Ближе к центру города здания стали больше и выше, органически выращенные сооружения уступили место соединенным сваркой блокам льда. В Кроаксии тоже есть здания из льда, но они казались грубыми и жалкими по сравнению с размахом и изобретательностью архитекторов Кроаксии. Тирг узнал, что эти достижения стали возможны благодаря изобретению способа искусственного синтезирования подъемных и режущих металлических инструментов, которые обладают многими функциями естественных живых машин. Эти открытия также объясняют сравнительную малочисленность армии Кроаксии. Странные трубы, которые несли на спинах солдаты, оказались на самом деле оружием, которое посылало с помощью расширяющихся газов снаряды, способные пробить на расстоянии в сто шагов ледяную плиту толщиной в палец.

Тирг был поражен. Чтобы развить свой мыслительные способности, он часто рассуждал о возможности создания искусственных машин, но никогда не думал, что увидит их в действительности. Он вспомнил одного своего друга, который носился с нелепой идеей использовать парообразный метан, чтобы поворачивать колеса. Его обвинили в ереси и колдовстве, и он должен был предстать перед судом Совета жрецов, но неожиданно исчез, и Тирг почти забыл их нескончаемые споры. Однако ему сказали, что его друг жив и здоров, он живет недалеко, на окраине Менассима. И занимается усовершенствованием созданной им установки, в которой парообразный метан вращает колеса.

Новость о прибытии Дорнвальда опередила отряд, и вскоре показался вестник, сообщивший, что Клейпурр ждет их в своей официальной резиденции, которая оказалась элегантным, но не очень большим зданием из ледяных блоков, окруженным оградой. Располагалась она недалеко от бывшего королевского дворца, который теперь служил резиденцией правительства. По прибытии всадников проводили в помещения для гостей, предложили принять ванну и переодеться, после чего, освежившийся и значительно более уверенный в себе, Тирг оказался в теплом ярко освещенном и красиво убранном зале Совета на первом этаже, выходящем на широкую террасу с видом на двор. В дальнем конце зала за большим столом сидел Клейпурр в окружении своих советников; присутствовали также Дорнвальд, Гейнор и Феньиг в мундирах картогианской армии. За столом видна была еще одна фигура спиной к двери. К мольберту была прикреплена одна из карт Лофбайеля, еще несколько карт лежали на столе.

И тут сам Лофбайель повернулся, радостно улыбнулся, видя изумленное лицо Тирга, и встал, чтобы энергично похлопать его руками.

- Добро пожаловать в Картогию, Тирг! Я рад видеть тебя в безопасности. Не сомневайся - ты найдешь здесь свой истинный дом. Я гарантирую это.

- Ты з... здесь? - запинаясь, спросил Тирг. - А как же Керсения и вся твоя семья? Они...

- Все в Менассиме и здоровы. Если согласен, мы сегодня ждем тебя в гости.

- Но как? Я думал, за тобой все время следят.

- Еще один подвиг Дорнвальда, о чем ты в свое время, несомненно, услышишь. Но познакомься с Клейпурром, и не будем задерживать решение более важных дел.

Клейпурр, который оказался моложе, чем представлял себе Тирг, был в одежде из блестящих золотых пластин и в коротком плаще из королевских синих керамических звеньев. Он вторично приветствовал Тирга в Картогии. Не совсем обычное приглашение, сказал он, но Тирг должен понять необходимость таких методов. Не очень высокий и тяжелый, Клейпурр держался с неторопливым достоинством и благородством, которые произвели на Тирга большое впечатление; действовали скорее уважение и почитание, которыми окружали его подданные, чем какие-либо внешние признаки достоинства и власти. Говорил он с солдатской прямотой и целенаправленностью, но беспристрастность, дисциплина рассуждений и склонность к ним выдавали в нем мыслителя. Он представил двух своих спутников: Лиоканора, старшего офицера из той части армии Картогии, которую Клейпурр назвал разведкой, и Пеллимиадеса, директора службы военных изобретений и вооружений.

Тирг сказал, что рад оказаться в Картогии; никакие извинения не нужны. С ним обращались хорошо и вежливо, несмотря на трудные условия, и больше всего ему понравилось общество умных и вызывающих новые мысли робосуществ.

