– Пока жагят оладья я доложу вам о состоянии дел в нашем пгедставительстве…

– Хорошо, – я кивнул и улыбнулся, по тому, что я еще перед совещанием в форту читал докладную записку Ирины, к которой была приложена и радиограмма с отчетом Фимы, но останавливать и перебивать Фиму не хотелось, пусть расскажет очно о положении дел.

– Выгучку изымать будете? – Фима пощелкал по кнопкам и развернул ко мне экран ноутбука.

– Да, половину заберем, – ответил я, мало ли как оно сложится, – вот Макарычу передашь все.

– Хогошо… теперь по тогговле… Хорошо идет пгодукция нашего кигпичного завода, есть заявки на цемент.

– Цементом пока не особо расторговывайся и не обещай никому заранее, на Сахарном сейчас предстоят работы… в общем, самим пока нужен.

– Понял, а сколько можно выставить в пгайс-лист?

– Полтонны, не более, я Ирину предупредил, она больше и не отгрузит.

– Учту, – Фима открыл одну из терадей и решительным жестом что-то там вычеркнул, – по двигателям и запчастям хогоший спрос, но мне не хватает знаний, хогошо бы, что бы Саша кого-то сюда отпгавил из свой команды, хотя бы на вгемя.

– Я поговорю с Сашей.

– Сахаг! – разлетелся за день, будет еще?

– Завод работает с перебоями, оборудование еще не обкатали и с электрическими мощностями проблемы, Палыч сообщит, как пустят завод в постоянную работу.

– А с сырьем? – Фима озабоченно посмотрел на меня.

– С Новой Земли готовы поставлять свеклу, но сначала нам надо сориентироваться по энергопотреблению, а то «золотой» этот сахарок выйдет.

– Масло же делают?

– Так то масло! Подсолнечник второй урожай «выстреливает», да и мини завод собственно в основном под масло и заточен. Мед заказывай, пасечники все склады забили.

– Меда и тут пгедостаточно.

– Снижай цену.

– Хогошо, – Фима так улыбнулся что я, похоже, услышал что он подумал, вероятно, что-то в стиле «не учите таки папу любить маму», – Да! Обувь отлично пгодается, так что пегедайте хуторянам, чтобы не ленились.

– Так они и не ленятся, с кожей проблемы.

– С этим я готов гешать вопгос, на складе уже имеется кое-что, выделка конечно так себе, – Фима немного скривился, – но для пошива пгостых сандалий и мокасин вполне подойдет. И еще… что с топливом, мы им больше не тоггуем? Игочка уже два дважды угезала мои заявки по объему, а в прогшлый газ багжа вообще без топлива пгишла.

– Да, от слова совсем! Только скупаем, так что перевозкой нескольких емкостей отсюда на Сахарный я уже озадачил Федора.

– Жаль, отличная статья дохода… была.

– Ничего не поделаешь, пока мы зависим от топлива, а его приходится покупать или собирать на материке. Флот прожорлив, генераторы, бензоинструмент…

– Да уж, не то слово, – участливо закивал Фима, – а за новые двигатели расскажете?

– Еще идут испытания.

– Понятно, а то тут уже слухи поползли, что на Сахагном весь флот на паговую тягу пегеводят… А с углем как?

– Без изменений, разрез работает в полную мощность, покупатели либо пусть делают заявку на доставку, либо сами тащат свои баржи к Железке.

– Как быть с медициной, люди спгашивают…

– Телеграфируй на Сахарный, каждое обращение в нашей больнице рассмотрят отдельно, альтруизм и человеколюбие распространяется только на критические случаи.

– Как же понять уговень кгитичности?

– Радируй, наш медперсонал сам решит, уж раствор капать, чтобы из запоя вывести, точно не будут.

Подали оладья с домашней сметаной, смородиновым вареньем и конечно же медом. Завтракали молча, я поглядывал на пристани через окно, затянутое марлей и наблюдал за тем, как просыпается жизнь в новом торговом порту, Лесной стал действительно серьезным «логистическим узлом» нового мира.

– Ты лучше скажи, – допив чай, я отставил кружку и обратился к Фиме, – на поиск специалистов ты забил?

