Впрочем, ты, наверное, не медик и не химик, я зря все это так пишу. Буду говорить проще, чтобы ты понял.

 Проще говоря, можно предположить, что человеку, больному раком, должно быть очень трудно стать снукером в полном смысле этого слова, но — крайне полезно. Трудно в том смысле, что для того, чтобы «подсесть» на снук ему нужна лошадиная доза препарата. А полезно потому, что доза менее десяти милилитров вероятней всего будет являться для него лекарством от рака. А кроме того, на основе MSD, полученного из крови раковых больных или синтезированного (алгоритм синтеза мною почти доработан до конца), может быть создан так называемый «анти–снук» — сыворотка, позволяющая избавить человека от наркотической зависимости с частичным или полным (в зависимости от «стажа» снукера) восстановлением функций мозга.

 Результаты моих исследований я предъявил в государственный институт по изучению возможности медицинского использования снуксила с предложением провести эспериментальные исследования на раковых больных, но ответа не получил. Зато тут же начались гонения. Сначала меня обвинили в подтасовке фактов с целью получения ученой степени. Потом — в проведении несанкционированных экспериментов на раковых больных. В отношении меня была проведена психиатрическая экспертиза, результаты которой показали, якобы, что я болен начальной стадией ранней болезни Альцгеймера. Меня уволили из корпорации, на меня было заведено уголовное дело.

 Недавно я обнаружил, что в моем рабочем кабинете был проведен негласный обыск, в ходе которого были изъяты все мои дневники с последними результатами исследований. К счастью, последнее время я не хранил свои тетради на работе, поэтому им не удалось до них добраться.

 Им нужен алгоритм получения натурального или синтетического MSD. Дело в том, что это вещество является выраженным мутагеном в отношении вирусов гриппа, таких как Y5–Ямайка и H9–Гондурас. В результате мутации эти вирусы, попав в организм человека, будут способствовать выработке снуксилотоксинов, то есть, по сути, заболевание, например, ямайкским гриппом будет означать для человека заражение снуксил–зависимостью. В результате, корпорации «Снуксил Кемикалз» не нужно будет дожидаться, пока закон «сто–шесть–бэ», принятый пока только в одной стране, даст им несколько тысяч новых снуксил–зависимых. Им достаточно будет спровоцировать одну эпидемию ямайкского гриппа через подвергнутый мутации вирус. При копеечном убытке на инициализацию такая эпидемия принесет миллардные прибыли. И тогда никакие барьеры не остановят распространение снуксила по всему миру, и те страны, которые пока еще держат оборону, вынуждены будут впустить снуксил на свою территорию.

 Несколько дней назад до меня дошла непроверенная информация, что в Локвуд–сити, неким Тони Скарамо, в состоянии глубочайшей секретности, ведутся работы по выделению MSD–подобной компоненты из спинномозговой жидкости снуксил–зависимых больных, которым вводится состав на основе 2О12. Эксперименты эти пока безуспешны или имеют разовые положительные результаты, но не исключено, что в скором времени мощнейшее химическое оружие окажется в руках какого–то маньяка–одиночки или корпорации, если этот Скарамо работает на нее.

 Я обратился в международную независимую комиссию по соблюдению законов и прав, куда и передал полученную мной информацию и краткое описание моих исследований по MSD. Я успел это сделать. Мне обещали защиту. На днях со мной должен связаться их агент, который обеспечит мне прикрытие и выезд в Исландию. Но если, ты читаешь сейчас эти строки значит корпорация победила. Еще раз. Но, может быть, — последний. Это будет их последняя победа, если ты не останешься равнодушен и передашь находящиеся в кейсе бумаги и тетради в надежные руки, человеку, который сможет правильно их использовать. Такой человек есть. Он живет и работает где–то в районе N8, его фамилия — Эрджили.

 Позаботься о себе! Если сегодня ты проигнорируешь это послание, то завтра может быть уже поздно!

 И пожалуйста, сделай, что сможешь, для моей дочери. Ее зовут Джессика, ей четырнадцать лет.

 С того света с надеждой,

 Стив Хилман.

