Вернон Прайс завершил то, что говорил Мейси.

- Для многих очень влиятельных людей политические и экономические последствия эксплуатации Титана были ясны задолго до того, как экспедиция покинула Землю... - Он широко развел руки. - А мы все знаем, что такие люди умеют делать весьма привлекательные предложения, если это соответствует их интересам.

- Вы думаете, я заранее знал, какова цель экспедиции? - спросил Замбендорф.

- Вы, несомненно, знали о Титане раньше большинства из нас, - ответил Мейси. Он смотрел на пол через край чашки. - Что вам предложили? Неограниченную поддержку прессы? Полное подавление всех конкурентов, что сделало бы вас сверхзвездой столетия? - В голосе его слышалось скорее разочарование, чем презрение. - Или было наоборот: угрозы... все против вас, если вы откажетесь? Но все это было давно, и перспектива тогда была гораздо уже. Мы тогда не знали того, что знаем сейчас. Я прошу вас только увидеть всю картину сразу и все ее последствия.

Замбендорф поднес руку к лицу и долго молча смотрел в пол. Наконец устало вздохнул и посмотрел сквозь пальцы.

- Послушайте, - сказал он. - У меня такое чувство, что я напрасно трачу силы, но я знал не больше вас, куда направляется корабль, пока мы находились на орбите вокруг Земли. А узнал об этом своими собственными методами. Соглашаясь отправиться в экспедицию, я был уверен, что она летит на Марс. Я, конечно, согласился на обычную известность и материалы в прессе, но в переговорах с ГКК речь шла только о Марсе - ни о чем серьезном. Я ничего не знал о чужаках и о том, о чем вы говорите. - Он встал и направился к Мейси за кофе.

Мейси вопросительно взглянул на Прайса, пока Замбендорф наполнял чашку. Прайс только беспомощно пожал плечами.

- Странно, - сказал Мейси Замбендорфу. Помолчал и с любопытством склонил голову набок. - У меня такое чувство, что вы говорите правду. Либо вы самый изощренный лжец, каких я только встречал - а я их встречал немало, - либо во всем этом что-то подозрительное. Я хотел бы вам поверить.

Замбендорф испытал такое чувство, словно его рассматривают под микроскопом.

- А почему же не верите? - громко и раздраженно спросил он. - Какая у меня причина лгать? Если хотите знать, мне недавно предложили именно такую сделку, и я ее отверг. Это вас удовлетворяет?

- Отвергли, - повторил Мейси, не в состоянии отказаться от насмешливого тона.

Замбендорф снова повернулся.

- Отверг. - Он произнес это медленно и отчетливо и потянул себя за бороду в нескольких дюймах от лица Мейси.

- Вероятно, это лучшее предложение за всю вашу жизнь. Ничего лучше вы никогда не получите, - саркастически протянул сзади Прайс. - Все готово, и вас будут поддерживать самые нужные люди... и вы отказались. А почему вы так поступили?

- Мои причины - это мои причины, - сказал Замбендорф. - И не ваше это дело.

- Когда вы помогаете людям превратить целую расу во второсортные существа в своих интересах - причем, они будут утверждать, что сделали это ради меня и от моего имени, - это и мое дело, - возразил Мейси.

Замбендорф покраснел.

- Ради Бога, я ничего не сделал, чтобы помочь им! - закричал он. - Я отказался от их предложения. Сколько раз мне это повторять? Что с вами двумя?

- Почему вы отказались? - снова спросил Мейси.

- Что это такое? Я отказываюсь подвергаться перекрестному допросу!

- Ба!... Именно так я и думал! - фыркнул Мейси.

- Он захвачен с уликами, - сказал Прайс. - Он с ними по самое горло.

- А вам не приходило в голову, что забота о благополучии братских разумных существ - не ваша монополия? - разозлился Замбендорф. - Если хотите знать, отказался я потому, что мне не все равно, что будет с талоидами... как и вам, может, даже больше. Можете вы это понять? Что-нибудь способно проникать в ваши толстые черепа? - Он вызывающе посмотрел на Мейси, потом на Прайса. И когда заговорил снова, голос его дрожал от сдерживаемого чувства. - Я, вероятно, знаю их лучше, чем любой другой участник экспедиции. Разве не я первым обменялся с ними информацией? Разве не ко мне они обращались за разъяснениями, даже после того как им несколько раз заявили, что официальными представителями на переговорах являются Жиро и другие ходячие сборники распоряжений? Не спрашивайте меня как, но я чувствую мир талоидов за словами на экранах и этими их неподвижными металлическими лицами.

