- А чего стоили результаты? - спросил Мейси. - Столетиями миллионы людей покупали костыли, потому что их убедили, что они калеки.

Бул несколько мгновений изучал содержимое своего стакана, потом поднял голову.

- Благородное утверждение, мистер Мейси, но кого винить в том, что люди привыкли приспосабливаться к условиям?

- Общество, которое не научило их мыслить самостоятельно, верить своему разуму и суждениям, опираться на свои способности, - сказал Мейси.

- Но большинство людей совсем не этого хочет, - настаивала Сильвия Фентон. - Они хотят верить, что есть кто-то умнее и сильнее их, он знает все ответы и позаботится о них Бог, правительство, глава культа, волшебник... да кто угодно. Если люди изменятся, то только в свое время. А до тех пор нужно воспринимать мир таким, каков он есть, и использовать его возможности.

- Возможности для чего? - спросил Мейси. - Чтобы убедить простых людей, что желание лучшей жизни - всего лишь отвлечение от более высоких материй, которые только одни и имеют значение, накачать их суевериями, убедить, что свое они получат позже, когда-нибудь, в каком-то другом измерении - если только они поверят и будут работать еще больше и лучше? Это я должен делать?

- А чем вы им обязаны? - спросил Бул. - Тот, кто может, своего добивается. А остальные разве стоят усилий?

- Судя по тому, чем кончает большинство из них, нет, - откровенно согласился Мейси. - Но начинают-то они с хорошими возможностями. Наиболее плохо используемые ресурсы этой планеты - это ресурсы человеческого мозга, особенно молодежи. Да, я верю, что усилия, направленные на высвобождение этого потенциала, не напрасны.

Беседа продолжалась еще некоторое время, но исходные позиции оставались неизменными. Каждая сторона изложила свои взгляды, и никто не хотел переходить в противоположную веру. Наконец появилась миссис Реймелсон с просьбой показать гостям экспромтом что-нибудь новое, и после заключительных любезностей Мейси вместе с ней пошел в обеденный зал.

После их ухода наступила тишина. Наконец Реймелсон добродушно заметил:

- Ну, по крайней мере мы знаем, где находимся. Если мы поднимем свой флаг на корабле Замбендорфа, Мейси постарается его торпедировать. Не могу сказать, что я удивлен, но мы все согласились, что нужно попробовать... Он взглянул на угрюмого Каспара Ланга, заместителя главного управляющего ГКК, который почти все время после прихода Мейси молчал и теперь о чем-то думал в кожаном кресле у двери. Ланг поднял свою бугристую коротко остриженную голову и, уловив взгляд Реймелсона, ответил ему своим, вопросительным. - Итак, если наш корабль пускается во враждебные воды, надо обеспечить ему хороший конвой, - продолжал Реймелсон. Он закрыл глаза и коснулся рукой лба. - Что-то говорит мне, Каспар, что работа вас ждет нелегкая... Позаботимся, чтобы у вас хватило вооружения.

- Не болтай вздор, шлюха!

- Какого черта? Ты как смеешь меня называть проституткой? Ты... ты самый низкий...

- Ради Бога, перестань орать хоть на две секунды и послушай себя! Какая женщина так орет?

- Я? Я? Я не ору!

- Черт возьми!

Спор кончился криком и резким звоном разбитой посуды. Джо Феллбург отключил звук. Сел и вопросительно взглянул на Замбендорфа.

- Как ты считаешь? - спросил он.

Замбендорф кивнул и с уважением взглянул на набор электронных и оптических приборов, которые Феллбург установил на небольшом столике на втором этаже виллы Замбендорфа. Этот набор "выпал" с грузовика ЦРУ и добрался извилистым путем до Феллбурга; путь этот включал прежних приятелей Джо по работе в военной разведке, а также одного специалиста по связи, любителя азартных игр. В комплект входил миниатюрный инфракрасный лазер, чей луч толщиной в иглу в данный момент был нацелен на оконное стекло дома на удалении в милю. Звуковые волны в комнате заставляли оконное стекло этого дома колебаться; лазерный луч улавливал эти колебания; из принятого сигнала демодуляторная система извлекала звуковые волны и подавала их в громкоговоритель, который и воспроизводил звук. Чрезвычайно полезное устройство.

