— Есть новости? — безразлично спросил он, заметив, что разговор закончился.

— Все нормально. — Начальник охраны сложил антенну. — Он сейчас сюда подойдёт.

— Зачем же людей понапрасну тревожить? Я бы и сам к нему сходил!

— Здесь удобнее, — с некоторым опозданием нашёлся начальник охраны, и шея его побагровела.

— Да? Ну, раз вы так считаете… Тогда, пожалуйста, ещё кофе.

— Да, конечно…

— И не забудьте про нашего друга. Раз уж мы оторвали его от работы, то компенсируем это хотя бы отчасти.

— Конечно. Людочка!

Вадим забавлялся своей вежливостью. Сцена здорово напоминала любительскую постановку о приезде в губернский город конца прошлого века чиновника тайной канцелярии.

Впрочем, в какой-то степени так оно и было.

Вадим с сожалением посмотрел на заляпанный грязью ботинок, потом на собеседника, словно раздумывал, не предложить ли ему почистить или вылизать языком обувь. Вадим смотрел долго, начальник охраны не выдержал и, багровея ещё больше, поднялся включить телевизор.

— Не надо, — приказал Вадим, и массивное тело бывшего борца послушно опустилось в кожаное кресло.

— Торговля идёт успешно? — все так же насмешливо поинтересовался Вадим и вытянул вторую ногу, ботинок на ней был испачкан чуть меньше.

— Когда как. Только по мне — чем меньше покупателей, тем меньше забот…

— Ну, нельзя подходить к проблеме столь однобоко! Надо смотреть глубже…

Развить мысль Вадиму не дали. После короткого стука дверь распахнулась, и на пороге показался охранник, из-за плеча которого выглядывал молодой мужчина с унылым носом и бесцветными волосами.

— Разрешите?

— Вы что же, под конвоем его приказали доставить? — спросил Вадим.

Начальник охраны возразил:

— Просто дорогу показали.

— Да, у вас заблудиться несложно.

Охранник переминался с ноги на ногу и ждал разрешения.

— Заходите, что вы порог отираете? — радушно предложил Вадим, взглядом показывая, что слова касаются только унылого мужчины.

— Пойду, территорию надо посмотреть. — Начальник охраны поднялся с кресла.

Вадим благосклонно кивнул:

— Да, конечно, идите. И не забудьте, пожалуйста, кофе.

Когда дверь закрылась, он придвинулся к журнальному столику и упёрся локтями в колени, рассматривая мужчину с бесцветными волосами так, словно хотел взглядом содрать с него кожу.

— Привет! Представляться не буду, пока это роли не играет. Если не путаю, тебя Антоном зовут? У меня, Антон, к тебе всего один вопрос. Но — важный. Для меня важный.

— Так спрашивайте.

— Спрошу.

Принесли кофе. Продолжая нависать над столом, Вадим, не отводя взгляда от собеседника, размешал сахар и проглотил обжигающий напиток. Антон, пригубив, поморщился и извиняющимся тоном пробормотал:

— Горячо.

— Подуй. Или оставь, пусть охладится.

Антон послушно отодвинул чашку.

— Вот и хорошо. Посмотри внимательно на фотографию. Ты эту девушку должен узнать.

Полароидная карточка скользнула через стол к Антону, прокрутившись и замерев под самым его носом. По тому, как дрогнула его скула, Вадим понял, что Катю тот узнал.

— Ну?

— А что с ней? — Антон взял карточку в руки, перевернул и прищурился, читая на обороте нацарапанные Ветровой пожелания. — Опять кого-то кинула?

— Почему обязательно кинула?

— А, ну да. Это только со мной так получилось.

— Антон, подробнее. Что, когда и как получилось.

— Так чего говорить-то? Я и в милиции тогда все говорил, только толку? Чего прошлое ворошить…

Вадим придвинулся ещё ближе:

— Надо рассказать. Понимаешь, надо.

Антон посмотрел в его глаза и снова прищурился, болезненно, будто ему дали пощёчину.

— Хорошо. Мне-то что? Конечно, расскажу.

Вадим извлёк сигареты.

— Угощайся!