– Вовсе нет! Пгосто уже давно идет «охота за головами», спецы всем нужны… Во-он, видите? – Фима наклонился к столу и показал рукой в окно, на те самые новые домики, что были на склоне, – Аслан стгоит и селит там всех, кого пгивлекает, инжененегов, технагей и пгочих. Люди видят геальную возможность жить и габотать, а у меня только слова, – Фима развал руками, – о некоем остгове нового агхипелага, где тоже ждут и ценят специалистов. Есть два кандидата, но они уехали вчега в Лунево в охгану обоза нанялись.

– Военные?

– Да, вегтолетчики, уже пагу месяцев тут как непгикаянные… у них, как только они тут появились, вышел конфликт с кем-то из гебят Аслана, до гукопгикладства дошло. Ну, что там из-за чего непонятно, конфликт вгоде замяли, но и особо их тут не жалуют, гебята Аслана поспособствовали.

– А откуда эти вертолетчики появились?

– С тогговым судном пгишли.

– Ну, вертолетов у нас пока нет, – пожал плечами Макарыч отвлеченно глядя в окно.

– Согласен, но в верховьях Новой есть старый аэродром, а на нем три «Аннушки», не забыл?

– Помню, помню, но это не наши «Аннушки», а переговоры с Ганшиным тогда ни к чему не привели.

– Просто отложили, – ответил я, а сам вспомнил, что действительно переговоры с председателем колхоза в Верховьях тогда зашли в тупик. Ганшин, несмотря на нашу дружбу и лояльное отношение друг к другу, прекрасно понимал, чем владеет и даже за большие деньги и прочие мои предложения никак не хотел заключать договор на совместное использование аэродрома и самолетов. Да и не было тогда ни у нас ни у него летчиков и прочих механиков, кроме пенсионера – смотрителя того самого аэродрома, который в прошлом был механиком, но на данный момент ему уже за восемьдесят. Вот и отложили переговоры «до лучших времен».

Оставив радиста Василия и двух бойцов в обществе Фимы, я, Макарыч и Юра отправились в поселок, во-первых, стоило выразить уважение Араику, который меня потом проклянет и обматерит всякими армянским ругательствами, если узнает, что я был в Лесном и не зашел к нему на чашечку ароматного кофе. Во-вторых, было интересно осмотреть Лесной на предмет развития и вообще, как сказал Макарыч – «надо носом поводить».

Солнце уже палило вовсю, мы медленно поднимаясь по дороге от пристаней обливаясь потом, я покосился на Юру, который в отличии от нас с Макарычем был в полной боевой, то есть КЛМК, берцы, набитая магазинами, гранатами и ВОГами разгрузка, АКМ с подствольником, еще и РД за спиной. Но Юра, молча и вполне уверенно топал, внимательно осматривая проезжающий гужевой транспорт, машины, обочины дороги и встречных людей. Такой вот у меня бодигард, хмурый, молчаливый и настырный… вбил себе в голову, что у него «миссия» по охране моего тела, завещанная покойным Алексеем и все тут, хотя, на самом деле так и есть…

Лесной окончательно проснулся, людей на улице прибавилось, и вообще, людей в поселке стало больше, из-за оградок доносится детский гомон, хозяева домов огородничают, слышен шум лесопилки и цехов Аслана. По дороге к пристаням, которая теперь стала главной в поселке, вполне приличное движение в обе стороны – повозки, носильщики с большими самодельными тачками на велосипедных колесах, иногда проезжают и микрогрузовики, много велосипедов с модернизированными багажниками и прицепами из переделанных детских колясок. И если бы не знание того, что произошло с Миром, я бы подумал, что попал в какую-то африканскую страну, негры, кстати, попадаются. Кто-то с Новой Земли перебрался, а кто-то и из лесу вышел.

«Все для тебя! Рассветы и туманы. Для тебя, Моря и океаны…» – доносилось со стороны бывшего поселкового сельпо, а ныне весьма популярного ресторанчика и постоялого двора при нем. Чистые беленые стены, плетеный забор открытой веранды и два десятка столиков под ее навесом. Появилось кое-что новенькое – тандыр! Под небольшим навесом рядом с двумя мангалами сидели две женщины явно армянки. Они сидели на чистом настиле из досок, одна раскатывала скалкой тесто на низеньком столике, а вторая, ловкими движениями сначала несколько раз крутила руками тонкий блин теста, потом укладывал его на специальную подушку, чуть сбрызгивала тесто водой, таким жестом, будто крестит, а потом шлеп! И приклеила его к стенке тандыра. Я даже загляделся на этот процесс, одна из женщин, что постарше, это заметила и почти без акцента сказала: