«Сюзанна» подходила к берегу с наветренной стороны, с убранными парусами. Вдали виднелся Сан-Хуан – Майкл мог различить горсточку белых домиков с красными крышами, окруженных каменными стенами и башнями. Все это очень напоминало Майклу Испанию. Ничего удивительного – этот остров, начиная с пятнадцатого века, принадлежал Испании, отсюда эта архитектура.

Глядя во все глаза, он пытался определить, сильно ли пострадал Сан-Хуан от бомбардировки его американцами месяц назад, но никаких разрушений не заметил. Скорее всего, это был обычный вооруженный инцидент, каких были тысячи за сто лет вражды между испанцами и американцами, но и он мог служить доказательством тому, что интерес американцев к этому острову не уменьшился. Обсуждая эту поездку еще в Лондоне, ни он, ни Лила никогда не сбрасывали это со счетов.

Приближались прибрежные скалы. Майклу еще ни разу не приходилось так много путешествовать морем и, едва завидев их, он почувствовал смутную тревогу. Парусник мчался прямо на них с какой-то безрассудной отвагой, как сорвиголова. Майкл не подавал виду, что ему было не по себе, он был готов даже броситься в воду от охватившей его паники. Опасность, казалось, витала в воздухе. Вся команда была наверху и преисполнена ожидания. В течение долгих секунд было слышно только, как свистел ветер в парусах «Сюзанны». Но вот капитан Джадсон Хьюз громовым голосом скомандовал:

– Приготовиться к повороту! По местам стоять!

И все до одного рассыпались по кораблю. Затем последовала целая серия других команд, голос капитана гремел, раздавались трели свистков боцмана.

– Руля к ветру!

И огромное судно стало поворачиваться к ветру.

– Паруса к ветру!

И матросы захлопотали у лебедок и стали тянуть за линь, хором затянув вахтенную песню, не дававшую сбиться с ритма работы.

– Паруса к ветру! – и фок-реи грациозно повернулись, и повисшие было паруса, вновь наполнил ветер.

Майкл не уходил со своего поста на носу, он не мог сдвинуться с места из боязни не устоять на ногах. Лишь когда судно отвратительно накренилось, он почувствовал под собой твердую опору.

Снова раздался свисток боцмана, и матросы устремились вверх, футов на пятьдесят, на паруса и, стоя на реях, принялись быстро, но без суетливой торопливости, сворачивать их. И вот «Сюзанна» уже входила в воды пролива между островом Лас Кабритас и обрывом Пуэнте дель Морро, направляясь в тихую, защищенную от ветров гавань. Майкл был несказанно рад, что его долгое пребывание в океане подходило к концу.

– Вот вы где, мистер Кэррен. Я уж вас обыскался. – Это был Бриггс, который все эти две недели выполнял роль его слуги. – Вы с собой весь багаж забираете на берег, сэр?

– Да, Бриггс, весь.

Бриггс был приземистый, крепкий, весь какой-то квадратный, он очень походил на одну из тех бочек, что были сложены в трюме. Когда он услышал ответ Майкла, на его полудетском лице появилось выражение искреннего разочарования. Бриггс был судовым коком, но на третий день после того, как они покинули Ливерпуль, он упал и сломал себе руку и капитан Хьюз, не зная, куда его пристроить, предложил Майклу использовать его в качестве слуги. Как вскоре выяснилось, это было чрезвычайно удачное решение. Отец Бриггса тоже был в свое время слугой, и Бриггс еще в детстве многому от него научился.

Упавшим голосом бывший кок спросил Майкла:

– Так, стало быть, вы не отправитесь с нами в обратный рейс, сэр?

Майкл покачал головой:

– Нет, хватит с меня океана. Большое спасибо тебе за то, что обеспечивал мне комфорт на борту.

– Для меня было большой честью служить вам, сэр, – Бриггс с сожалением посмотрел на черную повязку, поддерживавшую его сломанную руку. – Конечно, будь у меня две руки, я оказался бы полезнее.

Он стал уходить, понурив голову.

– Сейчас спущусь вниз и все упакую, сэр.

– Погоди-ка, Бриггс, вот что я подумал. Как ты смотришь на то, чтобы сойти сейчас на берег вместе со мной и послужить мне еще?

Обветренное лицо англичанина расплылось в широчайшей улыбке.

– Я так и думал, что вы спросите меня об этом. Даже сам хотел к вам напроситься.

– Значит, решено. Я переговорю с капитаном и все устрою.

Маленькая гостиница Посада де Сан Хуан Баутиста был единственным местом в Сан-Хуане, где можно было рассчитывать на сносный ночлег. Гостиница выглядела довольно невзрачно. Приезжие из других стран были на этом острове явлением нечастым, и услугами Сан Хуан Баутиста пользовались, в основном, приезжавшие в город по делу плантаторы, сталкивавшиеся с необходимостью провести здесь одну-две ночи, а после снова вернуться в свои отдаленные гасиенды. Эти особенно не роскошествовали. Майкл поморщился при виде заросшего травой, запущенного патио и облупившейся розовой штукатурки на стенах, но все же повел Бриггса за собой.

Хозяин пережил небольшой шок, когда этот великан и, судя по виду, иностранец обратился к нему на превосходном испанском.

– Две комнаты, одну для меня, другую – для моего человека, – Майкл кивнул в сторону Бриггса. – И проследи, чтобы в них было чисто, – добавил он.

– Все будет исполнено, кабальеро… Вы только немножечко подождите, и я все устрою, как вы желаете, – засуетился хозяин.

Майкл повернулся к Бриггсу.

– Он обещал мне приготовить две комнаты. Мне сейчас предстоит одна важная встреча и меня до вечера не будет. Я могу положиться на тебя?

– Конечно, сэр, можете. Но, простите великодушно, мистер Кэррен, я и не знал, что вы по-испански говорите.

– С детства, – резким тоном Майкл дал ему понять, что не собирался распространяться на тему своих знаний. – У меня была бабушка-испанка.

Так было на самом деле, и этот ответ вполне мог избавить его от возможных расспросов по поводу его возможного испанского происхождения.

Майкл вышел из гостиницы и, миновав запущенный внутренний дворик, направился к воротам, выходившим на улицу. Перед тем как выйти, он остановился в тени раскидистого олеандра, сплошь покрытого розовыми цветами, источавшими одуряющий аромат, и осмотрелся. Убедившись, что за ним никто не наблюдал, он достал из кармана сложенную до крохотных размеров бумажку.

У Майкла в руках была нарисованная от руки карта, даже не карта, а скорее схема. На ней была обозначена эта гостиница и дорога, шедшая от нее по холмам, возвышавшимся к югу от Сан-Хуана. В правом верхнем углу крестом было помечено место, куда ему надлежало явиться. Карту эту ему вручила Лила еще в Дублине, она назвала и имя человека, изготовившего ее. Он был из местных, и Майклу предстояло его разыскать, но не сегодня. Сегодня следовало направиться в то место, которое скрывалось под этим таинственным крестом на карте.

Он изучал сложные переплетения прямых и извилистых линий, постоянно сверяясь с масштабной линейкой, которой была снабжена схема и даже если она была приблизительно точной, он заключил, что отсюда до нужного места около восьми миль. Далековато. Неплохо бы заказать карету, но у этих кучеров слишком длинные языки, а огласка Майклу ни к чему. Можно было бы попытаться раздобыть лошадь, но и на это могло уйти слишком много времени. Еще раз взглянув на карту, Майкл решил отправиться пешком.

Его маршрут проходил по главной улице Сан-Хуана – Калле Форталеза, там, где располагалось здание Банка Мендоза. Это здание было самым большим из всех на этой улице – три этажа оштукатуренных стен нежно-кремового цвета с красной черепичной крышей и затейливой резьбой на деревянных балконах и дверях.

Майкл стоял на противоположной стороне Калле Форталеза, с интересом рассматривая аванпост империи Мендоза. Это было детище Роберта-Ренегата, основанное его подручным Рикардо де Майя, перекочевавшим из монахов в революционеры, а оттуда – в банкиры. Когда Майя погиб от ножа, воткнутого ему в спину его супругой Марией Ортегой, эта же самая Мария Ортега стала управлять банком. Не умевшая ни читать, ни писать, она, тем не менее, сумела сколотить неплохое состояние, и ко времени ее смерти в 1873 году, этот банк приносил дому Мендоза неплохой доход.