ОБУХОВ Евгений

Из цикла "Ветер больших п..."

Г А Р Е М

Предприятие у нас совместное - на нем совместно числятся те, кто еще работает, и те, кто уже деньги получает. И вот недавно собрал нас в актовом зале наш красный директор. Красный - не в том смысле, что коммунист, а красный от натуги. Он как раз портфель со своими дивидендами из кассы забрал.

"Ну, всё! - радостно сказал директор. - Хватит нам грызть ножки Буша и любоваться ножками Левински! На днях к нам новые друзья с Востока приезжают. И наше совместное предприятие на корню... В общем, ждет нас реорганизация и процветание. Только бы перед ними в грязь лицом не ударить.

Мы, конечно, за Восток со всей душой проголосовали. Поскольку нам все равно, как процветать - по-американски или по-восточному. И пошла у нас срочная переориентация с того на этот уклад жизни.

В столовую вместо окаменелых хот-догов и небритых ножек завезли халву, рис и финики. Виски убрали, из крепких напитков стали в буфете сакэ подавать. Мужики, конечно, сначала опасались: запах какой-то... Даже на самогонку не похож. Да и название - сакэ-э... А потом пообвыкли. Буфетчица по ритуалу десять граммов в чашечку наливает. Они пятьдесят порций примут нормально! Только в первые дни после этого сакэ ходили блэвэ. Потом приноровились: "Мне сорок девятую не наливать!" А буфетчица от постоянного наливания культуристкой сделалась - после работы стала вместо двух сумок по четыре домой уносить.

В курилке запретили по-американски ноги на столы закидывать. А стулья вовсе убрали. Директору на дачу. Вместо них тростниковые маты настелили. Оно и удобнее, потому что после буфета народ все равно со стульев на пол падал.

В проходной у нас портрет статуи Свободы висел - так ей наш художник чалму, бороду и ятаган пририсовал. Очень естественно получилось. Мы все увидели, что с ятаганом-то Свобода куда гармоничнее выглядит.

Всем работницам за счет пенсионного фонда по десять пар колготок накупили. Размер - шестьдесят шестой. Этот размер на них очень мило - как восточные шаровары - сидит. Всем поручили басмой выкраситься. Мы как на них после этой басмы поглядели, сразу поняли, откуда слово "басмач" произошло.

А матерчатого лозунга "Ваши вклады - залог нашего процветания" хватило, чтобы им всем по чадре пошить. Кстати, многие переменами остались довольны. Например, крановщица Васькина. Она вдруг самой элегантной сделалась: и чадра ей к этой... ну, к лицу; и шестьдесят шестой размер, это... ну, в обтяжку.

Только так вот перестроились, наш красный директор с красным главбухом - опять собрание.

"Услышали, -говорят, - про нашу реорганизацию дорогие спонсоры с Востока и теперь со дня на день жди - приедут. А мы за эти дни к ним пока только, образно выражаясь, одним лицом повернулись. А надо бы еще повернуться кое-чем... В общем, срочно дообвосточиваемся и организуем здесь образцовый российский гарем. Это им точно понравится".

Ну, вы наш народ знаете. Ему последние лет двадцать, чего ни скажут, всё на ура. Тут же Борис Николаича почетным султаном выбрали. А по нечетным, а также в случае невозможности исполнения им султанских обязанностей, то есть, ежедневно - его наш красный и жадно облизывающий губы директор подменить вызвался.

Остальные мужские должности быстро распределили. Особенно в евнухи, чтоб к бабам поближе, много желающих оказалось. Наш красный главный менеджер себе в виске дырку указательным пальцем провертел, пока объяснял, что для евнухов по восточным понятиям надо... Точнее, совсем не надо...А те только смеются, мол, не привыкать к некоторым неудобствам, в этой стране всегда - одно есть, другого нет. Так что, пусть с ними, с неудобствами, зато на почетной должности.

Стали дальше думать. Какой-то, слыхали, при султане диван должен быть. Это быстро решили. Директор свой из приемной отдал. Еще в гареме женщин, говорят, умасливать принято. Здесь сложнее. Из масел у нас только машинное, а из благовоний - только вторая половина слова в избытке. Насчет танца живота вообще полный крах. Какой с него танец, если Остап Тарасович Живот сторож наш - едва берданку в руках держит. Но тут уж нам не до восточных тонкостей -времени до приезда дорогих гостей в обрез.

Слесарь Музынников насчет собственной жены заволновался. Что-то, говорит, - ее в этой басме, чадре и колготках домашнее животное признавать перестало. Да и дети плачут. Хотя, нет худа без добра: присела отдохнуть в сквере на лавочку - за час на новый пылесос милостыни надавали.

Так или иначе, уладили мы вопрос с гаремом, а тут и дорогие гости пожаловали.

Вынес им красный директор урюк-лепешку на расшитом рушнике. Остап Тарасович танец исполнил. Потом наши эти... гейши все в масле вошли. Вот тут у восточных гостей глаза округлились, да такими и остались. И поняли мы по их глазам, что эти, как и предыдущие, даже под гарем денег все-таки не дадут.

Вот теперь сидим и думаем, чего бы еще в этой стране устроить, чтобы кредиты получить? У нас на территории в пожарном водоеме два острова есть. Может быть, им острова предложить? Вдруг согласятся?..