— Не курю…

История была скучная. Бизнесом Антон занимался несколько лет, сумел здорово приподняться, но в одночасье все потерял и был рад, что легко отделался, а отдышавшись, принялся за старое, стараясь держаться в середине и в крутые дела не лезть. Периодически ругался с женой, что вошло в привычку и особой печали не вызывало, но такой же привычкой стал и загул по второразрядным кабакам. В «Романсе» он подцепил подруг, назвавшихся Кристина и Марина. После закрытия пригласил их домой, благо супруга имела привычку, рассорившись, собирать вещи и уезжать к маме. Пока ловили машину и добирались до квартиры, алкоголь повыветрился и ощущалась настоятельная потребность добавить. Он пытался угостить дам ликёром, но они хотели водки, и он уступил… На сутки наступила пустота, а пробуждение было мучительным и сопровождалось горькой мыслью о том, что лучше бы было вообще не пробуждаться. В квартире отсутствовали видеокамера и дублёнка жены, а из бумажника пропали деньги. Какая именно сумма оставалась у него после посещения кабаков и прочих трат, он припомнить не мог. Под диван закатился тюбик губной помады — более чем сомнительная компенсация за понесённые убытки. Друзья, которым он позвонил, сочувственно матерились и утверждали, что он легко отделался. Антон так не считал. Жена неминуемо должна была вернуться, и если отсутствие видеокамеры он как-то мог объяснить, то с дублёнкой дело обстояло хуже. Горестно вздохнув, он поплёлся в отделение милиции.

Заявление у него приняли, вроде бы возбудили уголовное дело, но результатов не было никаких. Антон звонил беседовавшему с ним оперу — того никогда не удавалось застать.

Жена, вернувшись, послала жалобу высокому начальству.

Антон приехал в «Романс» и там встретил Кристину. Когда он окликнул её, к ней успели подвалить двое дюжих парней. Слушать его не стали. Кристина брезгливо шепнула им что-то на ухо, повернулась спиной и утратила всякий интерес к его разоблачениям. Антон замолчал на полуслове. Потом его взяли за галстук и вывели на улицу. Ему стало совсем тоскливо. Его избили. В памяти осели слова про какое-то изнасилование, которое на него могут повесить… Бумажник на этот раз остался цел, а вот часы с руки пропали. Антон добрался до телефонной будки и набрал 02. Пока в трубке тянулись длинные гудки, он понял, что дважды становиться потерпевшим по одному, в сущности, поводу — жлобство, и решительно дал отбой.

Случилась очередная размолвка с женой и очередной её отъезд. Вынимая из ящика почту, Антон нашёл адресованное ей письмо, затерявшееся в груде реклам. Он посмотрел обратный адрес. Там стояла печать Главного управления внутренних дел города Новозаветинска и области. Антон вскрыл конверт и повертел в руках официальный бланк. Сообщалось, что отделом собственной безопасности ГУВД проведена надлежащая проверка поступившей жалобы и по факту кражи дублёнки 52-го размера коричневого цвета, видеокамеры «Самсунг» и денег в сумме не менее 1 300 000 рублей возбуждено уголовное дело № 131313 по ст. 144 ч. 2 УК РФ. Ведётся расследование, которое в настоящее время приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

От последней фразы у Антона закружилась травмированная голова, а номер уголовного дела показался ему прямым издевательством. Разрывая уведомление, он запоздало, но здраво рассудил, что связываться с проститутками впредь не будет.

— Это Кристина. — Антон ткнул пальцем в фотографию, и на глянцевой поверхности остался чёткий отпечаток папиллярных узоров.

Снимок был сделан прошедшей ночью и обошёлся Вадиму в лишние пятьдесят долларов. Катя никак не хотела фотографироваться.

— Зачем вам это надо? — спросил Антон.

— Значит, надо, раз спрашиваю. Можешь не беспокоиться, тебе это никак не повредит. Возможно у тебя появится шанс с ней рассчитаться.

— Рассчитаться? Как с ней можно рассчитаться?

— По закону, естественно. — Лицо Вадима выразило возмущение. — Ты что ж, думаешь, я тебе её валить предложу?

— По закону… Это в тюрьму, что ли?

— Как получится. До тюрьмы может и не дойти, но поймать-то её поймают, и в ближайшие дни. Так что готовься ко всяким там опознаниям, очным ставкам…