- Поразительно, - сказал Замбендорф. - Знаешь, Джо, этот мир никогда не перестает удивлять меня. Повсюду есть глупцы, которые бродят кругами в поисках чудес, и в то же время они слепы к чудесам прямо у себя под носом. - Он махнул рукой. - Я и в сто лет ничего подобного не придумал бы.

Феллбург пожал плечами и наклонил стул, чтобы снова положить ноги на подоконник.

- Я вчера говорил об этом с Дрю. Он считает, что колебания влажности кожи меняют ее электрическое сопротивление, и это тоже улавливает луч лазера.

Замбендорф несколько секунд смотрел на него.

- К чему ты ведешь? Этой штукой можно на расстоянии замерять сопротивление кожи?

- Не знаю... может быть, как детектором лжи. Можно замерить стрессовую реакцию человека в группе, скажем, через улицу. Можно использовать и по-другому.

Замбендорф заинтересовался.

- Конечно... А когда сможешь сказать определенно?

- Ну, дай мне пару недель повозиться. Я должен...

Его прервал вызов с терминала связи. Замбендорф отправился к экрану. Говорила снизу Тельма.

- На линии Каспар Ланг из ГКК. Он хочет поговорить с вами, - сказала она.

- Соедини, Тельма. - Замбендорф повернулся и довольно улыбнулся Феллбургу. - Ты думаешь то же, что я? - спросил он.

Феллбург поднял брови.

- Наверно. Ну, скоро узнаем.

Шумиха в САКО несколько недель назад сказала Замбендорфу и его команде, что они хотели узнать: почему Джералда Мейси посылают на Марс и почему САКО так на этом настаивает. Странно поэтому, что когда пыль улеглась, Бертон Реймелсон зачем-то пригласил Мейси на банкет в своем доме в Делавере. Единственное объяснение, пришедшее Замбендорфу в голову, заключалось в том, что ГКК решила подкупить Мейси. Хотя всем должно быть совершенно очевидно, что такая попытка - напрасная трата сил и времени. Замбендорф также заключил, что независимо от исхода этой попытки руководители ГКК будут и дальше действовать, как наметили, и поспорил с Абакяном, что в течение двух дней после встречи с Мейси Ланг позвонит ему и расскажет о том, чего, как он полагал, Замбендорф не знает.

- Каспар, добрый вечер, - сказал Замбендорф, когда осветился экран. Какое у вас время на востоке? Вы что там, никогда не спите? И чем могу быть полезен?

- Привет, Карл, - ответил Ланг. Как всегда, он оставался серьезен и сразу перешел к делу. - Послушайте, произошло кое-что связанное с Мейси. Вы должны это знать.

Замбендорф постарался выглядеть обиженным.

- О, Боже, Каспар, иногда мне кажется, что на самом деле вы мне не верите. Вы думаете, я этого не знаю?

Лицо Ланга раздраженно дернулось.

- Карл, пожалуйста, это дело. Давайте серьезно.

- Но я абсолютно серьезен. Вы с коллегами попытались подкупить Мейси, отговорить его от участия в экспедиции, обещали ассигнования на исследования и всякие прочие соблазны, но он не заинтересовался. Вы это хотели мне сказать, или у вас есть кое-что еще? - С такими догадками Замбендорф чувствовал себя уверенно. На мгновение Ланг, по-видимому, действительно был ошеломлен. - Но мои впечатления могут быть смутными, продолжал Замбендорф с улыбкой. - Пожалуйста, Каспар, расскажите, что произошло.

Ланг кратко передал содержание разговора с Мейси, глаза Замбендорфа сузились, он внимательно слушал. И после того как Ланг отключился, еще несколько минут оставался задумчивым и молчаливым. Феллбург молчал и набрасывал заметки об испытании подслушивающего устройства. Когда он почувствовал, что Замбендорф хочет что-то сказать, он поднял голову.

- Джо, неужели мы так важны для этой экспедиции... Я хочу сказать, важны для ГКК? - спросил Замбендорф.

Феллбург нахмурился и погладил пальцем рот.

- Ну, я думаю, мы об этом уже говорили: если больше людей тронутся на космосе, это хорошо для бизнеса.

- Да, но разве главная цель экспедиции - не сбор материала для будущего создания колоний?