Глава 29

Сложно сказать, как много ушло времени на осознание, что в пансионе что–то случилось... что–то серьезное.

Но в конечном итоге Тэрэза замерла в процессе запихивания вещей в целевую сумку и нахмурилась. Принюхалась. Посмотрела на входную дверь.

На мгновение задумалась, не сходит ли с ума... словно недосып вызвал обонятельные галлюцинации. Но прожив в пансионе достаточно долго, она была привычна к разнообразным запахам пищи, шла ли речь о гниющих продуктах или подгоревших блюдах. Сейчас – другое. Это… не еда.

Подойдя к своей двери, Тэрэза положила руку на панель, чувствуя себя параноидальной дурой. Просто то что часть ее жизни летела в обрыв, и она слишком серьезно отнеслась к краху романа, еще не значило, что дом тоже вот–вот обрушится... и, вот неожиданность, тонкое дерево было температуры ее ладони. Все в норме.

– Да ладно, – пробормотала она себе. – Ты сходишь с ума.

Свежий раунд криков в коридоре заставил ее снова втянуть носом воздух. Странный запах ощущался все явственнее, и к нему добавилось что–то сладкое...

Взревели сирены, пронзительный вой раздался с обоих концов коридора. По тревоге Тэрэза выглянула в коридор. Из–под двери напротив просачивался черный дым.

– Что происходит? – спросил кто–то.

Тэрэза посмотрела направо. Из соседней квартиры вышла женщина с сигаретой в руке и заспанным лицом.

– Я не знаю, – ответила Тэрэза.

Жильцы повыскакивали из своих квартир, также встревоженные, либо поднятые с кроватей, либо выдернутые из наркотического делирия – Тэрэза не знала.

– Кто–нибудь вызвал 911? – спросила она.

Внезапный взрыв выбил дверь напротив, взрывная волна сбила Тэрэзу с ног, отбрасывая ее назад, в ее квартиру. Когда она приземлилась, из груди вышибло весь воздух, но она осталась в сознании.

Поэтому увидела огненный шар, который расширился подобного огромному зверю, распространяясь по коридору во всех направлениях.

Врываясь в ее квартиру.

Утянутый на дно болезненного делирия, мозг Трэза выплюнул на поверхность воспоминание, на фоне которого агония мигрени казалась детским лепетом. Он вернулся в ту ночь, когда останки Селены были развеяны по ветру, ее физическая оболочка сгорела на погребальном костре, который возвели его друзья. Он стоял к пламени максимально близко и в анфас едва не поджарился до хрустящей корочки. Пламя быстро разгорелось в густой ночной тьме, белый дым поднимался ввысь, к небесам...

Протерев глаза от слез, Трэз осознал, что это... не воспоминания.

Он фактически присутствовал там, на месте действия, вернулся в прошлое благодаря какой–то магии... нет, не магии. Это был сон. Один из тех снов, когда ты, находясь в подсознании, получаешь способность мыслить, свободу выбора в той реальности, которая на самом деле не существовала.

Почему он не вернулся в счастливое время? Когда арендовал «Сказочный город» для себя и своей королевы, когда они танцевали в свете фар его автомобиля, когда он мог держать ее в своих руках?

Если он мог притвориться, что оказался в любом моменте их отношений, видеть и чувствовать что угодно, то почему тогда оказался перед погребальным костром Селены, видел, как огонь пожирает ее тело, скорбь снова вернулась к стадии опоясывающего горя, при котором невозможно дышать?

Это никогда не закончится, бесконечный цикл горя, потерь и боли?

Трэз смотрел на желто–оранжевые языки пламени, которое пожирало поданную ему пищу, смотрел на дерево, на тело, которые сгорали, превращаясь в дым и пепел. И наблюдая за бушующим огнем, внутри него вспыхнул гнев и ярость, сжигая его, уничтожая его тело, как сгорало тело его любимой, они были едины в последний раз, охваченные пламенем.

Не в силах сдержать эмоции, Трэз закричал, звук взрывной волной вырвался из его легких, с такой силой, что вены выступили на шее и лбу, руки и плечи превратились в витые прутья, а ноги понесли его к костру. Он кричал, пока в легких не кончился кислород, а потом медленно втянул в себя ночной воздух. Набрав полную грудь, он снова закричал. Еще. И еще....

Сделав вдох, Трэз ощутил чье–то присутствие сбоку, и, повернувшись, охнул. Он испытал смятение, увидев, кто это был.

– Лэсситер? – выдохнул он хрипло.