 P.S. Снук, который ты нашел в кейсе, — модифицирован, в нем минимизировано содержание прантавазина и снуксилоцина, зато по максимуму бета–снуксилоцина–6. Содержимое этих ампул — все, чего наш отдел добился в разработке анестетика. Можно колоться непосредственно иглой в ампуле, а можно использовать инъектор. Помни: максимум, что ты можешь себе позволить — это одна ампула в двое–трое суток! Это критическая доза, и лучше ее не получать, потому что желание повторить будет огромным. Не используй, если предстоит прилагать значительные физические или умственные усилия. Но не сойти с ума от зубной боли эта штука точно поможет».

 Кит перечитал написанное еще раз, заставив себя вдуматься в текст и понять основное, потом вложил конверт обратно в сумку, застегнул молнию, сунул сумку в шкаф с верхней одеждой. Смысла особо прятать ее не было. Чем лучше спрячешь, тем быстрее найдут, а так — лежит простая, не первой свежести дорожная сумка на видном месте, ну что в ней может быть интересного.

 Он понял одно: если бумаги Хилмана достанутся корпорации, весь мир станет гуимпленом; если они попадут к Эрджили, мама рано или поздно будет здорова.

 Вспомнилась сцена у бара, на тридцать девятой, когда хозяин бросил вслед уходящему Сержу, или как там его зовут: «Передавайте привет Тони».

 Если это тот самый Тони, что очень вероятно, то наверняка Серж работает на него, следя за разработками Эрджили.

 Все, что нужно сделать — это передать Эрджили бумаги Хилмана и предупредить его, что в его лаборатории сидит крыса.

 А Джессика…

 Прости, Стив!..

 Подумав немного, достал сумку, открыл прозрачную коробочку со снуком, взял одну ампулу. Мягкая пластиковая капсула со встроенной иглой. Отвинтить крышечку, всадить иглу, сдавить бока капсулы, получить два кубика снука…

 А если эти чертовы химики ошиблись? Если боль останется, а к ней добавится еще и счастье? Или даже боль уйдет, но взамен придет кое–что другое?..

 Повертев ампулу в пальцах, несколько раз просмотрев ее содержимое на свет, Кит все же сунул ее в маленький карман для зажигалки. Если вдруг сложится так, что не останется сил, то… почему бы и нет?

 Потом достал мобильник Хилмана, набрал номер лаборатории.

 - Серж Мэйсон, — ответил через минуту знакомый голос.

 Крыса собственной персоной.

 - Это Кит Макдауэл. Мне нужно поговорить с Эрджили.

 - К сожалению, его нет.

 - Где он?

 - Я не располагаю такой информацией.

 - Когда он будет?

 - Сегодня его точно уже не будет.

 - Вы не могли бы дать мне номер его мобильного? Это очень важно.

 - Я не уполномочен. Попробуйте позвонить утром.

 Гудки.

 Ну что ж, с другой стороны он сам просил цыгана быть осторожней и сменить лабораторию.

 Телефон грустно блямкнул. Замигал индикатор заряда батареи, показывая двадцать пять процентов. Ну ничего, на крайний случай у него есть еще телефон Джессики…

 Упс!..

 «Что ж ты такой дурак–то?!»

 Кит открыл телефонную книжку, принялся быстро листать.

 Разумеется, Лайза была там.

 Нажал вызов.

 Где–то уже на десятом гудке ему ответили. Но голос был мужской. Странно, ведь она живет одна, а Хилман был, кажется, ее единственным мужчиной. Хотя… хотя с чего это ты взял?

 - Да?

 - Я хотел бы поговорить с Лайзой.

 - Кто ее спрашивает?

 - Один знакомый.

 - Ваше имя?

 - Я хотел бы поговорить с Лайзой.

 - Она сейчас не может разговаривать.

 - Хорошо, я перезвоню.

 - Не кладите трубку! Именем закона!

 - Что? — Кит даже отнял от уха телефон и посмотрел на дисплей, словно надеялся увидеть там собеседника.

 - Я сержант Бауэр, центральное отделение полиции восьмого района. Ваше имя?

 - А что случилось, сержант?

 - Ваше имя?!

 - Серж Мэйсон, — брякнул Кит первое, что пришло ему в голову.