- С самого выхода из Ксерксеона это стало для меня загадкой, - сказал он в заключение. - Что это за разбойник, который справляется с моими философскими вызовами не менее искусно, чем с верховым животным?

Дорнвальд рассмеялся.

- Я удивлен, что тебя оказалось так легко обмануть. Я все время отчаянно цеплялся своими философскими пальцами, чтобы не упасть.

С вступительными любезностями было покончено, и Клейпурр повернулся к картам.

- Мне не нужно объяснять, насколько для нас ценна эта информация, сказал он. - Лофбайель сказал мне, что ты тоже веришь, что наш мир круглый, Тирг: странное предположение, и должен признать, что оно скорее тревожит, чем успокаивает... но тем не менее я готов это допустить, учитывая, что вы, конечно, думали об этом гораздо больше меня. Можно ли проверить это утверждение? И если можно, то как? Если в моей власти помочь тебе, это будет сделано, ибо я предпочитаю знать истину о мире, чем заблуждаться.

Это утверждение настолько отличалось от того, что ожидал услышать Тирг от представителя власти, что он несколько секунд молча недоверчиво смотрел на Клейпурра. Потом спохватился и ответил:

- Похоже, еретикам нечего бояться в этой стране.

- Факты не меняются от веры, - ответил Клейпурр. - Тот, кто готов изменить свои верования в соответствии с новыми фактами, не может быть еретиком, а тот, кто настаивает на своей вере, вопреки фактам, не еретик, а дурак. И я был бы дураком, если бы боялся этого. Поэтому слово "еретик" не имеет отношения ко мне.

- Такова вера новой нации, которую вы создаете? - спросил Тирг.

- Философия, а не вера, - ответил Клейпурр. - Так как мы признаем, что не существует ничего непознаваемого, у нас не остается места для веры без разума. Я не могу создать такой народ, но я могу помочь ему самому создать себя.

- И это страна, которую Кроаксия поклялась освободить от цепей и оков? - спросил недоверчиво Тирг и обвел глазами собравшихся. остановившись наконец на Лофбайеле.

- Теперь ты сам видишь, какая страна больше нуждается в освобождении, - ответил Лофбайель.

Тирг с легким беспокойством спросил:

- Значит, теперь Картогия клянется освободить Кроаксию?

- Цепи кроаксийцев в их сознании, - ответил Клейпурр, качая головой. - Может ли быть освобождено робосущество, которое не хочет свободы? Разве насильственное освобождение не содержит в себе внутреннего противоречия? Кроаксийцы могут увидеть истину, как увидел ты, - каждый своим путем и в свое время. Только тогда может быть освобождено сознание, иначе просто одни цепи будут заменены другими.

- Благородная мысль, - с сомнением согласился Тирг. - Но не забудем, что мои глаза открылись, только когда меня насильно привезли в эту страну.

- Это не так, - возразил Дорнвальд. - Мы только привезли тебя в такое место, где твои глаза смогли увидеть правду. А открыл ты их сами, и давно.

Тирг еще некоторое время подумал, потом удовлетворенно кивнул.

- В таком случае мы оба будем помогать созданию вашего народа, сказал он Клейпурру. Клейпурр кивнул; он, казалось, не удивился. В этот момент Тирг понял, почему Клейпурр является прирожденным вождем, лидером. Молчаливое принятие заявления Тирга сделало больше, чтобы связать их взаимным уважением и доверием, чем любые многословные речи.

- Перейдем к делу, - резко сказал Клейпурр. Он посмотрел на Дорнвальда. - Какие новости ты принес из Кроаксии? Мне сообщают, что серетгинцы собирают и вооружают наемников повсюду, вплоть до Корбеллио. Они готовят новую войну против нас, но в их лагере раздоры, и я сумел их использовать. А какие новости за Меракасином?

Наступило короткое молчание. Два офицера Дорнвальда взглянули друг на друга. А сам Дорнвальд сказал:

- Хоть новости эти и серьезны, произошли события, после которых они кажутся незначительными. Мы действительно принесли новости, странные новости, но не из-за Меракасина, а из самой пустыни.