с узла связи, сел рядом со мной и громко кашлянул. Все замолчали…

– Итак, наше внеочередное совещание объявляю открытым, Паша, веди протокол… – Макарыч кивнул нашему начальнику канцелярии.

– Разрешите сразу вопрос? – Максим встал и подтянул ремень подвесной, в которой он и спит, похоже.

– Валяй, – с отрешенным взглядом кивнул Макарыч.

Не нравится мне этот взгляд… либо у него уже есть какая-то нехорошая информация, либо он в процессе ожидания этих самых, плохих новостей.

– А что с «Авророй»?

– «Авроре» в общем пиз…

– Иван Иванович! – я покачал головой.

– А, ну чего собственно объяснять, скажу так – современные условия строительства и познания нынешних кораблестроителей, не соответствуют мореходным условиям согласно теории товарища Винода!