- Хорошо, начнем сначала, - проговорил господин Фаст, словно не услышав моих последних слов. - Ты думаешь, что вляпался в эту историю случайно?

- Я уже давно ничего не думаю.

- Но случайностей наша служба не допускает, Жигунов, - впервые назвал меня по фамилии. - И то, что ты побывал в "Зоне-17", далеко не случайность.

- Какая ещё "Зона-17"? - возмутился. - Знать не знаю.

- Верю, - радостно согласился Денис Васильевич. - Это аномальная зона. Туда тебя привезла Анечка на "Москвиче". Мы вас контролировали до определенной границы. Потом вы визуально исчезли - наша аппаратура доказывала, что вы есть, но мы вас не наблюдали. Вопрос: что происходило во время вашего, так сказать, исчезновения.

- Буду отвечать, - позволил себе пошутить, - только со своим адвокатом.

К чести моего собеседника он не потерял чувства юмора - даже одобрительно похныкал. Я же находился в глубоком депрессивном состоянии: теперь, как необитаемый остров в океане, появилась эта аномальная "Зона-17". Хорошо, что о мою головушку кололи кирпичи во время наших бойцовских тренировок, это, должно, меня и выручало.

- Что такое аномальная зона, - решил уточнить, - да ещё семнадцатая?

- Места постоянного базирования НЛО, - последовал откровенный, кажется, ответ. - И таких мест много.

- Допустим, - задумался. - Одного не понимаю: что вообще тут делаю? Мне сказали: искать "крота"...

- Дима, мы идем эволюционными этапами, - прервал меня Денис Васильевич.

Я вздохнул и признался, что все равно не понимаю своей роли в этой истории с гуманоидами. Каким образом простоватый б/у диверсант оказался в сердцевине святая святых Министерства обороны? Почему ему оказывают такое доверие? Где первооснова всей этой завиральной ситуации?

- Хорошие вопросы, б/у диверсант, - проговорил мой собеседник. - Сам догадаешься?

Я знал ответ на этот вопрос, однако решил, что лучше будет пока валять дурака по причине непрозрачности, скажем так, нынешней ситуации. Если не доверяю даже небесным доброжелателям, умеющим отправлять всех желающих в будущее, то почему я должен верить тому, кто очень напоминает мне... офицера из этого самого грядущего, которому маэстро проткнул глаз дирижерской палочкой? И поэтому ответил с заметным самодовольством:

- Я.

- Что "я"? - насторожился сотрудник ГРУ.

- Я есть первооснова всему.

- Дима, - обиделся мой собеседник. - Ты идиот или притворяешься?

Я признался, что в данном физическом состоянии скорее первое, чем второе. Господин Фаст выказал удивление: как же моя хваленая боевая подготовка? По Гималаям маршем, пожалуйста, отвечал, а вся космическая хиромантия не по мне. А что делать, развел руками сотрудник безопасности НИЦ, живем мы в такой просвещенный век - век покорения, прошу прощения, космоса. И наша задача, поддержал я Дениса Васильевича, не только покорить внеземное пространство, но и хорошенько его обгадить.

- Отвлекаемся, - прервали меня, и мы продолжили наши игры, где неизвестные летающие объекты выступали в качестве бадминтоновых воланчиков.

Анечка - вот кто является причиной всех последних событий. Анечка - и больше никто. Почему Анечка? Все просто - она аномальный ребенок. Какой? клацнул я челюстью. Аномальный ребенок, повторил сотрудник ГРУ и рассказал такую сказочную быль: в свое время будущий академик Сирота Алексей Алексеевич работал на ядерном полигоне в Семипалатинске и там маленько облучился, можно даже сказать, получил лечебную дозу. Потом у него родился сын - нормальный, слава Богу, мальчик. За ним велось постоянное научно-медицинское наблюдение, прекратившиеся по достижению им совершеннолетия. Затем юноша женился и жена родила ему дочь - Анечку. В три года она умела передвигать предметы: чашки, ложки, стаканы, миски. Шалила себе на радость, когда не хотела кушать манную или какую-другую кашу. В пять лет начала говорить на языке, которого нет в природе. Года через три девочку отправили летом в оздоровительно-трудовой лагерь, чтобы она влилась в здоровый коллектив и не чувствовала себя изгоем общества. Лагерь находился на реке Истре у деревни Хорки. 20 июня отряд из семнадцати детей и воспитательницы возвращался по проселочной дороги после купания. Когда вышли на пригорок, маленькая Анечка, подняв голову в небо, указала рукой на яркое пятнышко, пляшущее у облаков. Позже воспитательница утверждала, что у неё возникло гнетущее состояние, похожее на страх - страх за детей? Те же наоборот - чувствовали себя прекрасно, толкая друг друга и смеясь. Шар тем временем приближался к земле. Затем совершив замысловатый маневр, аккуратно опустился в метрах ста от группы. По размерам он был больше автомобиля, метра четыре-пять в диаметре. Неожиданно разделился на две половины, они разошлись в стороны, как створки раковины, и между ними показалось существо золотистого цвета. Рост - значительно выше человеческого, короткое тело, длинные "ноги" и "руки", черт лица никаких не было видно, только крупные, радужные глаза. Инопланетянин "посмотрел" на отряд и медленно, вытянув перед собой руки, как бы для равновесия, направился к детям. "Ребята, скорее бежим в лагерь", закричала воспитательница. Уже в лагере обнаружили, что нет одного ребенка - Анечки. Несколько взрослых кинулись на её поиски. Обнаружили девочку на дороге, ведущей в лагерь. На вопрос: "Где она была?", ответила: "Я каталась на шарике". На более подробные вопросы отказалась отвечать.

- Вы хотите сказать, что Аня контактирует с инопланетянами? - прервал я рассказ полковника ГРУ.

- Я не говорю - утверждаю, - с напряжением проговорил Денис Васильевич. - И ты, Дима, тоже.

- Я?

- Ты, - и снова включил телевизор, на экране которого проявилась Анечка, проговаривающая фразу о том, что "они назвали тебя".

Конечно, я мог рассказать о том, что происходило в аномальной зоне, да, повторю, чувствовал: не стоит этого делать. По каким причинам? Во-первых, ложь, которую сразу заложили умники из спецслужбы в наши отношения; во-вторых, некорректные принципы в работе; в-третьих, хладнокровное отношение в факту убийства академика; и самое, быть может, главное: дыхание будущего. Печального будущего - при определенном негативном ходе истории.