Замбендорф слегка успокоился.

- Там целый мир, знаете... не такой, какой мы способны воспринять непосредственно, может, мы даже не сможем его постигнуть... теплый, богатый, многоцветный, если воспринимать его чувствами талоидов, как Земля для нас. Я чувствую это, когда разговариваю с ними. - Двое молча слушали, а он продолжал уже спокойнее: - Талоиды знают, что я чувствую. Поэтому они мне доверяют. Они верят, когда я говорю им о мирах за пределами их мира, о новых мирах сознания, которые существуют за облаками, закрывающими сейчас горизонты их знаний. Они верят, что я могу показать им пути, как проникнуть в эти новые миры. Это больше, чем ожидали от меня все эти глупцы на Земле. - Голос его стал презрительным. - И вы думаете, что я могу променять это на что-нибудь предложенное мне привилегированными чиновниками и дельцами? Да ведь им никогда в голову не приходила собственная мысль, они не знают, что такое вдохновение. - Замбендорф заставил себя снова взглянуть на Мейси и Пирса и покачал головой. - Нет, не учите меня смыслу слова "человечность", незначительности всяких биологических различий и прочему вздору. Потому что я сам могу вам дать хороший урок в этом.

В каюте наступило долгое молчание. Мейси допил свой кофе, потом взглянул на Прайса и вопросительно поднял брови. Прайс выглядел неуверенно, он ничего не ответил.

- Я... гм... вероятно, нам надо извиниться перед вами, - сказал наконец Мейси.

Замбендорф коротко кивнул и больше к этому не возвращался. Он с любопытством взглянул на Мейси.

- Вы все-таки не объяснили, почему решили, что я принял предложение, - сказал он.

Мейси снова взглянул на Прайса. Прайс скорчил гримасу и пожал плечами.

- Полагаю, он имеет право знать, - сказал он. Замбендорф непонимающе нахмурился.

Мейси вздохнул, на секунду-две задержал дыхание, потом резко выдохнул и согласно кивнул.

- Давайте. Верно, - сказал он. Потом повернулся к Замбендорфу. - То, что вы сейчас увидите, очевидно, не предназначено для всеобщего сведения. Не знаю, известно ли вам, что новости с Земли, прежде чем быть распространенными на "Орионе", проходят цензуру. Большая часть земных новостей относительно нашей экспедиции вообще устраняется. Но мы предвидели это еще до отлета и приготовили особый канал связи с САКО.

Замбендорф смотрел, как Прайс открывает стенной шкаф и достает оттуда небольшой металлический ящик, в котором, в свою очередь, оказалось собрание видеокассет. Прайс отобрал одну из кассет, подошел к терминалу связи в каюте и вставил кассету, в то же самое время отключив терминал от местной связи. Очевидно, то, что содержалось на кассетах, было слишком деликатно, чтобы доверять его базам данных корабля. Замбендорф удивленно взглянул на Мейси.

- Если вам тоже сказали, что мы направляемся на Марс, как же вам одновременно дали особую линию связи? - спросил он. - Зачем она вам тогда?

Мейси слегка улыбнулся.

- Я и не знал о ее существовании, пока не пришло в заранее обусловленное время сообщение. Уже после того, как мы покинули Землю. Я полагаю, не вы один узнали, зачем именно вы здесь, после подписания контракта.

- Вы хотите сказать, что вас послали не для проведения "экстра" экспериментов на Марсе? - удивленно спросил Замбендорф.

- Не более, чем вас, чтобы участвовать в них.

- Понятно... так для чего вас послали?

- Подозреваю, что мы начинаем узнавать об этом.

Экран осветился, и на нем появилось румяное лицо, увенчанное шапкой белых, коротко подстриженных волос. Человек говорил что-то неслышно, потому что звук еще не был включен. Замбендорф пристально смотрел на него несколько мгновений, потом спросил: