Глан работал четко размеренно и очень сноровисто так, что Марра едва успевала готовить для него стрелы. Но все-таки успевала. Вскоре внушительных размеров пук, лежавший у ног Глана закончился. К тому времени и количество умертвий заметно поубавилось. Юноша смахнул рукавом пот со лба и вопросительно покосился на воеводу. На что тот лишь дернул себя за длинный ус и проворчал:

— На тебя, паря, так и стрел не напасесься. Передохни покамест, пусть другие душу отведут. На сёдни, кажись все. Еще пару дней мертвяки будут выходить из лесу, небольшими отрядами и поодиночке, но это — мелочь. Главную силу мы одолели. Короче, можете отправляться на покой.

Глан и Марра ломаться не стали, мол, мы еще повоюем. К тому же, горячка битвы здорово распалила молодую парочку и им не терпелось поскорее уединиться, чтобы возобновить баталию, только иного свойства и в более приятной обстановке.

По словам Мары это не самый крупный выброс. Бывали времена, когда мертвякам даже удавалось забраться на стены и хорошенько врезать магией по защитникам. А сегодня было чистой воды избиение. Всегда бы так.

"Ничего, — подумал Глан, — через пару дней схожу в эту Адову Клоаку и я — не Охотник, если эти нашествия не прекратятся".

"В таком случае, я с тобой", — бесцеремонный Шуршак вновь без спросу вклинился в ход мысленного процесса юноши, а вскоре и сам формик нарисовался неподалеку.

— Ой, Шур! — радостно воскликнула Марра, успевшая сдружиться с муравьем разумным. — Ты откуда?

Справедливости ради, Шуршака любила и даже почитала вся деревня. Благодаря формику, мелкие грызуны больше не донимали жителей поселения. К тому же он никогда не отказывался от доброй и долгой беседы и щедро делился своими обширными знаниями со всеми желающими. К примеру, Марра и Холуэйн сошлись с формиком на почве алхимии и целительства. Как оказалось, будучи на Рагуне Шур умудрился перечитать массу всяких научных трактатов, посвященных магии, и в глазах обеих ведуний был бесспорным авторитетом-теоретиком. Сам он в практических опытах участия не принимал, но был воистину кладезем разного рода рецептов.

"Смотрел (наблюдал, любовался, восторгался) со стены за ходом сражения (избиения, искоренения)".

— Ну и как тебе избиение? — поинтересовался Глан, а мысленно добавил: "Разумеется, ты пойдешь со мной, только Марре не проболтайся до поры до времени — увяжется еще с нами, мол, я крутая колдунья и без меня вы как без рук".

"Хорошо, Глан, — персональный мысленный посыл другу заканчивался слоганом, означавшим, мое слово крепче камня. А публично формик восторженно сообщил: — Все было здорово, особенно огнь (пламя, бурное окисление органики)! — Затем как-то резко закончил разговор: — Пожалуй, мне следует отправляться (убираться, исчезать) по своим делам. Да и у вас, я вижу, эмоциональный фон на пределе. Так что пока, не буду вам мешать в ваших сексуальных утехах (половых сношениях, совокуплениях)".

— Вот же тварь бесцеремонная! — зло прошипел Глан.

Но формик его уже не слышал или делал вид, что не слышит, улепетывал в темноту по своим муравьиным делам.

— Не обижайся на него, милый, — Марра чмокнула супруга в щеку. — Он такой забавный и непосредственный.

— Ага, непосредственный. Все самое высокое опошлит и низведет до банальной физиологии.

— Ерунда, Глан, никто и ничто в этом мире не способно опошлить наши отношения. И вообще, для меня существуют две самых главных вещи на свете: твоя любовь и… — девушка загадочно улыбнулась и с явной хитринкой посмотрела на юношу.

— Не томи душу, любовь моя!

— Не хотела говорить тебе до поры до времени, но меня буквально распирает от счастья. У нас будет маленький.

— Как маленький?! Откуда?.. — Вне всякого сомнения, Глан здорово растерялся, иначе воздержался бы от подобных вопросов. Впрочем, со стороны он выглядел совершенно ошарашенным, будто получил по темечку каким-нибудь твердым тупым предметом, и ему было простительно.

— Какие же вы все-таки мужчины глупые, — усмехнулась Марра, — Тебе ли, родной не знать, откуда берутся дети?

— То есть я хотел спросить: "Откуда тебе известно, что у меня будет сын?".

— Почему же только у тебя, эгоист неисправимый? У нас! И отчего именно сын? Может быть это будет дочка. Для определения пола будущего ребенка срок еще очень незначительный — что-то около пяти седмиц.

Глан постепенно начал приходить в себя от обрушившейся на него новости. Более того, до него начал доходить сакральный смысл происходящего. Теперь их уже не двое — где-то в лоне его любимой женщины теплится микроскопический комок живой плоти, который очень скоро он будет носить на руках и беспрекословно исполнять все его прихоти и капризы. Боже мой, какое же это счастье! Он представил, как будет пестовать сына или дочь — какая разница — и голова закружилась от разворачивающихся перед его внутренним взором перспектив. Он разобьется в лепешку, но его дети будут иметь все самое лучшее. Если будет мальчик — он лично возьмется за его воспитание и научит всему, что сам знает и умеет, ну а коль Марра осчастливит его девочкой… он все равно выпестует из нее не домохозяйку, а настоящую воительницу, чтобы никакой волосатый мужлан не смог её обидеть. В своих мечтах он уже начал продумывать, с чего начнет воспитание подрастающего поколения, но тут из состояния радужных грез его вывел насмешливый голосок любимой:

— Что же ты, супруг мой, застыл как столб? Неужто не рад?

На что Глан энергично потряс головой, затем посмотрел на жену с такой нежностью, что у нее не осталось ни капли сомнения в том, что он будет любить их будущего ребенка ничуть не меньше, а может быть, даже больше, чем её. Впрочем, это ничуть не обидело Марру, ведь и она сама уже любит свое еще не сформировавшееся дитя более всего на этом свете.

— Глупенькая, ты даже представить себе не можешь, как я рад, — он хотел крепко обнять супругу, но вдруг перепугался, что нанесет вред их будущему ребеночку. Отстранился и лишь нежно провел ладонью по её упругой щечке.

Своим женским чутьем Марра тут же сообразила, что сейчас творится на душе любимого человека. Она загадочно улыбнулась и, покосившись хитрым глазом на супруга, хрипловатым от желания голосом сказала:

— Сам глупенький, он там еще совсем маленький — меньше горошины. Ничего не бойся и обними меня покрепче. Я хочу, чтобы сегодня у нас все было как в первый раз.

Воля любимой женщины, высказанная в столь откровенной форме, — закон для всякого мужчины, более того — дополнительный стимул к действию. Не мешкая ни мгновения, Глан поднял Марру на руки и прижал её к своей широкой груди.

Он уже было направился к их домику, но в этот момент над местом недавнего побоища появилось довольно яркое свечение, напоминающее полярное сияние. Глан повернул голову, чтобы хорошенько рассмотреть невиданный феномен, но Марра обхватила его шею своими крепкими ручками и жарко зашептала ему в ухо:

— Не бойся, это Холуэйн ворожит — оставшуюся нежить изводит. Кстати, о тебе она очень высокого мнения.

— Так откуда же она знает? — недоуменно пожал плечами Глан. — Я ж с ней всего один раз-то и общался.

— Знает, милый, уж будь уверен, — весело заулыбалась Марра, но тут же надула губки и в категоричной форме приказала: — Ну все, муж мой, неси меня в дом! Хватит болтать о всяких пустяках, пора и делом заняться!

Против того, чтобы заняться делом со стороны супруга возражений не поступило. Глан еще крепче прижал к себе свое сокровище и легким пинком ноги распахнул незапертую дверь — жители Кайхат-Кахр не имели привычки брать чужое без спросу, поэтому о существовании замков и прочих запоров даже не подозревали.

Последующие два дня Глан и Шуршак в составе группы охотников носились по ближайшим окрестностям и уничтожали отдельно шатающихся мертвяков, чтобы дать возможность командам заготовителей приступить к сбору съедобных плодов, кореньев и трав, растущих в лесу в превеликом изобилии.