Тело ангела представляло всего лишь смутные очертания, мерцающие крылья вздымались позади него. Когда ветер подул со всех четырех сторон, прозрачные светлые и черные волосы ангела взмыли в воздухе.

Переведя дух, Трэз вытер рот.

– Что ты хочешь? Зачем ты пришел?

Ангел не ответил. Казалось, даже не слышал его. Лэсситер не сводил глаз с погребального костра, его глаза испускали божественный свет.

Чувство нереальности заставило Трэза перевести взгляд на пламя, и сердце гулко забилось. Странный ветер изменил направление пламени, желтые и оранжевые языки срастались...

Тело Селены поднялась из пульсирующего огня, закутанная в белую ткань, она восстала так непоколебимо, что Трэз задрожал – от страха и от любви. Это ненормально. Этот сон...

Это не сон.

Он не знал, что это... и ему было плевать.

Селена поднялась, вырываясь из ледяных лап смерти и огненного пламени погребального костра, руки выпутались из слоев ткани, в которые Трэз обернулся ее безжизненное тело, торс выпрямился, ноги уверенно держали вес. И ее длинные темные волосы также выбились из ткани, которая внезапно рухнула ей под ноги, обнажая лицо и плечи.

Она была из плоти и пламени, призрак, что взывал к нему, не обращаясь вслух по имени, он пленял его без цепей и решетки, удерживал, не прикасаясь к нему физически.

– Селена? – выдохнул Трэз в отчаянии. – Селена...

Посреди ослепительно сияния он видел, как шевелятся ее губы. Она обращалась к нему.

– Я не слышу тебя, – крикнул он. – Что ты говоришь?

Трэз в панике попытался сократить расстояние, но жар был настолько сильным, что эту преграду не могли пересечь даже его любовь и нужда в ней.

– Что ты говоришь? – закричал он снова.

Он не мог услышать ее и повернулся к Лэсситеру, но ангел уже исчез. А, может, его и вовсе не было?

Повернувшись лицом к взрыву, Трэз боялся, что Селена тоже исчезла. Но нет, она стояла там, кричала ему, пыталась передать ему сообщение через костер и странный ветер, ее нарастающей страх и раздражение ранили его в самое сердце.

Он уже хотел прыгнуть к ней в пламя, пусть это и убьет его, как Селена остановилась, присела, сгорбившись, и накрыла себя руками, словно защищаясь от чего–то, что падало на нее сверху. Потом погребальный костер взорвался, искры и жар полетели в него с такой силой, что пришлось прикрываться руками и тоже согнуться, хотя он хотел оказаться как можно ближе к Селене...

Трэз дернулся с криком, его физическая форма вырвалась из удерживающих его тисков.

Весь в поту, дыша как загнанное животное, он совсем потерялся в том сне, и сейчас оглядывается по сторонам, пытаясь соединиться с реальностью.

Его офис. В клубе. Но внизу уже нет шума, грохота музыки, указывавшего на то, что клуб все еще работает, никаких разговоров, означающих, что рабочие часы только закончились и персонал...

Острый слух стал еще чувствительней из–за головной боли, и Трэз уловил вой сирен снаружи клуба и на расстоянии, их настойчивость помогла осознать, что «тЕнИ» свернули лавочку и персонал разошелся по домам.

Кстати, который час?

Поднявшись на ноги, он осознал, что голова все еще раскалывается, но учитывая резкую боль в груди, проблемы с котелком – капля в море. Телефон лежал на столе экраном вниз, и он взял его в надежде...

Но, конечно же, Тэрэза не звонила.

С чего бы ей звонить?

Когда снова послышалась сирена в другой части города, Трэз ввел пароль и зашел в журнал вызовов. Ну, на случай, если...

Внезапно он увидел, как Селена на костре кричит на него, а потом сжимается, чтобы защитить себя.

Как фильм, помещенный в его голову, он больше ничего не видел, и он чувствовал запах горящего дерева, настойчивый, от него буквально чесался нос.

– Гребаные мигрени.

Головные боли странным образом сказывались на его мозге, и хотя обонятельные галлюцинации встречались редко, по словам Док Джейн, они скорее являются предвестниками, чем последствиями. Также она сказала, что некоторые чувствуют запах бананов или цитрусовых вместо того, чтобы видеть ауру.

Плевать.

Когда раздался очередной вой сирен, прямо перед клубом он отложил телефон и вернулся к дивану.

Наверное, сегодня ночью в городе пожар, подумал он, ложась и закрывая больные глаза.

Собрались все пожарные машины, со всех районов.

Будто целый город в огне.