Ты ведь понимаешь, что я хочу сказать? Внутреннее устройство нашего мозга доказывает, что человечество в своей прошлой истории достигло таких высот, о каких мы нынче и мечтать не смеем. Каким-то образом человечество скатилось назад - скатилось так давно, что мы нигде не находим упоминания об этом факте. Звероподобные недоразвитые существа, которыми так восхищаются антропологи, не могут быть нашими предками: они слишком примитивны, слишком молоды, они появились слишком недавно. У человечества не хватило бы времени на развитие тех способностей, наличие которых мы подтвердили. Либо антропология - вздор, либо Джоан не может делать того, что мы видели.

Джоан не отреагировала. Она сидела за рулем большой машины, зажмурив глаза от солнца, и видела дорогу необъяснимым внутренним зрением.

Они провели пять дней, обучая Хаксли разным трюкам, и на шестой вновь очутились на шоссе. Сакраменто остался далеко позади. Время от времени сквозь просветы между деревьями проглядывала гора Шаста. Хаксли остановил машину на смотровой площадке, ответвлявшейся от шоссе No 99, и повернулся к своим спутникам.

- Отряд, на выход! - сказал он. - Полюбуемся на окружающий пейзаж.

Все трое стояли и смотрели поверх глубокого ущелья, по дну которого струила свои воды река Сакраменто, на гору Шасту, возвышавшуюся милях в тридцати. День был знойный, а воздух чистый, как детский взгляд. Пик с обеих сторон обрамляли громадные ели, спускавшиеся вниз, в ущелье. Снег еще лежал на вершине и на склонах, доходя до самой границы леса.

Джоан что-то пробормотала. Коуберн повернул голову.

- Что ты сказала, Джоан?

- Я? Ничего, просто повторила строчки из стихотворения.

- Какого?

- "Священная Гора" Тай Чженя. "Здесь простор и двенадцать свежих ветров. Их окутывает вечность - белый мгновенный покой, зримое присутствие высших сил. Здесь прекращается ритм. Времени больше нет. Это конец, не имеющий конца".

Хаксли откашлялся и смущенно прервал молчание.

- Я, кажется, понимаю, что ты хочешь сказать. Джоан повернулась к ним обоим.

- Мальчики, - заявила она, - я сейчас заберусь на Шасту.

Коуберн смерил девушку бесстрастным взглядом и заявил:

- Джоан, не мели ерунды.

- А я и не мелю. Я же вас не заставляю - я сама туда заберусь.

- Но мы в ответе за твою безопасность, И меня, между прочим, совсем не прельщает мысль забираться на четырнадцать тысяч футов.

- Ни за что ты не в ответе. Я свободная гражданка. И вообще, тебе не повредит подъем. Сбросишь немножко жира, который за зиму накопил.

- С чего тебе вдруг приспичило туда забраться? - спросил Хаксли.

- И вовсе не вдруг. С тех пор как мы уехали из Лос-Анджелеса, мне все время снится один и тот же сон - что я понимаюсь и поднимаюсь куда-то наверх... и что я ужасно счастлива. Теперь я знаю, что поднималась во сне на Шасту.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю, и все.

- Бен, что ты об этом думаешь?

Хирург поднял кусочек гранита и швырнул куда-то в направлении реки. Подождав, пока камушек скатится на несколько сотен футов по склону, он сказал:

- Я думаю, нам надо купить горные ботинки.

Хаксли остановился. Коуберн и Джоан, шедшие за ним по узенькой тропке, тоже вынуждены были остановиться.

- Джоан, ты уверена, что мы шли сюда этой дорогой? - с беспокойством спросил Хаксли.

Они сбились в кучку, прижались друг к другу. Ледяной ветер ржавой бритвой резал лицо, снежный вихрь бушевал вокруг, обжигая глаза. Джоан ответила не сразу.

- Пожалуй, да, - сказала она, подумав. - Но даже с закрытыми глазами я ничего не узнаю из-за снега.

- Я тоже. Зря мы отказались от проводника, промашка вышла... Но кто бы мог подумать, что такой прекрасный летний день закончится снежным бураном?

Коуберн потопал ногами, похлопал руками и заторопил своих спутников:

- Пошли-пошли! Даже если это и верная дорога, самый крутой участок еще впереди. Не забывайте о леднике, через который мы прошли.

- Я и рад бы о нем забыть, - ответил Хаксли. - Страшно даже подумать, что придется снова перебираться через него в такую жуткую погоду.

- Мне тоже страшно, но если мы останемся здесь, то замерзнем.

Они осторожно пошли вперед, теперь уже вслед за Коуберном, отворачиваясь от ветра и прикрывая глаза. Через пару сотен ярдов Коуберн предостерег их:

- Осторожно, ребята! Тропинки здесь совсем не видно и очень скользко.

Он сделал еще несколько шагов.

- Лучше бы нам... - Они услышали, как он поскользнулся, проехал по льду на ногах, пытаясь удержать равновесие, и тяжело упал.

- Бен! Бен! - крикнул Хаксли. - С тобой все в порядке?

- Надеюсь, - выдохнул Коуберн. - Я здорово ударил левую ногу. Будьте осторожны.

Они увидели, что он лежит, наполовину свесившись над пропастью. Осторожно ступая, они подошли поближе,

- Дай-ка руку, Фил. Спокойно!

Хаксли вытащил Бена обратно на тропинку.

- Можешь встать?

- Боюсь, что нет. Зверски болит левая нога. Взгляни-ка на нее, фил. Нет, не снимай ботинок, смотри сквозь него.

- Ну да. Я совсем забыл. - Хаксли с минуту смотрел на ногу. - Плохо дело, парень. Перелом большой берцовой кости дюйма на четыре ниже колена.

Коуберн просвистел несколько тактов из "Реки Саванны", потом сказал:

- Ну и везет же мне! Простой или сложный перелом, Фил?

- Вроде простой, Бен.

- Правда, сейчас это не имеет большого значения. Как же теперь быть? Ему ответила Джоан.

- Мы сделаем носилки и понесем тебя вниз!

- Слышу слова настоящего скаута! Но ты можешь себе представить, малышка, как вы с Филом потащите меня через ледник?

- Как-нибудь перетащим. - В голосе Джоан звучала неуверенность.

- Не сумеете, детка. Уложите-ка меня поудобнее, а сами спускайтесь вниз за спасательным отрядом. А я посплю, пока вы ходите. Буду рад, если оставите мне несколько сигареток.

- Нет! - запротестовала Джоан. - Мы не бросим тебя одного!

- Твой план не лучше, чем у Джоан, - поддержал девушку Хаксли. - Легко сказать; "Посплю, пока вы ходите". Ты не хуже меня знаешь, что замерзнешь в сосульку, если проведешь ночь на голой земле без укрытия.

- Придется рискнуть. Ты можешь предложить что-нибудь получше?

- Подожди-ка. Дай подумать. - Хаксли сел на уступ рядом с другом и подергал себя за левую мочку. - Самое лучшее, что мне приходит в голову, это отнести тебя в какое-нибудь укрытие и разжечь костер. Джоан останется с тобой и будет следить за огнем, а я пойду за подмогой.